Камень Наполеона, или Путешествие русского инвалида по Германии

Мы немного задержались в классе с Мариной и Василием:

– А вы где в Новосибирске жили? – спросила Лиза.

– На Дуси Ковальчук, а вы?

– Я в Академгородке, в общежитии на Золотодолинской. А работала участковым педиатром.

– У меня подруга живёт на Русской 11.

– Господи! Это же мой участок. В последний день моей работы я в этом доме на вызове была. Квартира… Не помню уже какая. Меня мамашка вызвала. Я позвонила, и мне их бабушка открыла. Мамашка, наверное, не слышала, что я пришла. Захожу на кухню, а мальчишка, лет пяти, приставил стул к буфету и карабкается на него. Мать как рявкнет: «Ты опять, сука, в сахарницу полез?!». Бабка со стыда готова была провалиться и громко говорит: «К нам врач пришла». Мамашка сразу тон переменила и сладеньким голосом: «Саша, сыночек, осторожно! Не упади».

Лиза теперь друзья с Мариной и Васей. Значит и я тоже.

Фрау Майер

Занятия пошли своим чередом. Кажется, вечность, что мы в Германии, между тем, прошло-то всего два с половиной месяца, а курсы закончатся через полгода – десятого июля.

Каждый день ровно в восемь часов фрау Майер входила в классную комнату. В то время ей было пятьдесят четыре года. При среднем росте она весила больше ста килограммов, то есть была хорошим человеком, которого, как известно, должно быть много. Круглым лицом и круглыми глазами за стёклами очков фрау Майер походила несколько на мультяшного нашего Винни-Пуха. Удивительно, но и звали её Мария-Урзель.

– Урза – это медведица, – объяснила она нам, – а урзель – маленькая медведица.

Конец ознакомительного фрагмента.