Камень. Книга вторая

– Думаю, что мы с Наташей сможем составить вам компанию, Ваши Императорские высочества!

«Ага, вот и ещё одни родственнички!» – подумал я.

– Инга, и почему вдруг так официально? – спросил второй молодой человек.

– Да выделывается она просто! – усмехнувшись, сходу заявила Анна. – Привет, Николай! Привет, Александр! Очень рада вас видеть!

Внимание молодых людей переключилось с Юсуповой и Долгорукой на Шереметьеву.

– Анечка! А ты всё хорошеешь! – заулыбался первый. – Дай я тебя обниму! – он сделал шаг навстречу.

– Пойдём, Наташка! – так же громко сказала Инга. – Мальчики, найдёте нас позже. – и они с подружкой гордо проследовали к барной стойке.

– Не обращайте внимания! – усмехнулась Шереметьева, глядя на недоумевающих молодых людей. – У нас с девочками небольшие разногласия. Ничего серьёзного. Познакомьтесь, Алексей Пожарский! – представила она меня.

– Николай Викторович Романов.

– Александр Александрович Романов.

Мои троюродные братья протянули мне руки, которые я пожал. Хорошо, что они сразу обозначили свои отчества – насколько я понял, именно с их отцами, Виктором Павловичем и Александром Александровичем, я знакомился на Совете Рода. С этими всеми родственниками мне предстояло ещё познакомится, особенно с женами, сёстрами и детьми.

– Николай Викторович, Александр Александрович, очень приятно познакомится! – решил я отыграть роль провинциала.

– Брось, Алексей! – отмахнулся Николай. – На «ты» и по именам. Привет, Андрей! – Великие князья поручкались с Долгоруким. – А где вы с Алексеем познакомились?

– Учимся вместе, Коля. – и Андрей начал рассказывать подробности, а я подтверждающее кивал.

Потом он сам спросил у моих братьев про их успехи в военном училище. Великие князья только отмахнулись – тянем лямку, типа, на выходных из казармы только вырваться и получается…

– Анечка, а не твою ли статью по выставку художника Хмельницкого мы читали недавно? – спросил у Шереметьевой Александр. – Фамилия у автора уж больно знакомая была… Как в газете из Лицея… Да и Рода упоминались такие интересные, Юсуповы, например, Долгорукие, Шереметьевы и Пожарские. Даже сестрёнку нашу, Марию, упомянули…

– Саша! Ты меня удивляешь! – Шереметьева засмеялась. – Когда это вы с братцем газеты начали читать? В Лицее вы за этим постыдным занятием замечены не были.

– Армия, Аня, ещё не такое с людьми делает… – притворно вздохнул Николай, а Александр закивал.

– Бедненькие! – Шереметьева продолжала смеяться. – И это надо было так Великих князей довести! Идите ко мне, я вас пожалею!

Великие князья с готовностью откликнулись на предложение и с двух сторон обняли девушку.

– Так, так, заканчиваем! – сдавлено прикрикнула она на них. – Ещё здоровее стали! Силу-то рассчитывайте, медведи Романовские!

– Мы любя! – чуть ли не в один голос заявили молодые люди.

– Знаю я ваше любя! – Анна сделала вид, что потирает воображаемые синяки. – Небось, уже во всех борделях столицы скидки имеете как постоянные клиенты?

– Ты что такое говоришь, Шереметьева! – возмутились Великие князья, впрочем, не сильно-то и натурально. – И вообще, – продолжил Николай, – мы свои увольнительные проводим только за культурным досугом!

– Это за каким, стесняюсь спросить? – хмыкнула Анна.

– Мы к чему про статью спросили. Хотели с Алексеем переговорить насчёт закрытого показа выставки.

– Коля, Саша… – не веря протянула Шереметьева. – Вы меня поражаете! Решено! Мужа себе теперь буду искать только среди военных! Андрей, ты узнаёшь этих двух раздолбаев?

– А что сразу я? Сам в шоке, Анька! – судя по реакции Долгорукого, он действительно не мог поверить в услышанное. – Коля, Саша, вы ли это?

– Мы, Андрюха! – Александр хлопнул Долгорукого по плечу. – Ты же знаешь, наш Род всегда к искусству был неравнодушен! – хмыкнул он.

– К искусству ли? Хмельницкий – мужчина! – захохотала Анна. – Постойте-ка!.. Или вы?..

– Так, Шереметьева! – возмутился Александр. – Идите с Андреем в… к Инге с Наташей! А Алексея оставьте нам!

– Ни за что! – не могла успокоится девушка. – Я не могу допустить, чтобы Алексей пошёл по кривой дорожке! Он мне очень нравится! И может ещё пригодиться!

– Анька, пойдём! – Долгорукий, смеясь, потянул за собой Шереметьеву. – Тебя с вина что ли так несёт?

Когда, наконец, мои университетские друзья удалились, Великие князья расслабились:

– Сашка, а ничего другого придумать не мог? – начал выговаривать брату Николай. – Где мы, два сапога, а где художественная выставка?

– Это было первое, что пришло в голову, Коля! – отмахнулся Александр. – И вообще, ты не забыл, для чего я всё это устроил? – они переглянулись. – Здравствуй, родич!

– Здравствуй, родич! – присоединился к брату Николай.

– И вы здравствуйте, родичи! – кивнул я.

– Нас просили за тобой присмотреть. – сообщил Александр, улыбаясь. – В хорошем смысле этого слова. Так что не взыщи, не отстанем!

– Да я всё понимаю. – вздохнул я. – Но по борделям с вами не пойду! И не уговаривайте!

Великие князья вылупились на меня в недоумении. Через пару секунд до них дошло:

– Договорились! – это был смеющийся Александр. – А есть… другие варианты?

– У меня есть. У вас – не знаю.

Эта небольшая пикировка позволила чуть разрядить атмосферу.

– Лёха, нам сказали, ты у «волкодавов» служишь? – поинтересовался Николай.

– Ага. – пришлось рассказывать.

– Везёт! – завистливо протянул Александр. – А мы вот на втором курсе, а в реальных боевых действий участия не принимали! А это правда, что ты воеводу завалил, а потом и выродка этого Гагаринского «Царским гневом»? – оба моих брата смотрели на меня во все глаза.

Чтоб слегка сбить с них этот весь романтический флёр «реальных боевых действий», поведал всё в подробностях, в красках расписав фотографии, запечатлевшие учинённые зверства Гагариных с семьями тех двух воевод. Этот рассказ произвёл на братьев двоякое впечатление – с одной стороны, их пыл слегка поутих, с другой стороны, они начали смотреть на меня по-другому – добавилась некая восторженность.

– Да, Лёшка, весело!.. – протянул Николай, как раз имея ввиду, что совсем не весело, и взмахом руки дал понять очередному подошедшему молодому человеку, третьему за время нашего общения, что Великие князья заняты важной беседой и «не могли бы вы подойти попозже, а лучше вообще не подходить».

– Научишь? – это был Александр, впившийся в меня взглядом, а Николай закивал.

– Братья, вы чего? Я сам не знаю, как это у меня получается! – расстроил я их. – Про прадеда Александра что-нибудь знаете?