Камень

– Так.

– А знаешь почему?

– Почему?

– Потому что они всё ещё думают, что могут тебе приказывать! А ты так не думаешь, потому что перестал уважать своих командиров! Ведь так? – он пристально на меня посмотрел.

А я попытался прислушаться к своим чувствам, которые говорили мне, что мой воспитатель прав. Точно так же я относился к нашему учителю по военной подготовке в Лицее, который совершенно не ценил мою способность держать ментальный доспех, а ставил во главу угла владение стихиями, несмотря на то что я выигрывал все поединки. Тот разговор с Прохором, после обсуждения моего первого учебного боя в классе, заронил во мне первые сомнения в авторитете учителя, а потом я ему просто подчинялся, по совету того же Прохора.

– Так. – кивнул я.

– Вот и забудь про них! Особенно после сегодняшнего. Дед, я думаю, тебя поддержит. Теперь по Вяземской. Что мне сказал Орлов. До Корпуса она служила в охране Императрицы. Про Валькирий я же тебе рассказывал? – я кивнул. – Вышла замуж за некого Игоря Вяземского, офицера из «волкодавов». На каком-то задержании он погиб, после чего вдова попросила у Императрицы перевода в Корпус. Ей не отказали, тем более что все данные у неё для этого были. К ней в подразделении очень хорошо относятся и всячески оберегают, от чего она сильно бесится. Тренируется до исступления, с полигона приходится выгонять в приказном порядке. Орлов предупредил, что на её слова обижаться не стоит. Когда дело доходит до службы, Вяземская иногда слегка теряет контроль и может наговорить всякого…

– Да, некрасиво получилось… - прокомментировал я.

– Успокоился? Сиди здесь, а я пошёл Главе Рода звонить.

Прохор закрылся в кабинете и вышел минут через пятнадцать.

– На, с дедом поговори. – протянул он мне телефон.

– Лёшка, - услышал я голос деда. – Прохор мне всё рассказал, его мнение о том, что с Орловым тебе больше не надо связываться, я поддерживаю. Так что учись, и потихоньку с Прохором тренируйся.

Закончив разговор, я вспомнил про ресторан.

– Я тысячу рублей администратору и официанту пообещал за причиненные неудобства. Сегодня в «Метрополии» в банкомате сниму. Сможешь завтра передать?

– А не жирно им будет? – хмыкнул Прохор, но увидев, что я нахмурился, сказал. – Никаких денег тебе снимать не надо, я завтра с Главой Рода этот вопрос решу, наличку привезут, нечего свои тратить.

– Смотри сам. – кивнул я.

* * *

Уже на подъезде к Ясенево у полковника Орлова запиликал в кармане телефон. Увидев фамилию вызывавшего абонента, граф поморщился, но трубку взял.

– Ванюша, - услышал он ласковый голос князя Пожарского, - ты совсем предупреждений не понимаешь?

– Мих… - попытался ответить Орлов.

– Молчи, Ванюша, и слушай! Твой Род теперь должен моему ещё больше! Можешь что-нибудь сказать.

– Да, Михаил Николаевич. – убито согласился полковник.

– Вот и чудно! А теперь слушай дальше, Ванюша! К Лёшке не вздумай приближаться даже на пушечный выстрел! И этих своих двоих предупреди. Как понял, приём?

– Понял, Михаил Николаевич! – на что в трубке заиграл сигнал отбоя.

Ещё минуту полковник сдерживал себя от того, чтобы не раздавить телефон в руке, но, взяв себя в руки, положил его в карман – винить надо было только себя.

«Да, переборщили мы со Смоловым и Пасеком с этим Камнем…» - подумал граф Орлов и потёр левое ухо.

* * *

Когда я уже собрался в «Метрополию», меня остановил Прохор:

– Присядь-ка на минутку. – он дождался, когда я послушно сяду на диван в гостиной. – Еще раз хочу напомнить тебе о твоем раздражении, выливающимся сам знаешь во что. – он посмотрел на меня серьёзно. – Хоть из дома тебя не выпускай, монстру такую!

– Так это у меня на жандармов аллергия! – улыбнулся я. – Как увижу, сразу руки зудеть начинают. На других эту аллергию пока не замечал.

– Вот и постарайся себя в этих руках держать, Алексей! – мой воспитатель не принял шутливого тона. – Иначе придётся тебе академический отпуск брать и ехать в Смоленское имение, нервы восстанавливать…

– Я понял, Прохор.

– Иди уже, горе луковое!

В «Метрополию», как и в прошлый раз, я поехал на «Волге». Процедура встречи с открыванием двери, приветствиями и моим «спесивым» видом повторилась. Андрей опять был в бильярдной и уже разминался, девушек ещё не было. На мой вопрос о наших красавицах, Долгорукий ответил:

– Будут позже, в спа пошли, на свои эти процедуры.

До появления девушек мы успели сыграть три партии в «сибирку», две из которых я позволил себе выиграть. Андрей горел желанием сравнять счёт, но не успел:

– Добрый вечер, мальчики! – услышали мы голос Инги Юсуповой. – А вот и мы!

Подружки подошли к нам со стороны спортбара, видимо спустились по запасной лестнице. Условия моего дресскода они выполнили – все три были в джинсах, кроссовках и рубашках с длинным рукавом. Одобрительно их осмотрев, я кивнул и сказал с улыбкой:

– Ведь можете, когда хотите!

– Да, мы такие! – гордо выпрямилась Наталья Долгорукая, отчего её рубашка натянулась на груди. – А ещё мы крестиком умеем вышивать!

– И на бильярде очень хотим научится! – это была уже Юсупова.

– Хорошо, девушки, приступим. – продолжал улыбаться я. – Андрей, ты же мне поможешь?

– Куда я денусь… - махнул рукой он.

Следующие пятнадцать минут я объяснял и показывал нашим красавицам основы классической стойки. Они делали вид, что эта информация является для них крайне важной и необходимой. Оживились по-настоящему они только тогда, когда мы перешли к практическим упражнениям. Первой показать, что она усвоила, вызвалась Инга Юсупова. Получилось очень эффектно, но крайне не эффективно. Инга изо всех сил демонстрировала непонимание того, что я от неё хочу, и, в конце концов, просто потребовала поправить её стойку моими руками. Под ухмылки Долгоруких и Шереметьевой я начал исправлять «ошибки» Юсуповой. Через некоторое время мне это удалось, и настал черёд Долгорукой. С ней, в силу природной скромности девушки, пришлось «провозиться» гораздо меньше. Больше всего времени я «потратил» на Аню Шереметьеву, которая «оторвалась» по полной, задавая мне кучу уточняющих вопросов с обязательным «покажи на мне».

Следующим упражнением было простое «ведение» кия с попаданием между двух мелков. Стоило нам с Андреем отвлечься, как мы с ним поняли весь коварный замысел подружек – девушки послушно стояли в стойках, «водили» киями, стараясь попасть между мелков, но вот верхние пуговки на их рубашках были расстёгнуты практически до «неприличного» уровня. Особенно это было заметно у Шереметьевой – казалось, что её грудь вот-вот выскочит наружу. Мы с Андреем замерли и растерялись, очень уж были неожиданны метаморфозы.

– Молодцы, девушки! – наконец сказал я и сглотнул. – Так и стойте! Следите за тем, чтобы мелки не вывались… Тьфу! Чтобы мелки не задевались!

– Хорошо, тренер! – дружно сказали подружки.

Хватило их ещё минут на пять, после чего они распрямились и начали потягиваться, комментируя это тем, что у них с непривычки заболели спины. Пуговки при этом девушки так и не застёгивали.

– Андрей! – обратился я к нему громко. – А не кажется ли тебе, что наши красавицы тренируются где-то помимо вашего клуба? Очень уж синхронно у них всё получается?