Камень

– Силу перераспределял равномернее, как с тобой. – пояснил я ему.

– Понятно… - протянул Прохор. – И долго ты… Ну как я?..

– Не знаю, - пожал я плечами. – Будем посмотреть.

Гуляли мы больше двух часов, и вернулись домой около пяти вечера. Чувствовать я себя стал гораздо лучше, но ненормальная бодрость от переизбытка силы до конца так и не ушла. По совету воспитателя, я поотжимался и поделал упражнения на растяжку. Помогло, но до конца эта бодрость так и не ушла.

В шесть позвонил Андрей Долгорукий. Первым делом, он поинтересовался, как там Александр.

– Пришлось водкой отпаивать. – сообщил я ему. – Вроде, отошёл. Сегодня уже бодр и весел!

– Я рад! А то мы с девчонками уже переживать начали! – сообщил он мне. – Я с ними провёл профилактическую беседу, и они пообещали, что больше так сильно к нему приставать с портретом не будут. – хмыкнул он. – Но я им, почему-то, не верю!

– Я тоже!

– Слушай, Алексей! Жеребьёвка прошла, результаты можешь посмотреть на страничке «Метрополии», пароль для входа вышлю после разговора. Нам с тобой повезло, оказались в разных частях сетки! Там же, на страничке, все необходимые данные по соперникам. Как я и говорил, созваниваетесь и играете. У меня, кстати, игра уже завтра вечером!

– Понятно. Жду от тебя пароль и смотрю.

Моим соперником оказался некто Паршин Владимир Ильич, телефон которого я нашёл в списке из практически двухсот участников, и решил позвонить прямо сейчас.

– Слушаю! – проревел в трубку хриплый бас после пятого гудка.

– Добрый вечер, Владимир Ильич, это вас князь Пожарский Алексей Александрович беспокоит, по поводу бильярдного турнира.

– Слышь, князь, а почему у тебя голос такой молодой? – бас окрасился нотками недоверия. – Я с наследником Пожарских служу вместе, не слышал, чтобы там князь менялся! Если шутить надо мной вздумал, я же тебе уши оторву, курва! – заревел в трубку Паршин.

Меня начало потряхивать, но я сдержался из последних сил, и, как можно спокойней, ответил:

– Владимир Ильич, спишу ваши очень обидные слова на незнание истории Родов. Но если ты, тварь, ещё раз себе подобное позволишь, я тебе руки и ноги повыдёргиваю!

Трубку я клал под незатихающий рёв из динамика.

– Лёшка, что он тебе сказал? – спросил Прохор с тревогой.

– Что, если я над ним шутить вздумал, он мне уши оторвёт. Ещё и курвой назвал…

– Знаю я этих вояк, - мой воспитатель, ухмыльнувшись, взглядом указал на уже второй вызов с телефона Паршина, - сначала делают, потом думают! Сейчас он успокоится, и начнёт выяснять, что за дерзкий вьюнош посмел князем Пожарским представиться. Жди потом звонка с извинениями.

И действительно, где-то минут через сорок поступил вызов с постороннего номера.

– Слушаю! – ответил я.

– Добрый вечер, Алексей Александрович! – незнакомый голос был вкрадчив и очень вежлив. – капитан Харитонов Дмитрий Юрьевич вас беспокоит, сослуживец Паршина Владимира Ильича.

– Добрый вечер, Дмитрий Юрьевич. Слушаю внимательно.

– Владимир Ильич приносит вам свои глубочайшие извинения за это нелепое недоразумение с телефонным звонком, и готов сделать это лично в любое удобное для вас время. – продолжил Харитонов уже увереннее.

– Не вижу к этому никаких препятствий, Дмитрий Юрьевич. Завтра, в девятнадцать ноль-ноль жду Владимира Ильича в бильярдной «Метрополии», заодно и в турнире поучаствуем.

– Он всенепременно будет, Алексей Александрович! – заверил Харитонов. – До свидания!

– До свидания! – я положил трубку.

Прохор смотрел на меня с улыбкой:

– Я же говорил! Сначала делают, а потом думают.

До ужина я успел приготовится к Университету, а ближе к ночи, в квартире Леси, вспомнил про Прохора, когда девушка взмолилась:

– Лёшка, хватит! Я же завтра ходить не смогу!

* * *

На первой паре, Юсупова с Долгорукой, всё своё внимание уделили выяснению состояния «милого Александра». Пришлось успокаивать девушек, и рассказывать им укороченную версию возвращения моего друга «к жизни», не забыв жёстко намекнуть на неадекватность их поведения с использованием дедовского выражения «Детский сад». Андрей в перерыве рассказал мне последние новости с турнира по бильярду, окончательная редакция положения которого будет утверждена до конца этой недели сиятельной комиссией, в которую пригласили и Главу моего Рода. Первая игра у него была назначена сегодня вечером, в восемнадцать тридцать. Я же ему сообщил, что у меня в девятнадцать, так что мы договорились встретиться уже в «Метрополии».

Уже на подходе к дому получил сообщений от Вики: Соскучилась. Когда увидимся? Решил пошутить, зная, что поеду на базу Корпуса, и ответил: Завтра. В ответ она мне прислала: Договорились.

Прохор погладил мне брюки и белую рубашку, жилетка и бабочка висели в шкафу. Слегка перекусив, я начал собираться.

– Красавец! – прокомментировал мой внешний вид воспитатель. – Удачи!

– Спасибо, Прохор! – я накинул курточку и пошёл в гараж, где меня уже должен был ждать на «Волге» Юра, который, как-то незаметно, стал у меня водителем.

К «Метрополии» мы подъехали в восемнадцать сорок пять. В бильярдной было непривычно много народа для буднего дня, видимо участники турнира начали свои встречи. Первым делом, я нашёл глазами Долгорукого, который играл за своим столом с мужчиной лет сорока, но подходить к нему не стал, а удостоверившись, что Андрей меня заметил, махнул ему рукой, получил ответный кивок, и начал набирать господина Паршина. На этот раз ответивший бас был окрашен едва заметными нотками доброжелательности:

– Добрый вечер, Алексей Александрович, мы на месте. Трое в форме Измайловского полка.

Я огляделся, и в углу зала заметил искомую троицу.

– Иду, Владимир Ильич. – сказал я и направился к ним.

Зрелище, представшее передо мной, было типичным для гвардии, – стол ломился от закуски, во главе была водка. На бильярдном столе неторопливо наносил удары здоровенный мужик в расстегнутом кителе со знаками различия капитана, другие два измайловца, тоже капитаны, развалились на диване рядом со столом, и неторопливо что-то пережевывали.

– Добрый вечер, господа! – поприветствовал я их. – Пожарский, Алексей Александрович.

– А-а.. Князь! – соизволил подняться один из сидящих.
– Харитонов Дмитрий Юрьевич к вашим услугам! – он был заметно пьян и слегка шатался. – Паршин Владимир Ильич, - он указал на мужика, упражнявшегося на столе. – Ильин Василий Фёдорович! – сидящий изобразил некое подобие кивка, от которого чуть не подавился едой. – Володя, подойди к нам, надо извиниться! – обратился Харитонов к Паршину.

Мужик в расстёгнутом кителе бросил кий на стол и нетвёрдой походкой подошёл к нам.

– Алексей Александрович! – пробасил он. – Вышло досадное недоразумение! Прошу меня простить!