Камень

– И помни, Лёшка, что я тебе сказал! – кряхтя, Глава Рода начал вылезать из машины. – Старость не радость!

Накручивать меня он начал с самого начала, как только я сел в машину. Если описать кратко суть сказанного, то в офицерском собрании Измайловского полка молодой князь Пожарский должен был вести себя тише воды, ниже травы, поперёд батьки, вернее деда, в пекло не лезть, и не вздумал опять наломать дров.

Убедившись, что внук получил нужную психологическую накачку, князь Пожарский, на контрасте, начал рассказывать, что он сегодня с утра был вместе с Прохором на фамильном полигоне в Жуковке.

– Очень достойно твой воспитатель выступил, Лёшка, очень достойно! – прокомментировал дед. – Так бы ему ещё лет пять-десять до «абсолюта» расти, и то не факт… А с помощью твоих способностей вона как получилось… Меня посмотришь? – прищурился старик.

– Посмотрю, конечно. – кивнул я. – Только, учитывая опыт с Прохором, в городе это делать опасно, при твоей-то силе. Да и реабилитационный период, опять же учитывая опыт с Прохором, лучше проводить где-нибудь подальше от людей, с длительными прогулками и физическими упражнениями.

– Отлично! – заулыбался дед. – Вот сегодня в Жуковку и поедем.

– Ты готов провести в Жуковке минимум неделю? – спросил я.

– Телефон я возьму с собой.

– А как быть с приглашением в Кремль? – поинтересовался я. – Ты явно будешь не в форме, ещё подумают невесть что…

– Я разговаривал с наследником, показ откладывается на неопределённый срок. Его жене нездоровится. – отмахнулся дед. – Так что время есть.

– Хорошо. Только мне надо будет домой заехать, вещи для Университета взять. А переночую в Жуковке, заодно и за тобой присмотрю.

– Договорились. – кивнул дед. – А теперь расскажи мне, как ты вчера шпиёна ловил.

На крыльце офицерского собрания нас встречал генерал Глаголев.

– Здравия желаю, Михаил Николаевич! Алексей Александрович! – поприветствовал он нас. – Запись господам офицерам я уже показал, ждём только вас.

– Веди, Витя. – грустно улыбнулся дед. – Не думал я, что родной полк по такому поводу посещать придётся…

Глаголев ничего не ответил, развернулся и вошёл вовнутрь офицерского собрания. Пройдя по двум коридорам, мы оказались перед обычной дверью с надписью «Актовый зал. Вход на сцену». Ещё несколько шагов и пять ступеней, и мы втроем зашли на эту самую сцену.

– Господа! – громко сказал Глаголев в зал.

Офицеры, сидящие в зале, количество которых я не мог сказать даже примерно, начали шумно подниматься с кресел.

– Здравия желаем, Ваше Высокопревосходительство! – рявкнули они.

– Здравствуйте, измайловцы! – громко сказал офицерам дед. – Садитесь!

Офицеры так же шумно начали усаживаться обратно в кресла. А мы, тем временем, направились в президиум – три стола и несколько стульев, два из которых были заняты прокурорским генералом Антошиным и полковником Орловым. Оба, как и генерал Глаголев, были в форме, в отличие от нас с дедом. Я понятно, обычный студент, а Глава Рода свой мундир одевать не пожелал, не тот случай, как выразился он в машине. Дед сегодня был в тройке тёмно-синего цвета, а я в светло-сером костюме. Убедившись, что мы сели, оставшийся стоять генерал Глаголев откашлялся, и уже хотел что-то сказать, как в одном из боковых проходов зала послышался шум, и появилась странная процессия. Впереди шёл тот самый сотрудник Тайной канцелярии, которого я видел позавчера. За ним следовали мои «крестники» - Харитонов и Ильин, в тапочках, обычных штанах, майках и больничных халатах, накинутых на плечи. Их вытянутые руки были в гипсе, а к поясу тянулись два штыря, которые поддерживали руки навесу. Замыкал процессию Паршин на кресле-каталке. Это было зрелище ещё печальнее, чем видок его дружков – торчавшие в разные стороны загипсованные руки с приспособами для поддержания их в нужном положении, вытянутая вперёд загипсованная нога, пледик красного цвета на коленях, накинутая на плечи застиранная больничная куртёшка и бледное лицо. Сзади каталку толкали два звероватых на вид мужика, судя по чёрной одежде, как и на главном, - сотрудники Тайной канцелярии.

Все присутствующие в зале молча наблюдали за движением этой процессии к сцене. Если Харитонов и Ильин сумели самостоятельно подняться по ступеням, то вот Паршина с каталки на этих самых ступенях чуть не уронили.

– Аккуратней, ироды! – прикрикнул на подчинённых «чёрный». – Не в пытошную же очередного клиента везёте!

Лица троицы бывших офицеров побледнели ещё больше и покрылись капельками пота. Резко вспотели и Глаголев с Антошиным, а Орлов ухмыльнулся, кровожадно оглядывая болезных.

– Ну что, Харитонов, - громко обратился к нему «чёрный», - поведай во всех подробностях уважаемому Собранию о конфликте с молодым князем Пожарским. – тот опустил голову и начал что-то бубнить. – Громче!

– Мы пришли в клуб… - начал Харитонов.

– С самого начала! – прервал его «чёрный». – Со звонка князя Паршину.

Сначала не очень внятно и тихо, но потом всё громче и увереннее, глядя в зал пустыми глазами, Харитонов начал рассказывать историю наших взаимоотношений. Когда он закончил, «чёрный» обратился к Ильину с Паршиным:

– Подтверждаете слова господина Харитонова?

– Да. – они опустили головы.

Сотрудник Тайной канцелярии повернулся к офицерам, сидящим в зале.

– Вопросы?

Офицерское собрание загудело. Через минуту поднялся здоровенный подполковник из первого ряда, сидевший через одного человека от моего дядьки Григория:

– Дима, Володя! – он смотрел на Харитонова с Паршиным. – Как вы могли? – те опустили головы. – А ты, Вася? – его взгляд переместился на Ильина. – Я же предупреждал тебя не связываться с этой парочкой!

– Арсений, сядь! – рявкнул генерал Глаголев из президиума. – Потом все эти вопросы обсудим! В узком кругу! – подполковник неохотно опустился обратно на кресло.

– За сим, будем прощаться. – подвёл итог «чёрный». – Есть желающие доставить этих троих обратно в госпиталь? – он брезгливо указал на троицу и посмотрел в зал. – Желающих нет. – констатировал сотрудник Тайной канцелярии с усмешкой. – Опять нам заниматься неблагодарной работой. Честь имею!

Когда процессия удалилась, подполковник поднялся с места вновь.

– Ваше превосходительство! – обратился он к генералу Глаголеву. – Разрешите обратиться к его высокопревосходительству князю Пожарскому?

– Разрешаю, Арсений Станиславович! – кивнул тот.

– Ваш…

– Без чинов, Арсений Станиславович. – прервал подполковника дед.

– Михаил Николаевич! Вышло досадное недоразумение, виной которому послужило моё неверие в то, что молодой князь Пожарский мог справиться одновременно с тремя моими офицерами! Приношу свои искреннее извинения вам, ваше высокопревосходительство, - он кивнул деду, - вам, Алексей Александрович, - он кивнул мне, - и вам, ваше превосходительство! – подполковник кивнул генералу Глаголеву. – Готов понести любое наказание.

– Извинения приняты, Арсений Станиславович! – кивнул Глава Рода, я кивнул тоже.

– Вот и замечательно! – хлопнул по столу генерал Глаголев, а генерал Антошин, это который прокурорский, с облегчением выдохнул.

Выдохнул с облегчением и подполковник. Зашумел и зал – офицеры расслабились и стали переговариваться, обмениваясь впечатлениями от увиденного, некоторые даже заулыбались.

– Надо отметить, - сказал громко полковник Орлов, - что я, на месте подполковника Мехренцева, тоже бы не сразу поверил в произошедшее. – зал опять затих. – Может Алексей Александрович продемонстрирует нам свои таланты? Если вы, Михаил Николаевич, не будете против?