Каменные сердца

Едва шмыгнув в дырку в сетке (одну из многих — забор до сих пор держался только благодаря оплетшему его вьюну), я сразу же ухнулась в кучу мусора — мимо важно прошествовал патрульный. Он не спешил, и я хорошо его рассмотрела. Мужик, одетый в комбинезон из плотной ткани, брезентовую куртку и растоптанные говнодавы, явно приходился близким родственником кому-то из посельчан. Как, почитай, все здешние. Наверняка Гатскиллз — одно из тех мест, где принято жениться на племянницах и сестрах. Вооружился дядька солидной с виду винтовкой. Я позволила себе немножко позавидовать ему, а потом вновь сосредоточилась на основной цели своей прогулки — шпионаже.

Часа через три, съехав на спине на дно оврага, окаймляющего территорию мельницы, я побрела назад. Увиденное заставляло крепко задуматься. В обсерватории расположился целый хлебозавод, причем подобной четкостью производственного процесса могли похвастаться лишь на территории Идэна. Люди внимательно и аккуратно выполняли свою работу, размеренно совершая необходимые действия. За всем следили несколько крепких надсмотрщиков и сам мельник. Наказания за оплошность были незатейливы — затрещина и выговор, а принимали их с покорностью, даже отрешенно как-то.

Главный мукомол, тощий долговязый мужчина с землистым лицом, разительно отличался от иллюстраций в книжках под словом «мельник» — там-то изображали упитанного розовощекого весельчака в белоснежном фартуке, приветливо улыбающегося читателю. Здешний же напоминал сказочного чернокнижника. Его холодный взгляд поверх очков блуждал по залу, цепко выхватывая недочеты и ошибки. Бил он без ярости и каждый раз после соприкосновения с чьей-нибудь щекой или ухом вытирал руки о платок. Голос мельника звучал ровно и глухо, но его прекрасно слышали в отличие от рыканья помощников, которые надрывали глотки почем зря.

Как я поняла, радаром не пользовались — просто-напросто заняли самое крепкое и просторное в округе здание с автономным электрогенератором. Прочие строения отвели под склады. Я со времен Идэна не видала столько хлеба! Похоже, мельник планировал кормить не только гатскиллзцев. Неужели мы наткнулись на масштабную операцию по захвату власти? Интересно бы узнать, на какие территории очкарик-махинатор рассчитывает, и он ли, в действительности, верховодит. Но, заглядывая в окошко, этого не выяснишь.

Еще удалось просунуть нос в помещение, где заготовляли травки, виденные Владиленом в батонных галлюцинациях. Уже на подходах (в моем случае на подползах) у меня начала кружиться голова, тем не менее, преодолев дурноту, я подобралась к самым дверям. Хлебушка явно предполагалось сделать больше, в разы больше, изрядно сдобрив его травяным порошком.

Снова мы полезем не в свое дело. Зная упертость Акселя, я не сомневалась — он не отступит. Зато Тиана обрадуется: все это будет отлично гореть!

Вернувшись, я первым делом отрапортовала цыганину, продолжавшему нежиться в водичке. С военной четкостью фраз не вязался только мой вид: на обратном пути я неосторожно забрела в болотце и теперь щеголяла по колено в иле. Аксель задумчиво почесал подбородок, приподнял пальцем шляпу, с которой не расстался даже здесь, и заявил, что наличие посторонних, тем более вооруженных, конечно, не входило в его планы, как и вмешательство в чужой проект захвата чего бы то ни было, но выбора у нас нет.

— Как говорится, есть стволы — ума не надо, чему быть, того не миновать, все мы любим пострелять! — протараторил он, подмигнув мне. — Вали-ка мыться, а то смердишь как козлище!

Это уж Аксель приврал. Я же не пахну, разве что тиной сейчас. В отместку я изготовилась, не раздеваясь, сигануть прямо к нему в бассейн и, только когда цыган с притворным испугом выпучил глазищи и запросил пощады, убежала за купальными принадлежностями. Уж вечер близится, а Томми все не мыт!

На свою беду по пути мне попался Владилен Михайлович, мирно устроившийся в тени трейлера в обнимку с тормозным башмаком. Вспомнив, как лесник давеча надышал мне в лицо, завалившись дремать на соседний спальник, я злорадно усмехнулась, нежно взяла его за ноги и потянула. Быстро бежать с такой ношей не получалось.

— Эй, Томми, классный способ фарта… охм, флирта! Возьму на заметку. — Тиана первая обратила внимание на меня, натужно волочившую пьяного гроссийца к воде.

— Том, положи Птицына на место! — ввязался Джонатан, уперев руки в боки и вылезая на берег. — Неправильно мыть человека вот так, против его воли.

— Неправильно?! — взвизгнула я. — Он, знаешь ли, воняет!

— А вдруг он, когда не пахнет, лечить не может? — съехидничал Данике.

— Нельзя так, Том, если человеку нравится вонять — это его выбор, — глубокомысленно изрек Джо.

Я уронила ноги лесника и гневно заорала, стараясь вновь не пустить предательского петуха:

— Но его выбор подтачивает мое драгоценное здоровье и веру в людей!

Птицын привстал на локтях, помотал головой, озадаченно уставился на свои мокрые штаны (в его мутных зенках мелькнуло нешуточное беспокойство), а потом прислушался к перебранке.

— Аха, такой смрад водичкой с мыльцем не выведешь, — проговорила Тиана. — Вот если прокоптить…

— Я готов протираться раз в месяц! Спиртом! — просипел Владилен, подозрительно быстро разобравшись в ситуации. — Готов мириться с социальными предрассудками и тратить на притирания даже пол-литра спирта в месяц, честное пионерское! Этого хватит на две помывки!

— Да, как же! — еще завидев приближение Птицына, Кирна брезгливо поднялась и отошла поглубже. — Изнутри он протрется! А раны чем обрабатывать? Из-за кого, спрашивается, у меня нагноились порезы от консервных банок?..

Окрик Сагерта прервал Кирнино словоизвержение. Девица поправила легкомысленный, обошедшийся, наверное, в целое состояние, купальник и насупленно уселась рядом со своим невозмутимым любовником.

Нависнув над скорчившимся лесником, я протянула руки к потрепанному свитерку с оленями, но тут… меня за воротник оттащил Джо. Хайду не удалось бы этого сделать, не стой я к нему спиной. Теперь момент, а вернее, Владилен, был упущен.

— … и вообще, я старый больной человек, если с моей шапочкой что-то случится, меня продует. По ночам в пустошах сильные ветра, — бубнил лесник, пятясь обратно, к спасительному убежищу под трейлером. — Да и в горах тоже.

— Томми, просто утопи бутыль спирта! Он обныряется, пока не найдет свое сокровище, — предложила Тиана, вызвав всеобщий приступ хохота.

— Так ты выкупаешься или нет, рожа гроссийская? — я вырвалась из Джонатановых лапок и грозно подступила к Владилену, уже, впрочем, несерьезно, давясь от смеха.