Каменный пояс, 1985

(Потом, после войны, мы узнаем, что в годы сражений наша армия израсходовала 427 миллионов снарядов и мин, около 17 миллиардов патронов.

Но и тогда, в начале сорок первого года, войска знали: чуть не половину всей военной продукции давал Урал. Он производил танков и самоходок больше, чем вся Германия с оккупированными ею странами.)

Прошло два месяца. И вновь на первой полосе нашей газеты появляется сообщение —

«ПРИЕЗД ДЕЛЕГАЦИИ ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ

Вчера на наш фронт прибыла делегация трудящихся Челябинской области во главе с заведующим военным отделом обкома ВКП(б) тов. Зиновьевым С. В. В составе делегации: тт. Афанасьев М. И. (диспетчер завода имени Кирова), Бурдина А. Н. (техник цинкового завода), Клисс С. А. (старший мастер завода «Челябкомпрессор»), Ишмаева З. И. (секретарь Челябинского обкома ВЛКСМ), Пономарева П. С. (колхозница колхоза «Березов мыс» Карасевского сельсовета), Кунгурцев К. А. (председатель Максимовского сельсовета), Воронина М. Н. (начальник цеха Троицкого жиркомбината) и другие, всего 40 человек.

На вокзале делегация была тепло встречена представителями командования фронта. Для встречи делегации был выставлен почетный караул.

Заместитель командующего войсками СЗФ генерал-майор Найденов и полковой комиссар Глазунов приняли делегатов и рассказали им о героической борьбе бойцов и командиров нашего фронта с германскими оккупантами. Делегаты тт. Зиновьев, Ишмаева и другие заверили представителей командования фронта в том, что Челябинская область дает и будет давать все, что требуется для фронта.

Делегаты привезли с собой 68 вагонов с подарками от трудящихся области бойцам, командирам и политработникам Северо-Западного фронта».

Шестого марта 1942 года «За Родину» снова опубликовала стихи Михаила Матусовского, посвященные опорному краю державы.

Уральское знамя

Стреляли, и эхо вдали замирало, Февраль на исходе, и пахнет весной, И знамя — подарок рабочих Урала — Стоит под седой старорусской сосной. …Мы знаем, в бою нелегко временами, Но в пламя атаки идем напролом. Над нами трепещет уральское знамя Летящим по ветру могучим крылом.

И снова, двадцать восьмого апреля 1942 года, газета «За Родину» помещает сообщение:

«ПРИЕЗД ДЕЛЕГАЦИИ ТРУДЯЩИХСЯ ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ

Вчера утром на наш фронт прибыла делегация трудящихся Челябинской области.

В составе делегации — секретарь Челябинского обкома ВЛКСМ Б. Белов; знатный бурильщик страны, забойщик Бакальских рудников лауреат Сталинской премии А. Семиволос; заместитель начальника цеха Карабашского медеплавильного завода орденоносец В. Лисицын; председатель передового в области колхоза имени Крупской Макушинского района П. Щелконогов; учительница Каменской средней школы Т. Пленкина; знатный железнодорожник — машинист Южно-Уральской дороги П. Агафонов и другие, всего 34 человека.

Делегация привезла письмо фронтовикам от трудящихся области и 40 вагонов с подарками. Эшелон вели две передовые бригады Южно-Уральской дороги.

Гостей встречали представители Политуправления фронта бригадный комиссар тов. Царев, полковой комиссар тов. Казьмин, полковник тов. Сакович».

Под этим сообщением было напечатано послание тружеников Челябинской области, которое подписали секретарь Челябинского обкома ВКП(б) Н. Патоличев и председатель областного исполнительного комитета депутатов трудящихся А. Белобородов.

Письмо рассказывало о подвигах гвардейцев труда из Челябинска, Магнитки, Златоуста, о людях заводов и сел.

«Эта весна будет для фашистов без солнышка, так как солнце победы и весной, и летом будет светить нашей могучей Красной Армии, ее чудо-богатырям».

Уральцы нашли в ту пору очень необходимые всем нам слова: фронт вел тяжелые бои. Рядом с письмом челябинцев, в разделе «Последние известия с нашего фронта», стояло мое сообщение «АТАКИ ВРАГА ОТБИТЫ». В нем говорилось о том, что танки, пехота и авиация захватчиков перешли в наступление и наши войска снова отбросили врага. Бойцы частей, в которых я провел прошлый день, двадцать восьмого апреля 1942 года, уничтожили три самолета немцев, немало танков и пушек.

«Братья-пулеметчики» (в пулеметную команду входили почти все писатели редакции, наводчиком был Михаил Львович Матусовский) — авторы веселого отдела газеты специально к приезду делегации сочинили злободневные частушки о том, как «связаны немецкий фронт и тыл»:

Рыжий Вилли глуховат, Старый Вилли слеповат. Немцы Вилли изловили — Чем же Вилли не солдат? Наступая на лесок, Немцы сделали бросок. Вилли шел за батальоном — Сзади сыпался песок. Десять лет мальчишке Отто, В резервисты призван он, Взяли Отто в автомото, Автомото батальон. Генерал пришел домой С посиневшей физией. Видно, встретился с седьмой Русскою дивизией. Загражденья Ганс и Вилли В три кола установили. Утром смотрят — ни кола: Все «катюша» подмела.

К этим частушкам надлежит сделать два маленьких пояснения: 7-я дивизия — это 7-я гвардейская дивизия, которую как огня боялись немцы. Что же касается «катюши», то фронтовики отлично знали от челябинских делегатов, что их край творит это грозное оружие.

В завершенье раздела позвольте мне сказать, что приезд земляков на Северо-Западный фронт зимой и весной 1942 года послужил материалом для моей повести «Засада», которую я урывками писал в те дни.

„Наша военная молодость — Северо-Западный фронт“

Слава богу, война пощадила и Щипачева, и Матусовского, и Горбунова, и многих других литераторов фронта. Но непомерные труды и нервотрепки, без которых не бывает войны, свели в могилу уже после Победы Степана Петровича Щипачева, Аркадия Александровича Кулешова, Михаила Аркадьевича Светлова, Александра Абрамовича Исбаха, Василия Петровича Московского и многих других.

Но пока все были живы, посылали друг другу книги, обменивались письмами, желали здоровья, здоровья, здоровья, прежде всего здоровья.

Степан Петрович обязательно отзывался о каждой из моих книг, которые я посылал ему. Он, это было ясно по замечаниям, внимательно и полностью просматривал сборник стихотворений или роман и деликатно излагал свое мнение.

Я знал, Щипачев никогда не похвалит то, что ему видится слабым, недоработанным, вторичным, и оттого так дороги его похвалы, его огромная доброжелательность. Перечисляя стихи, которые ему понравились, он для каждого находил доброе слово, а о многих проходных вещицах отзывался общо, тут же спешил заметить:

«Кто-то из древних сказал — О горном хребте судят по его вершинам. Такие вершины в книге есть».

И тут же приводил примеры. Он говорил о стихотворении «Мы на дне окопчика уснули»:

«Все зримо, ощутимо до дрожи. Такое же впечатление остается и от стихотворения «Мальчикам Великой войны»… Все видишь. Каждое слово на месте…»

Он заканчивал письмо:

«Как ты живешь? Слыхал, тоже похварываешь. Держись. Твоя восьмерка еще не скоро притулится к нулю.

Твой Степан ЩИПАЧЕВ».

Милый Степан Петрович имел в виду свой возраст: ему тогда исполнилось восемьдесят лет.

Я «похварывал» в больнице, когда пришло известие о смерти поэта, и не смог поехать в Москву. Жена Степана Петровича Валентина Николаевна написала мне о последних часах мужа. Тридцать первого декабря 1979 года поэт некоторое время работал, затем погулял близ дачи. В первом часу нового 1980 года он лег спать и утром первого января не встал с постели. Смерть наступила мгновенно — сказался тройной инфаркт 1956 года.