Камешек в небе (= "Галька в небе"). Звезды как пыль (другие переводы)

Они остались одни, молча глядя друг на друга. Пола впервые по-настоящему разглядела Алвардена, и ее удивили его высокий рост, привлекательность, спокойствие и уверенность в себе. До сих пор она воспринимала его как некоего близкого и немотивирующего свои поступки помощника, но теперь… Внезапно она ощутила робость, и все события последних двух часов превратились в ее голове в сплошную путаницу, и сердце ее учащенно забилось.

Они даже не знали имен друг друга.

Она, улыбнувшись, сказала:

— Я — Пола Шент.

Алварден не видел еще ее улыбки и поймал себя на том, что она захватила его. Улыбка была, как сияние, освежившее ее лицо. Она заставила его почувствовать… Но он силой заставил себя думать о другом. Земная девушка!

Поэтому он сказал с меньшей сердечностью, чем намеревался:

— Мое имя — Бел Алварден. — Он протянул ей руку, и на мгновение ее маленькая рука утонула в его крупной ладони.

Она сказала:

— Я должна поблагодарить вас за помощь.

Алварден только отмахнулся.

— Можем ли мы уйти? Я хочу сказать, что теперь, когда наш друг ушел и находится, как я полагаю, в безопасности…

— Я думаю, мы услышали бы страшный шум, если бы его схватили. А вы так не думаете? — Ее глаза умоляюще смотрели на него, ища поддержки, но он не поддался искушению проявить мягкость.

— Мы уходим?

Лицо ее стало более строгим.

— Да, конечно, — холодно сказала она.

В это время до них донесся резкий стон — глаза девушки округлились, а рука ее снова потянулась к руке спутника.

— Что такое? — спросил Алварден.

— Это имперцы.

— Вы их тоже боитесь? — спросил он с чувством превосходства не землянина, а Алвардена, сирианского археолога. Предубеждение ли это было или логически оправданный вопрос, но для него приближение имперских солдат могло во всяком случае означать только проявление здравого смысла и человечности. В нем, однако, оставалось и чувство снисхождения, и он подобрел.

— Не беспокойтесь насчет Внешних, — снизошел он до термина землян для обозначения инопланетян. — Я с ними справлюсь, мисс Шент.

Внезапно она встревожилась.

— О, не пытайтесь делать ничего подобного. Просто совсем с ними не разговаривайте. Делайте, как они скажут, и лучше на них не смотрите.

Алварден снисходительно улыбнулся.

Охранники увидели их, когда они подходили к главному выходу, и отступили. Они оказались в маленьком пустом пространстве, ограниченном обилием военных машин.

Потом появились бронированные машины, и солдаты со стеклянными шарами на головах стали спрыгивать с платформ. Толпа в панике расступалась перед ними, и это ее замешательство еще больше усиливалось свистом невротических хлыстов.

Лейтенант Клауди подошел к охраннику-землянину у главного входа и сказал:

— Эй, так где тут лихорадка?

Голос его был слегка искажен защитным стеклом и казался металлическим.

Охранник в знак глубокого уважения наклонил голову.

— Если это понравится вашей чести, мы изолировали больного внутри магазина. Те двое перед вами.

— Вот эти? Хорошо! Пусть там и стоят. А теперь… в первую очередь мне нужно, чтобы отсюда убралась толпа. Сержант! Очистить площадь!

Солдаты принялись за дело. Сумрак все больше сгущался над Чикой, и толпа таяла в темнеющем воздухе. На улицах замерцал мягкий искусственный свет.

Лейтенант Клауди тронул тяжелым ботинком кончик невротического хлыста.

— Вы уверены в том, что больной землянин внутри?

— Он не выходил, ваша честь. Он должен быть там.

— Ладно, допустим, что он там, и не будем терять времени. Сержант! Обыскать здание!

Часть солдат, герметически изолированных от всех возможных контактов с Чикой, устремилась к зданию. Прошли медленные четверть часа, Алварден наблюдал за происходящим, как если бы смотрел за всем этим со стороны или присутствовал при эксперименте, который был ему интересен с профессиональной точки зрения.

Последний из солдат выбежал на улицу, магазин опустел и погрузился во тьму.

— Запечатать двери!

Прошло пять минут, и баки с дезинфекторами; помещенные в различных точках каждого этажа, пришли в действие. Струи вырвавшейся из них жидкости поливали стены, не оставляя сухим ни кусочка, наполняя воздух почти непереносимым зловонием. В такой атмосфере протоплазма выжить попросту не могла.

Лейтенант направился к Алвардену и Поле.

— Как его имя? — В голосе его не было жестокости, скорее звучало крайнее безразличие. «Был убит землянин, думал он. Что ж, в этот день он убил еще и муху. Итого — двое».

Он не получил ответа. Пола робко наклонила голову, а Алварден наблюдал за ним с любопытством. Имперский офицер не сводил с них взгляда. Он коротко бросил:

— Проверьте их на предмет инфекции.

Офицер со знаками отличия имперских медицинских войск подошел к ним, и его затянутая в перчатку рука ощупала их подмышки и разгладила уголки ртов, исследуя внутреннюю поверхность щек.

— Инфекции нет, лейтенант. Если бы они заразились днем, инфекция уже ясно бы виднелась.

— Гм… — Лейтенант Клауди снял с головы свой шар и с удовольствием глотнул «живой» земной воздух, потом хрипло сказал:

— Твое имя, землянин-женщина?

Термин сам по себе достаточно оскорбительный, а тон, каким он был произнесен, выказывал крайнее недовольство.

— Пола Шент, сэр, — шепотом ответила она.

— Твои бумаги!

Она сунула руку в маленький карман белого халата и вытащила розовый бумажник.

Он взял его, открыл при свете карманного фонарика и внимательно изучил содержимое. Потом швырнул его ей назад. Бумажник упал на пол, Пола быстро наклонилась, чтобы подобрать его.

— Стоять, — нетерпеливо приказал офицер и отшвырнул ногой бумажник с такой силой, что тот оказался вне пределов ее досягаемости. Пола, побелев, едва успела отдернуть пальцы.

Алварден нахмурился и решил, что настало время вмешаться. Он сказал:

— Ну-ка, послушайте.

Лейтенант мгновенно повернулся к нему, сжав губы.

— Ты что-то сказал, землянин?

Пола тут же очутилась между ними.

— Прошу вас, сэр, этот человек не имеет отношения к тому, что случилось сегодня. Я никогда его раньше не видела…