Камни Гипербореи и щит Атлантиды
Шрифт:
– Если у тебя когда-нибудь будет своя персональная выставка, то ты обязательно пригласи меня на вернисаж, – шутя, сказала Мэрилл.
– Обязательно приглашу и обещаю, что главным действующим лицом на вернисаже будешь ты.
….
Джон с гордостью продемонстрировал Мэрилл написанную на стене в квартире картину её полёта:
– Тебе нравится?
– В такую погоду ни один сумасшедший прыгать не будет, да и никто не разрешит поднять в воздух самолет.
– Ничего ты не понимаешь, бушующая стихия только подчёркивает красоту твоего парения.
Мэрилл подошла к видеомагнитофону и вставила
На кафеле рядом с душевой кабиной была изображена совсем уж фантастическая картина: на морской глубине в гидрокостюме с подводным ружьём в руке среди огромных развалин плывёт девушка. К девушке протягивал щупальца гигантский спрут, из глаза которого торчит выпущенная ею стрела. С другой стороны подплывает, оскалив пасть, невероятных размеров акула.
Когда Мэрилл в первый раз увидела эту картину, у неё мороз пробежал по коже.
– Жуть, какая, а потом… я ведь никогда не ныряла с аквалангом.
– Почему ты решила, что здесь изображена ты? Эта картина олицетворяет победу добра над злом. Смотри: спрут скоро умрет, а акула далеко, и девушка успеет скрыться внутри развалин.
– Все равно ужас, стоит только на неё взглянуть – и душ принимать не надо, таким холодом от неё веет.
Приняв душ, Мэрилл пошла на кухню и открыла холодильник. В холодильнике одиноко стояла коробка с остатками торта, которые Мэрилл с удовольствием съела, запив их крепким кофе.
Она любила сладкое и поглощала его в больших количествах, а посему только активное занятие спортом позволяло ей сохранять стройную фигуру. «Вот отец с матерью не едят сладкого, а весят по десять пудов», – подумала Мэрилл и взглянула на стену.
На стене, на фоне Шаолиньского монастыря, была изображена женщина, одетая в красную, расшитую золотом китайскую одежду. Она отбивалась от десятка злобных ниндзя. Для большей убедительности, что действие действительно происходит в Китае, Джон притащил из цветочного магазина кадку с бамбуком и поставил её перед картиной.
Эта картина нравилась Мэрилл. Она потратила много времени и сил, изучая восточные единоборства.
Часами она колотила рёбрами ладоней по палкам и камням. Потом стала разбивать доски, каменные плиты и куски льда, положенные один на другой. Сидела «на растяжке», добиваясь немыслимой гибкости тела. Осваивала базовые комплексы перемещений ушу и комплекс упражнений известного мастера Цай Лунъюня [11] с красивыми поэтичными названиями: «орёл впивается в горло», «лапа опускающегося дракона», «монах связывает тигра»…
11
По некоторым данным, мастер Цай Лунъюнь обучался у монахов Шалинского монастыря.
Потом она освоила стили дракона, тигра, богомола, орла и пьяного монаха.
Растопырив ладонь, она пыталась одним ударом добраться до дна ящика с мокрым песком. Это ей удалось не сразу, зато потом её пальцы стали как каменные.
Однажды группа из десяти разъяренных
девиц – подруг рокеров – попыталась побить её цепями и металлическими прутьями. Их попытка закончилась тем, что их всех увезли в больницу с переломами рук и ног. Больше к ней никогда не приставали.Символично, но ниндзя на картине тоже было десять!
– Джон, ниндзя живут в Японии.
– Правильно, они приехали из Японии, чтобы раздобыть тайны ушу и Цигун, а ты, хранительница тайн монастыря, не дашь им это сделать.
Мэрилл закончила завтракать и подошла к гардеробной. На её двери была нарисована Мэрилл, мчащаяся на «Харлее» по горной дороге вблизи Гранд Каньона.
Это была практически точная копия висевшей ранее фотографии, но как всегда Джон внёс в неё некоторые изменения. На фотографии Мэрилл была в шлеме и очках, на картине же она была нарисована с развевающимися по ветру волосами и с грозным выражением лица, на котором словно было написано: не подходи, а то убью.
Слегка накрасив ресницы – косметикой она практически не пользовалась, ведь у неё были красивые, слегка изогнутые брови, длинные ресницы и нежная бархатистая кожа, – Мэрилл надела джинсы, свою любимую розовую кофточку с абстрактным рисунком и тонкую кожаную куртку стиля «Харлей».
Она спустилась на лифте в гараж, где арендовала небольшой бокс для своего мотоцикла «Софтайл» выпуска 1984 года.
Ей очень нравился её мотоцикл с двигателем «эволюция» и спрятанной задней подвеской, что придавало ему опрятный вид и создавало ощущение прочности и основательности. Она всегда сама устраняла неисправности, меняла масло, мыла и натирала до блеска его корпус.
Негр Том, убирающий территорию вокруг дома, подъезд и гараж, часто говорил ей:
– Мэм, зачем вы столько времени тратите на свой мотоцикл? Мой сын Сэм может хорошо это сделать за вас за чисто символическую плату. Он любит мотоциклы и хорошо в них разбирается, а ещё, мэм, вы ему очень помогли, научив разным приемам борьбы. Раньше его часто избивали подростки, а сейчас они его не трогают и стали уважать.
Мэрилл села на мотоцикл и выехала из гаража. У входа её, как всегда, встретил пританцовывающий под мелодию какого-то блюза Том.
– Доброе утро Мэрилл, – сказал Том.
– Привет, – ответила ему на ходу Мэрилл.
«Хорошо, конечно, жить в Трамп-тауэре, – выезжая на улицу, подумала Мэрилл, – но там квартира стоит больше двух миллионов».
58-этажный Трамп-тауэр, расположенный на углу Пятой авеню и 56-й стрит, небоскреб из синего стекла, розового мрамора, бронзы и с водопадами в фойе, был символом нового Нью-Йорка и мечтой Мэрилл. В фойе раньше даже росли деревья, но миллиардер Дональд Трамп, которому принадлежал этот дом, почему-то приказал вырубить их.
Мэрилл выехала на улицу и вскоре подъехала к 400-метровым зданиям-свечкам Нью-Йоркского торгового центра.
Мэрилл зашла в подъезд одной из «свечек», показала пропуск, спустилась по лестнице на два этажа вниз и пошла дальше по коридору.
Здесь, под землёй, в специально оборудованном помещении находилась мрачная секретная лаборатория.
Центр этого большого прямоугольного помещения был заставлен всевозможными научными приборами и компьютерами.