Камни вместо сердец

Сидевший неподалеку моряк обратился ко мне неуклюжим шутливым тоном:

– Не затем ли вы явились к нам, мастер адвокат, чтобы заставить коков, наконец, подать наверх наш обед? Наши желудки бунтуют!

И в самом деле: почти возле каждого моряка я заметил деревянную миску с деревянной ложкой.

– Будем надеяться, что этот обед окажется хотя бы съедобным, – проворчал другой матрос. Он ковырял в ногтях каким-то инструментом из миниатюрного стального маникюрного набора и, в конце концов, дернувшись, извлек из-под ногтя большую занозу.

– Будет тебе, Тревисик, – осадил его встретивший нас моряк. – Этот джентльмен находится здесь по официальному делу. – Но затем он понизил голос и добавил: – Пища портится, сэр, от долгого хранения в бочках. Нам не нравится доносящаяся снизу вонь. Мы надеялись сегодня получить свежие продукты, однако их так и не привезли.

– На еду, главным образом, жалуются и солдаты, – заметил Ликон и, посмотрев на босоногих матросов, добавил: – На еду и на обувь, хотя с последней у вас, матросов, проблем не заметно.

– Солдатам нужно на борту разуваться, тогда они перестанут спотыкаться и скользить на палубе, – заявил еще кто-то.

«Мэри-Роз» качнулась под дуновением ветра, и я пошатнулся. Наверху, на трапе, двое моряков, несших какой-то тяжелый ящик, едва сохранили равновесие и с трудом ввалились в дверь на юте. Потеряв интерес к нам, наш матрос отправился прочь.

– Вполне могу понять опасения ваших людей, – обратился я к Джорджу. – Прежде мне случалось бывать на кораблях, но на таком…

Он кивнул:

– Ну да, хотя я не сомневаюсь в их храбрости в бою.

Я вновь посмотрел вверх, на ют. Над верхней палубой в неярком свете нижних фонарей также угадывались очертания сети, привязанной к центральному столбу. Кто-то наверху играл на лютне – до нас доносились звуки музыки. Ликон также запрокинул голову:

– Мы учились стрелять с юта «Грейт-Гарри», через люки в верхней палубе. Метко выстрелить было трудно.

– Матросы, как я вижу, недовольны, – заметил я.

– Дисциплина им не по вкусу, их набрали со всей страны и даже за ее пределами. Среди них есть и приватиры [42] .

42

Приватир – судно, вооруженное с разрешения правительства частным лицом для военных действий против неприятеля. Нередко приватир отличался от пирата лишь наличием разрешения от властей одного государства грабить суда другого.

Я улыбнулся:

– Демонстрируете армейские предрассудки, Джордж?

– Ну, эти парни сегодня днем без смущения демонстрировали флотские предрассудки, осмеивая моих солдат.

Тощий и жилистый моряк в полосатой безрукавке пробирался к нам между сидящими матросами, держа в руках роговой фонарь, светивший яснее, чем фонари матросов. Отвесив короткий поклон, он с валлийским акцентом спросил у Ликона:

– Это у вас дело к мастеру Уэсту, капитан?

– У этого человека, – указал мой спутник на меня. – Ему нужно срочно поговорить с Уэстом.

– Он сейчас на камбузе с коком. Вам придется спуститься к нему сэр.

– Отлично. Вы проводите меня? – попросил я его.

Моряк с сомнением окинул меня взглядом:

– Камбуз внизу, в трюме. Вы сумеете спуститься?

– Но ведь я поднялся на корабль, не так ли? – огрызнулся я.

– Пострадает ваше облачение, сэр. Лучше снимите его.

Ликон принял мою мантию:

– Я подожду вас здесь. Только не задерживайтесь.

Оставшись в одной рубашке, я поежился.

– Не беспокойтесь, сэр, – проговорил моряк. – Там, внизу, куда мы идем, достаточно тепло.

Он первым направился по палубе к юту. Следуя за ним, я споткнулся, случайно подбросив в воздух небольшую игральную кость, и один из матросов непринужденным движением поймал ее.

– Прости, – проговорил я. Моряк ответил мне злобным взглядом.

Сразу перед ютом оказался открытый люк и широкая лестница, уводившая вниз, в темноту. Мой проводник повернулся к мне:

– Спускаемся вниз.

– Как твое имя? – поинтересовался я.

– Морган, сэр. А теперь прошу спускаться за мной осторожно.

Он ступил на лестницу. Дождавшись мгновения, когда его макушка исчезла в проеме, я начал спуск.

Мне пришлось старательно нащупывать поручни в полутьме, и я поблагодарил бога за то, что корабль едва шевелился. Стало жарче, где-то капала вода. У подножия лестницы было относительно светло: на бимсах висели фонари. Я увидел, что попал на пушечную палубу. Будучи больше сотни футов длиной, она проходила под ютом и баком, вытянувшись почти на всю длину корабля. Вдоль этой палубы виднелись перегородки, делившие ее на подобия маленьких комнат, из которых торчали тыльные стороны орудий. К моему удивлению, помещение оказалось достаточно высоким, чтобы стоять. Я посмотрел на пушки, установленные на колесных лафетах. Ближайшая оказалась чугунной, а следующая была отлита из бронзы и отмечена крупной, увенчанной короной розой Тюдоров, в свете фонарей блестевшей неестественным для нее цветом. Резкий запах пороха мешался с кухонными ароматами, и связки веток ракитника и лавра на стенах, принесенные туда для умягчения воздуха, не могли исправить положения.

Матросы проверяли размер каменных и чугунных ядер с помощью досок, в которых зияли большие круглые отверстия, а потом аккуратно складывали их в треугольные ящики, находившиеся возле каждой пушки. За работой присматривали два офицера: бородатый мужчина средних лет, на груди которого находился серебряный свисток на шелковой ленте, и еще один человек, помоложе.

– Эту работу следует закончить до наступления темноты, – проворчал старший из офицеров. Заметив нас, он вопросительно посмотрел в мою сторону. Морган отвесил ему низкий поклон:

– Сэр, этот джентльмен прибыл с берега с вестью для мастера Уэста. Он сейчас находится на камбузе.

– Только не мешайте людям, – коротко предупредил меня офицер. Мой спутник повел меня дальше по пушечной палубе. Мы оказались перед другим люком и перед новой лестницей.

– Она спускается прямо в камбуз, сэр, – проговорил Морган.

– А кто это был? – спросил я, кивая назад.

– Старший офицер. Хозяин корабля.

– А я думал, что это капитан.

Морган рассмеялся:

– Капитан Гренвилль не знает «Мэри-Роз», но он хотя бы моряк, в отличие от многих капитанов! По большей части, они просто джентльмены, возведенные в рыцарское достоинство… чтобы мы, понимаете ли, трепетали перед ними.

Как сэр Франклин у солдат, подумал я.

Мой проводник ступил на лестницу и начал ловко спускаться по ней. Я последовал за ним.

Мы миновали другую палубу, разгороженную на полные припасов отделения. Я заметил бочонки и сундуки, а также бухты невероятно толстых канатов. Теперь снизу поднимались уже клубы горячего пара. Корабль слегка накренился со скрипом и стоном, и одна из моих ног поехала в сторону. Внизу уже виднелось красное свечение, сопровождаемое волной жара, к которой присоединялся все более мощный запах скверного мяса. Я посмотрел на Моргана, лицо которого уже было освещено этими красными отблесками.