Канализация, Газ & Электричество
Шрифт:
— У меня пятерка и несколько по одному, — сказала она. — Бери, если хочешь, но…
— Если вам так хочется сорить деньгами, — вставила Айн, — почему бы вам не помыться и не найти работу? Может, попотев, вы узнаете цену доллару!
Но тут Клэйтон настоятельно замахал в сторону часов над табло с расписанием поездов; было 12:51. Постучал по запястью, подчеркивая, что у них мало времени. Потом сжал руки в кулаки, кривясь от боли, и поднес их к пузырькам на ошейнике.
— БРРРРМ! — рычал он, раскрывая ладони. — БЭЭ-ЭЭЭЭЭМ!
— Бум? — предположила Джоан.
— А! — ответил Клэйтон, неистово закивав. — А! Ит та! Эт ы афы! Ы Афы! Па-а-жи!
— Он
— Вон, — поторопила Змей, потянув Джоан за рукав. Слева был киоск со всякой литературой — тот самый, откуда Максвелл недавно уволок целую стойку Эрики Джонг, а рядом с ней — банкомат.
— Продолжается посадка на «транзитную молнию» «Транжира» до Атлантик-Сити, — объявил громкоговоритель. — «Транзитная молния» «Транжира» подана на седьмой путь.
— Это ваш поезд! — сказала Айн. — Давайте быстрее.
Но вместо этого Джоан схватила Клэйтона за руку и потащила к банкомату.
— Что вы делаете? — с негодованием вопросила Айн.
— Спасаю имбецила.
— Но почему? Неужели это… эта особа представляет для вас какую-то ценность?
— Он говнюк, — ответила Джоан, и Клэйтон насторожился.
— Так почему же вы ему помогаете?
— Из сочувствия, мисс Рэнд, — пояснила Змей. — Это Америка. Мы все тут говнюки.
МОГУ ЛИ Я ВАМ КАК-НИБУДЬ ПОМОЧЬ? — спросил банкомат. Джоан вставила туда карточку, выбрала английский язык и ввела код: ИОВ 32 10 [264] . И велела машине выдать четыреста долларов. Клэйтон ссутулился над слотом выдачи, будто кэтчер, ожидающий последней подачи в ежегодном мировом первенстве.
Деньги не появились. Экран автомата погас, а потом на нем высветился следующий афоризм [265] :
ДАЙ ЧЕЛОВЕКУ РЫБУ, И ОН БУДЕТ СЫТ ОДИН ДЕНЬ
НАУЧИ ЕГО РЫБАЧИТЬ, И ОН БУДЕТ СЫТ ВСЮ ЖИЗНЬ
ИДИТЕ ЛОВИТЕ РЫБУ
264
«Поэтому я говорю: выслушайте меня, объявлю вам мое мнение и я».
265
Афоризм приписывается Лао-цзы (VI век до н. э.) — древнекитайскому философу, одному из основателей даосизма, автору трактата «Даодэ цзин» («Книга пути и благодати»).
Сообщение успели прочесть все; затем экран снова погас, и опять появился изначальный вопрос — МОГУ ЛИ Я ВАМ КАК-НИБУДЬ ПОМОЧЬ? — и даже карточка не вернулась.
— Ы-ы-ыба? — выговорил Клэйтон, и в нем словно что-то переломилось. — Ы-Ы-ЫБА? — С воем кинувшись на автомат, он принялся пинать и колотить его.
— Заканчивается посадка на «транзитную молнию» «Транжира» до Атлантик-Сити, — объявил громкоговоритель. — «Транзитная молния» «Транжира» отправляется с седьмого пути. Просьба пассажирам занять свои места.
— Вы пропустите поезд! — взвыла Айн.
— Джоан, лучше беги, — согласилась Змей.
— Змей, мы не можем его так бросить…
— Иди одна, — сказала Змей, — я его спасу; только после того, что я задумала, непременно снова прибежит капитан, а нельзя допустить, чтобы арестовали нас обеих. Если смогу, я все же постараюсь успеть на поезд.
— Ладно, — согласилась Джоан. — Попробую, может удастся его задержать. Но если не успеешь, следующего не жди. Сразу иди домой и сообщи,
кому нужно. Позвони Лексе и Гарри… может, еще копам, если придумаешь, как заставить их тебя выслушать. И прикрывай тылы.— И ты свои, — сказала Змей. — Удачи.
— И тебе, — ответила Джоан и ринулась прочь с Лампой.
Клэйтон в слезах рухнул на автомат; Змей положила руку ему на плечо.
— Мистер Брайс, идемте, — сказала она. — Стойте сзади, чтобы меня никто не видел…
Слишком поздно: Змея уже увидели, хотя она об этом и не догадывалась. Из-за стойки чистильщика обуви по другую сторону от входа выглядывал Электрополицейский. Он обратил внимание, что Джоан ушла, но за ней не двинулся; все его внимание занимала Змей, вернее даже — Клэйтон.
В руках Полицейский держал длинную металлическую дубинку, а вот улыбки на его лице не было.
Из устья канала Баттермилк между Губернаторским островов и Южным Бруклином, стоически пыхтя, выплывал доисторический деревянный буксир. На палубе стояли двое мужчин — они передавали друг другу противозаконную сигаретку и травили пошлые анекдоты. Вдруг один взволнованно подергал другого за рукав; чуть к югу воду взрезал, направляясь к ним, акулий плавник. Мужчины зачарованно ждали, нырнет акула или свернет в сторону, — и тут до них дошло, что акула не собирается делать ни того, ни другого; их очарование сменилось страхом.
Не останавливаясь, Майстербрау пробила левый борт буксира. Снизу послышался визг ужаса, скрежет раздираемого металла; матросы добежали до дальних лееров, как раз когда Майстербрау вылетела из правого борта — у нее из пасти жевательной игрушкой торчал покореженный ведущий вал. Выпотрошенный буксир немедленно пошел ко дну, но, к величайшему облегчению матросов, акула поплыла дальше, обогнула Губернаторский остров и направилась к Бэттери.
В заливе отражались очертания города; Электроафиша с южной стороны «Феникса Ганта» вверх ногами выглядела так:
Змей склонилась над газетной стойкой и продемонстрировала продавцу «кольт».
— Мне ужасно жаль, — извинилась она, взводя курок, — но голова моего спутника взорвется, если он не раздобудет триста девятнадцать долларов, — и, как ни обидно, времени на дискуссии у нас нет.
Газетчик, переселенец с юга, на вежливость ответил вежливостью:
— Не проблема, мэм.
Он нажал на кнопку «ЗАКРЫТО»; Клэйтон же, не проявляя никакой вежливости, тут же накинулся на кассу.
— Разумеется, вам все возместят, — сказала Змей, которой было несколько неловко.
— Было бы очень мило, мэм, — ответил газетчик. Он взглянул на пистолет. — Армейская модель «кольта» 1860 года, да?
— Хорошо разбираетесь.
Он скромно пожал плечами:
— Пока я жил у себя, держал коллекцию.
— В Джорджии?
— В Алабаме, — ответил газетчик. — А скажите, этот пистолет — макет, или…
Змей покачала головой:
— Настоящий.
— А можно узнать, сколько вы за него заплатили, мэм?