Канарейка

– Вон, хоть "Генералы песчаных карьеров"– самое то.
– мысленно усмехнулась самой себе.

Аврора - Аврора! Старшая как чуяла, что в голове моей бродят нехорошие замыслы и, будто нарочно, избегала моего присутствия.

– Ну как с тобой поговорить, коли ты бежишь от меня, как чёрт от ладана?!
– злилась я, пытаясь изыскать хоть какую-то возможность остаться вдвоём.

Какой там! Я уже почти плюнула на эту затею, от злости даже, кажется, перестав контролировать лицо. Потому, что она это заметила. И к исходу последнего дня, что я намеряла себе в этой обители, сама затащила меня в уже известную каморку.

– Ты чего затеяла, Лира?!
– угрожающе-сердито заговорила она.

– Сама уже поняла, чего.
– я тоже не стеснялась в эмоциях.

Не смотря на недобрые интонации Авроры, я была уверенна, что она меня не сдаст. Даже если со мной не побежит - всё равно никому не скажет, не предупредит.

– А ты что от меня прячешься?
– прямо спросила пыхтящую, как паровоз, девушку, - Боишься, что уговорю?

Слово "побег" не произнесли ни разу, но обе понимали, о чём речь, и к чему клоню, то есть подбиваю старшую.

– ДУМАТЬ! ЗАБУДЬ! - прям вот так - двумя жирными восклицаниями прошипела та и резко рванула из нашего укрытия, даже ведро забыв прихватить.

– Сегодня ночью.
– только и успела шепнуть вслед, надеясь, что Аврора всё же ещё раз крепко подумает и воспользуется случаем.

Что-то подсказывало, что вот такое яростное, настойчивое, эмоциональное отрицание - надуманное. Она колеблется. Что ж, теперь выбор за ней, я сделала всё, что могла.

Больше всего эти дни боялась, что старуха наведается в свои закрома и заметит те небольшие погрешности, что я оставила после себя. Поднимет шухер и догадается, кто там наследил. Хвала всевышнему, ничего подобного не произошло.

В эту ночь я, ни секунды не медля, выбралась на поверхность и засела в укромном местечке, выбрав наблюдательным пунктом заросли, чуть подальше, чем облюбованная ранее насыпь. Мало ли - вдруг кому из артистов вздумается прогуляться перед сном. Заметят раньше времени - а ну как шум поднимут.

Чуть позже, чем в предыдущие разы (уже успела начать волноваться), артисты встали лагерем у своего костровища. Вот развели огонь, наладили котелок, вот отужинали, бурно обсуждая успешно прошедшую ярмарку, вот потянулись отдыхать.

– Так, ясно, девочки, значит, сюда... Парень вот в эту повозку... А инвентарь, получается в дальней. Вот и хорошо.– собирала необходимую информацию, дожидаясь, когда, наконец, последний член труппы отправится спать.

А старший (это был именно он), всё сидел и сидел у костра, никак не желая уходить. Вот же, зараза. И что делать? Сидит и сидит себе, звёздочками любуется, временами даже носом клюёт, а не уходит! Незаметно мимо него к дальней кибитке не пробраться - чисто поле вокруг. Даже если мелкими перебежками - всё равно движение заметит.

На дальнем горизонте уже успели появиться первые признаки рассвета, когда Барагунд всё-таки поднялся и залез в повозку "для мальчиков".

– Фу-у-уф!– я семимильными прыжками рванула к намеченному убежищу.

И тут... Мамочки родные! Почти кубарем скатываясь с горы, в мою сторону неслась девичья фигурка.

– Засекли моё отсутствие?– пригнувшись и вглядываясь в силуэт, судорожно соображала я, -Вряд ли. Колокол не трезвонил, да и ждать от старших монахинь подобной прыти - невозможно. Аврора!

– Да тише ты! Тише!
– одними губами "вопила" я, размахивая руками, - Надумала? Молодец!
– шепнула ей, когда та, вконец запыхавшись, докатилась до меня.

– Нет! Лира! Отговорить. Ты не понимаешь, что делаешь! Миленькая, пошли назад! Это опасно!
– горячо молила Аврора.

– Опасно, говоришь? Да мне не жить в монастыре, ты это пойми!
– парировала я, - Я знаю такое, за что старуха однозначно сведёт в могилу.

И в этот момент обе услышали, как в другой кибитке началось оживление. То ли мы разбудили, то ли час подъёма настал.

В общем, недолго думая, я подхватила Аврору под пятую точку и буквально закинула в кибитку, благо кожаные шторки, висевшие в её задней части оказались не закреплены наглухо. С неожиданной для себя прытью влезла следом и, сделав "страшные" глаза, зажала девчонке рот рукой.

Тем временем, на улицу один за другим выбирались артисты.

19

– Контрабанда.
– шепнула в самое ухо Авроры, чтобы та прониклась серьёзностью ситуации и не вздумала поднимать шум, - У матушки в старой часовне целый склад.

Как ни странно, на лице девушки не появилось удивления. Выходит, или догадывалась, или знала уже о тайном промысле настоятельницы.

– Я позавчера сама видела погрузку, а потом залезла в подвал. И бог бы с ним, коньяком, но иконы...
– продолжила развивать мысль, радуясь, что хотя бы доказывать существование опасной находки не придётся. Уж ей-то точно.

– Какие иконы?
– та, вдруг, выпучила на меня свои красивые глазищи.

– Не наши.
– осторожно пояснила я, снова прикрывая рот напарницы рукой.

Вот тут, кажется, мне удалось удивить Аврору. Да не просто удивить, а повергнуть в самый натуральный шок. Ужас, отвращение, паника, страх - я не успевала уследить за стремительно мелькавшими на её лице эмоциями.

– Тс-с-с...
– замерла я, ибо голоса снаружи опасно приблизились.

– Чаю хоть давайте хлебнём.
– широко зевая предложил парень, игравший героя-любовника.

– Да я бы и перекусила, на самом деле.
– поддержала барышня.

– Сейчас дровишек поищу.
– отозвался самый младший участник коллектива.

– Не надо дровишек.
– сонно пробубнил из своей кибитки Барагунд, - Собираем манатки и едем. Ким, ты на третью повозку, а я ещё подремлю.

– Барагунд, жрать охота, куда такая спешка-то?
– возразил "любовник".

– Едем, сказал.
– закрывая дебаты отрезал старший, - В Греафнинге в корчму заедем. Там хозяин - мой хороший знакомый, и кормят отменно. Нормально заработали, можем разок и шикануть.

Остальные ещё немного поворчали, но послушно свернули лагерь и расселись по местам.