Канарейка

Когда на площадке начали появляться первые посетители, радости моей не было предела. Учительский состав все, как один, вышли к людям и вели важные беседы, разъясняя учебный план, отвечая на вопросы. Большую роль играло присутствие Майи. Её здесь явно уважали, к мнению старшей представительницы почтенного семейства охотно прислушивались.

А потом народ как-то в одночастье хлынул лавиной. Ну так, по крайней мере, с перепугу казалось мне. И что удивительно, к нам подъезжали не только дорогие кареты с хорошо одетыми дамами и господами. Пешим ходом на площадь стекались нарядные жители самой деревни.

Гомон стоял - мама дорогая. Те, кто прибыл раньше, делились полученной информацией с любопытствующими вновь прибывшими. Джорди даже пришлось воспользоваться трубой, чтобы привлечь внимание гостей и добиться тишины, когда мы всем составом, включая детей, выстроились на крыльце.

Я вышла вперёд и взяла приветственное слово. Представилась, выразила нашу общую радость и благодарность всем пришедшим на открытие и перешла к официальной части встречи. Подробно рассказала о том, как зародился проект, каковы его цели и задачи, перечислила учебные дисциплины, сообщила, что занятия в нашей школе будут проходить не только по музыкальным предметам, но и общеобразовательным.

Затем по очереди представила педагогов, не забыв подчеркнуть, что некоторые из них прибыли к нам из столицы. Всячески навеличила королеву, при прямом покровительстве которой идея состоялась на высоком государственном уровне. А потом предложила задавать вопросы. Первый же из них оказался совершенно неожиданным. То есть абсолютно.

Опережая собиравшихся с мыслями важных персон, слово взял крепкий деревенский мужичок-середнячок.

– А вот скажите, уважаемая, можно ли нашим простым дитям посещать вашу школу на предмет обучения грамоте и письму?
– спросил он, снимая шапку.

Народ вокруг зашумел, реагируя по-разному. Кто-то так же стаскивал шапки и выражал заинтересованность в ответе, кто-то смешками.

– А чего?
– мужик обернулся на толпу, - Мой охламон петь голосу не имеет, да и не за чем ему, а вот в писари я бы его определил. Можно, конечно, и самому нанять, село у нас не бедствующее, денежки водятся. Однако же при школе-то всяко дешевше выйдет. А денежки, они счёт любят. Так что, госпожа баронесса, можно будет, али как?

– Можно.
– собравшись в кучку и быстро прикинув, что классов у нас достаточно, делить муз. образование и общее мы и так собирались на две смены. Много деревенских всё равно вряд ли набежит, в случае чего, не сложно и дополнительных учителей взять, а повышать образованность баронства Леона, в ближайшей перспективе и моего собственного - идея замечательная.

– Тогда нас записывайте.
– дядька поднял вверх руку, вслед за которой потянулось ещё несколько.

– Вот те раз.
– переглянувшись с остальными нашими, тоже изо всех сил старавшимися не выдать удивления, подумала я, а вслух продолжила, - Обязательно запишем в частном порядке после того, как закончится официальная часть. Есть ещё вопросы?

– Есть.
– на этот раз активность проявила титулованная часть публики, - Говорят, что вы обладаете совершенно необыкновенным голосом. Слухов об этом столько, что неизвестно, каким можно верить. Что прям вот и в Блусторде для королей пели, и даже всем известную "Каталону" написали именно вы.

Люди снова заволновались. Для кого-то озвученные факты оказались новостью.

И тут я сообразила, что драгоценные доказательства своих заслуг я на платье прикрепила, но... Утром по прохладе на плечи накинула пелеринку. А вот снять её в ажиотаже и переживаниях забыла. С пелеринкой-то всё в порядке, симпатичная такая, ажурная и внешний вид нисколько не портит. Но совершенно закрывает брошь - дар короля Блусторда и орден - награду от её величества.

Пришлось прям по ситуации снимать её и подтверждать достоверность этих слухов.

– У меня вопросов больше нет.
– ответила дама, его задавшая, и достала конверт - один из тех, что заполняли с Асфейро для рассылки в дома бывших учеников, - Мы готовы принять ваше приглашение на обучение дочери.

Тем временем площадь перед школой загомонила обсуждениями, посыпались предложения. И громче всего звучала просьба спеть. Не то, чтобы я была не готова это сделать. Просто не знала, стоит ли включать этот пункт сразу в момент первого знакомства. Но, раз сами изъявили желание послушать - почему и не уважить людей.

Единственное, в чём до сих пор колебалась, какую выбрать песню. Исполнять своё, демонстрируя только лишь собственные вокальные данные? Можно. Но у меня имелась ещё одна важная задача. Хотелось сразу дать понять всем присутствующим, что те детки, которые будут учиться на государственном обеспечении, не даром получили это право. Вот, собственно, чтобы сразу отсечь возможные недовольства по поводу того, почему кто-то платит, а кто-то нет, я решилась на исполнение дуэтом со Стеллой. Песенку, которую мы с ней разучили, коротая время в дороге, а потом без конца напевали на два голоса уже здесь, занимаясь домашними хлопотами.

"Бескорыстная душа" так полюбилась всем нашим, что Асфейро моментально подобрал аккомпанемент. И сейчас, поняв меня с полувзгляда, уже устраивался с инструментом рядом. Джорди тоже взял в руки свирель и подвинулся ближе.

Стелла на приглашение выйти к публике оробела, сделала круглые глаза и помотала белобрысой головой. Но народ, особенно из простых, поняв, что сейчас будет интересно, взялся подбадривать девочку, помогая справиться с волнением.

Сжав её похолодевшую ладошку, дала сигнал Асфейро, и она начала.

– " В небе месяц лёг подковой, за моря ушла гроза.

Слышу голос родниковый, вижу синие глаза.

– То не жаворонок звонкий, - вступила я, - не свирель из камыша,

То поёт одна девчонка - бескорыстная душа..."*

Голос Стеллы креп под изумлённо-восхищёнными взглядами людей, и к концу песни уже свободно звенел, лился над площадкой.

– "... Песня, песня, сделай милость, говорю я не дыша,

Чтобы в каждом сердце билась бескорыстная душа." - закончили мы и замерли.

Это были её первые настоящие овации. Сами понимаете, за церковные гимны ими не одаривают. А сейчас слушатели в полном восторге отбивали ладоши. Мелкая настолько смутилась, что стояла, склонив голову и закрыв руками лицо. А я была счастлива от того, что она получила этот важный опыт широкого одобрения и признания.

А потом мы распахнули двери школы, чтобы каждый желающий имел возможность пройтись по классам и посмотреть, в каких условиях будет проходить обучение. Экскурсоводами выступили педагоги, а я засела в учительской принимать родительские заявки.