Канарский вариант

Пару раз на примитивном, английском Джамбик пытался вступить в контакт с подсаживавшимися за его столик туристками из Европы, но положительного развития контакт не получал: его принимали за местного калеку-испанца, терпеливо выжидающего залетную нимфоманку.

На закате третьего дня поисков Аслану наконец-таки повезло: в одном из убогих пансионов его категорически заверили, что интересующее сеньора лицо здесь побывало, причем в компании трех своих попутчиков, прибывших сюда на «Мерседесе» с российскими номерами. Гости, аккуратно оплатив проживание, отбыли на ночной паром, направляющийся на соседний остров Фуэртевентура.

Восторга от подобной информации сыщики-мстители не испытали: предстояло нести новые траты, отправляясь в неведомую Даль. Кроме того, Канарские острова, представлявшиеся микроскопическими пятнышками суши, где каждый человек на виду, на практике обернулись территорией с многомиллионным населением, городами и весями, скоростными автострадами и сотнями километров пляжной зоны, где в критической ситуации можно было вполне обрести ночлег. По крайней мере, чернокожие бомжи, перебравшиеся сюда непонятным образом из Экваториальной Африки, не испытывали каких-либо видимых неудобств. В лесах росли вполне съедобные грибы, за бетонными ветрозащитными заборчиками теснилась банановая флора; обильные урожаи апельсинов, лимонов, яблок и помидоров никем не охранялись, и, будучи вегетарианцем, на Тенерифе можно было бы просуществовать, не имея ни единой песеты в кармане.

Впрочем, подобный вид бытия ни в коей мере не привлекал вкусивших все прелести жизни на широкую ногу кавказцев. Сегодняшняя же необходимость экономии повергала их в безысходное униженное долготерпение, должное закончиться триумфом возмездия и возвращением в желанный Нью-Йорк.

Однако на сей момент им еще предстояло помыкаться в закоулках курортного архипелага.

Ступив на дикую землю Фуэртевентуры, Джамбик, покрутив головой из стороны в сторону и обнаружив вокруг лишь плешивые вулканические холмы и редкие беленые надолбы мельниц с черными конусами крыш, сказал:

– Куда попали, а! Чечня просто…

– Сравнил!
– отозвался Аслан угрюмо.
– Где нефть? Оружие где? Поезда не ходят, добычи нет… Где скрыться? Кругом вода. Как жить будешь?

– Да, людям здесь тяжело, - скорбно подтвердил Джамбик.

АЛИХАН

Никаких существенных интересов, а потому и широких оперативных возможностей у российских спецслужб на Канарах не имелось, и, вылетая на Тенерифе, Алихан рассчитывал исключительно на собственные силы и опыт.

Впрочем, отсутствие поддержки его ничуть не смущало. Он отправлялся в демократическую страну, что означало отсутствие тотального полицейском контроля; местная специфика могла нести в себе определенные трудности чисто технического характера, легко поддающиеся анализу, а потому схожие с поправкой на ветер или движение цели при выстреле в нее, а исход же любой необходимой акции так или иначе решали навыки и прочно уясненные схемы, составлявшие суть ремесла.

Ликвидация Одинцова им не исключалась, поскольку вполне вероятен и логичен мог быть контроль за выполнением задания со стороны внешней контрразведки, и, если «жандармерия», прибывшая с материка, всерьез обставит его эксфильтрацию - то бишь уход с территории проведения акции - своими заслонами, он может поплатиться головой за неподчинение приказу и двойную игру.

Так что боевая дружба и солидарность - это одно, а цена за высокий порыв к состраданию и благотворительности - другое, тем более что склонности к самопожертвованию Алихан в себе не отмечал.

Одинцова следовало разыскать в любом случае.

Во-первых, представлялось возможным выработать совместный план перспективных действий на Западе, ориентируясь на идеи, наверняка имеющиеся у беглого полковника.

Во-вторых, их объединяла профессия, на овладение которой ушла вся жизнь. Профессия, что говорить, не из лучших. Не отличаясь широкой востребованностью в обществе, она, ставшая естеством, безраздельно овладевшая сознанием, одновременно убивала способность и желание к обретению себя на ниве какой-либо иной деятельности.

И в-третьих, как полагал Алихан, альтернативой совместных трусливых побегушек являлось создание крутой банды с руководством из высококлассных специалистов, к чьей категории Одинцова он, без сомнения, причислял.

Будучи волком-одиночкой, Алихан не очень-то жаждал организации, но, с другой стороны; им отчетливо понималось, что, специализируясь даже на заказных убийствах, надо иметь многоступенчатую систему связи, банковских счетов, оперативного взаимодействия с информационно-аналитической структурой и боевой контрразведывательной зашитой, оберегающей его - стержень и главный инструмент корпорации.

Иной путь - бессмысленен, итог его - вынужденное прислуживание сильному хозяину и - скорая дорожка на тот свет.

Он остановился в приличном отеле, выспался и, арендовав машину, поехал в горы, в чащобу длиннохвойных Канарских сосен, сверяясь с выданным ему в Москве маршрутным листом.

Лес сменился альпийским ландшафтом с блекло-бирюзовой и желтоватой высокогорной растительностью, похожей на коралловые кущи, чьи обширные поля тянулись к пепельно-серым отвесным склонам щербатых гор.

На их прокаленном камне, восставшим некогда из огненной подземной геенны, лежал незримый знак вечности, и Алихану отчего-то представилось, что когда-нибудь эта несчастная планета людей погибнет, превратившись в монолит вот такого же мертвого базальта, что раскрошится, треснет, разваливаясь на глыбы в темноте космоса, и разлетится по всем сторонам величайшей из бездн в своем бесконечном и слепом устремлении в никуда.

И, как ни странно, это ведь действительно будет, этого не миновать.

Вздохнув философски, он остановил машину на обочине, под высившимся на склоне коренастым, с узловатой корой деревцем с плоской, словно бы усеченной по горизонтали, кроной.

Вытащил из кармана приемное устройство, похожее на автомобильный брелок. Кнопкой включил питание.

Описание тайника и проход к нему были известны, но, чтобы не плутать среди кустов и гигантских комьев лавы, он воспользовался аппаратурой поиска.

Стрелка на цифровом табло качнулась влево, указывая направление.

Неотрывно глядя на нее, он пересек узкое шоссе и двинулся сквозь реликтовые заросли, прислушиваясь к прерывистому попискиванию умной электроники.

По табло побежали концентрические круги, писк слился в противную пронзительную ноту…

Он стоял над тайником.

Осмотрелся. Разбросал подошвой кроссовки крошку бурой пемзы, присыпавшую прочный пластиковый чемодан, тщательно собранный им в Москве.

Наступил щекотливый момент.

Кто знает, может, закладчика тайника «вели» и выемку сейчас снимают камеры контрразведки сразу с нескольких углов? Ему, конечно, дадут дойти до машины, погрузить в нее чемодан, а вот что будет потом? Дорогу перегородят машины, из которых посыплются полицейские и радостные спецы в штатском?