Каникулы в Бухаресте

–  Мы поняли, - невежливо перебила я. Время сейчас было дороже, чем такие нюансы.
– Этих двоих затянуло в печать. Им там семьсот лет сидеть опять?

–  Кто ж им даст столько отдыхать!
– фыркнула Кэт, между пальцами которой проскальзывали черные искры аккумулируемой энергии родной ей стихии.
– У рийхарда какая стихийная принадлежность?
– смотрела она при этом на меня!

–  Огонь, - подсказал Рок.

Я поморщилась - что и следовало доказать.

–  Огонек, становись напротив меня, - что я и сделала.
– Сразу предупреждаю, что тебе придется сложнее, чем мне. Видишь здесь пересечение линий? Вбухивай в рисунок столько энергии, сколько будешь в состоянии. А я попробую вывернуть заклинание наизнанку. Вытаскивать нам придется двоих, либо потеряем обоих.

Я кивнула, стараясь отрешиться от всех мыслей, оставив разум незамутненным переживаниями, чтобы максимально справиться с поставленной задачей.

–  Начали!
– скомандовала Кэт.

Сформировав тонкий поток, направила его в печать, линии которые сейчас для внутреннего зрения представлялись объемными словно трубы. Сначала приходилось прикладывать усилия, чтобы наполнять рисунок начертательного заклинания, но с каждой секундой это давалось все легче. Но долго радоваться такому повороту событий мне не удалось - я теряла контроль над процессом. Магический поток уплотнялся, вытягивая из меня столько сил, что я обеспокоилась, а хватит ли их? Сейчас печать ассоциировалась у меня с огромной пиявкой, вызывая неприятие и желание скорейшего прекращения соединения.

–  Еще немного, - подбодрила Кэт, совершающая какие-то пассы над центром пентаграммы.

Признаться, я уже едва стояла на ногах, когда рисунок засветился, совсем тускло. Но уставший шепот темной ведьмы: "удалось!" заставил меня облегченно прикрыть глаза.

–  Подпитывай пока еще рисунок, иначе портал опять закроется, - поспешно говорила Янина, - сможешь?

Я лишь кивнула, проведя рукой по лбу, чтобы стереть выступившие бисеринки пота.

Материализовавшиеся две фигуры сначала показались мне миражем. Гела и Габриель застыли в напряженных позах, похоже, даже не замечая, что снова оказались среди нас.

–  Снежка!
– радостный визг Мокоши отвлек Гелу от игры в гляделки с демоном. Чем тот тут же и воспользовался. Одним плавным движением он переместился ближе к ледяной ведьме и приставил тонкий непонятно откуда взявшийся в его руке стилет к ее сонной артерии.

–  Стой!
– испугано вскрикнули мы с Кэт одновременно. Продолжила по устоявшейся за сегодня негласной договоренности Янина: - мы уже знаем, что не ты похитил Лику.

Демон молчал, явно не желая упустить возможность поквитаться с наследницей своих пленителей.

–  Если ты ее убьешь, - попробовала другой довод темная, - заклинание мы поддерживать перестанем, и ловушка захлопнется.

–  Но я верну себе свои силы, и долго печать меня не удержит, - фыркнул рийхард.

–  Это будет моим желанием!
– вмешалась я, реализуя внезапно возникшую безумную идею.

–  Что?
– надо же какая синхронность в реакции демона и ведьмы Тьмы.

–  Ты ведь должен мне обещание, помнишь?
– я пристально вглядывалась в глаза Габриеля, пытаясь определить, будет ли держать данное в шутку слово демон.
– Сохрани ее жизнь, и прекратите свою войну, - я слизнула с верхней губы соленую капельку крови, скатившуюся из носа.

–  Это уже два желания, - медленно произнес рийхард, - вторую часть я могу исполнить только частично. Даю слово, что не буду пытаться отомстить наследнице Снежного рода до того момента, пока мы не найдем демона, поднявшегося из нижнего мира.

Я кивнула. Этого было достаточно.

–  Отпускай заклинание, когда они выйдут из пентаграммы, - давала указания Кэт, обеспокоенно наблюдавшая, как я размазываю кровь, уже непрерывно сочившуюся из обеих ноздрей.

Рийхард толкнул Гелу в сторону Рока и Мокоши и сам шагнул из пентаграммы. Мгновенно я почувствовала, как ослаб поток вытягиваемой из меня магии, и поспешно оборвала его полностью. Пол качнулся и принялся стремительно приближаться.

Снежок

Я только выдохнула, почувствовав, как меня подхватил Рок, не давая упасть. И кривовато усмехнулась, глядя, как рийхард рванул к оседающей на пол Огоньку.

–  Что с ней?
– тихонько спросила некроманта, который все еще приобнимал меня. Впрочем, отстраниться я тоже не спешила.

–  Выложилась магически по полной программе, когда вас вытаскивала из печати, - вздохнул он.

–  Жуть, - признала я, понимая, что, видимо, девушка вложила в подпитку и жизненные силы.
– Рийхард, как она?

–  Плохо, - огрызнулся демон, не дававший приблизиться ни Мокоше, ни Янине. Такая забота меня удивила.

–  Донором побыть сможешь?
– поинтересовалась я, опускаясь на колени рядом с подругой.

–  Хотел бы…

–  Понятно, - я поморщилась.
– Отпусти, - попросила Рока и пошатываясь подошла к рийхарду. Не обращая внимания на его настороженный взгляд, прикоснулась к метке печати на его виске и ту т же почувствовала, как из меня начала уходить еще нерастраченная демоническая сила.
– Это для нее, - уточнила я, - ходить с тобой рядом, держа пальцы на печати, я не собираюсь.

–  Хватит, - наконец остановил меня демон, - иначе потом тебе донора искать придеться.

Кивнув, сделала пару шагов назад. Голова тут же закружилась, а мелкие царапины и раны, нанесенные рийхардом, принялись немилосердно кровоточить. Его, кстати, тоже - нелегко быть посредником, да и источнику несладко приходиться.

–  Коша, - окликнула переминающуюся рядом с ноги на ногу земную ведьмочку, - на столе я бросила свою связку амулетов. Покапайся среди них, там обязательно должен был быть один, содержащий магию для экстренных подпиток.

Девушка понятливо кивнула и бросилась исполнять задание.

–  Рок, - позвала я мага, - помоги подняться в гостиную, пожалуйста. Здесь я уже бесполезна и буду только нервировать рийхарда своим присутствием.

Я сидела в кресле и, прикрыв глаза, пыталась проанализировать события сегодняшнего насыщенного сюрпризами дня.

Вот уж не ожидала допустить такого количества ошибок, косвенно ли, прямо ли связанных с рийхардом Габриелем Мистариа со Вита. Ведь я была так уверенна в том, что демон приложил свою лапу к произошедшему, что не колебалась ни секунды, решив его вновь запечатать. И это негативное отношение к нему было вовсе не из-за расовой принадлежности рийхарда. Неоднократно я лично открывала границу для "гостей" из нижнего мира, которые заключали договор с советом и предъявляли необходимые магические знаки и документы. Род Снежных когда-то запечатал Габриеля за то, что он планомерно уничтожал моих предков, пренебрегая элементарными правилами боя. Это была партизанская война на уничтожение. Дошло до того, что маги боялись в одиночку выходить из дома, хотя и каменные стены не гарантировали безопасности. Детей пугают бабаем, подрастающее поколение тех времен стращали именем рийхарда. Дошло до того, что Снежным пришлось обратиться за помощью к Совету Ста, которых вполне устраивала ситуация, приведшая к сокращению количества моих предков, являвшихся негласной оппозицией власти Совета в магическом мире. Конечно же, Снежным не отказали, но и на помощь не спешили. А тем временем Габриель уходил из всех подстроенных ловушек, чтобы опять напасть со спины. Он напоминал чертовски умного, жестокого зверя, раз опробовавшего крови человека и с тех пор не признающего иной добычи. Я не знаю, чем бы закончилась та история, не попадись демон совершенно случайно, я бы даже сказала глупо. Чудовищный выброс демонической магии привлек внимание рода, мгновенно отправившихся на этот своеобразный маяк и спеленавших опустошенного до донышка демона.

Впрочем, я увлеклась, вспоминая причины давней вражды с Габриелем, впитанной вместе с материнским молоком. Куда важнее были именно сегодняшнее происшествие. Когда я произносила заклинание призыва, удивлялась, что зубодробильные слова срывались на диво легко. Возможно, потому то сейчас во мне говорила дикая злость и ярость, приправленная так вовремя пробудившейся памятью рода. Тогда мне даже казалась, что в зале, за моей спиной и спиной моих ведьмочек, стояли мои предки, те самые, что запечатывали рийхарда семьсот лет назад. Казалось, это их голоса нараспев читают призыв, чтобы оберечь свою неразумную дочь. Они вселяли в меня уверенность, изгоняя сомнения, клубком свернувшиеся в груди, не смотря ни на доказательства, ни на внешнюю показательную уверенность. Пусть слабые, но они были.