Каникулы в Лимстоке

Я догадывался, что это выглядит странно. Я рассказал ему о телефонном звонке Агнес и о том, что она не явилась к Патридж. Лейтенант сказал:

– Да, понимаю…

Он протянул это медленно и задумчиво, потирая подбородок. Потом лейтенант вздохнул.

– Н-да, – сказал он. – Это убийство, совершенно ясно. Непосредственное физическое воздействие. Вопрос в том, что именно знала девушка? Сказала ли она что-нибудь этой Патридж? Что-то определенное.

– Не думаю. Но вы можете спросить сами.

– Да, я зайду повидать ее, когда закончу здесь.

– Что именно произошло? – спросил я. – Или вы еще не знаете?

– Кое-что знаем. У прислуги был выходной…

– У обеих женщин сразу?

– Да; здесь, кажется, прежде служили две сестры, и они любили отдыхать вместе, а миссис Симмингтон устраивал такой порядок. Потом прислуга сменилась, но порядок остался прежним. Девушки только заранее готовили холодный ужин и сервировали его в столовой, а мисс Холланд обычно готовила чай.

– Понятно.

– Здесь все вполне ясно на первый взгляд. Повариха Роза приехала сюда из Нижнего Микфорда, и для того, чтобы съездить туда в выходной, она должна попасть на автобус в половине третьего. Поэтому Агнес всегда заканчивала мытье посуды после обеда сама. Роза обычно перемывала посуду после ужина, чтобы рассчитаться. В этот день было так: Роза ушла к автобусу на 2.25, Симмингтон отправился в свою контору от 2.25 до 3.00. Элси Холланд и дети вышли без четверти три. Меган Хантер уехала на велосипеде минут на пять позже. Агнес после этого оставалась в доме одна. Насколько я разобрался, она обычно выходила из дома между тремя часами и половиной четвертого.

– А дом оставался пустым?

– О, здесь на этот счет не беспокоятся. В этих краях не особо запирают дома. Как я сказал, без десяти три Агнес была в доме одна. И ясно, что она никуда не выходила, поскольку она была в чепчике и переднике, когда нашли ее тело.

– Я полагаю, вы можете приблизительно определить время ее смерти?

– Доктор Гриффитс не захотел компрометировать себя излишней точностью. Между двумя часами и половиной пятого – таково официальное медицинское заключение.

– Как ее убили?

– Сначала ее оглушили ударом по затылку. После этого обычный кухонный вертел, очень остро заточенный, вонзили в основание черепа, мгновенно убив ее.

Я раскурил сигарету. Это не было приятной картиной.

– Очаровательное хладнокровие, – сказал я.

– О да, это очень характерно.

Я глубоко вздохнул.

– Кто это сделал? – пробормотал я. – И зачем?

– Я не думаю, – медленно сказал Нэш, – что мы когда-либо узнаем совершенно точно – почему. Но мы можем догадываться.

– Она что-то знала?

– Она что-то знала.

– Она никому здесь не намекнула ни о чем?

– Насколько я мог выяснить, нет. Повариха говорит, что девушка была расстроена со дня смерти миссис Симмингтон, и, по словам этой Розы, она все сильнее и сильнее о чем-то беспокоилась и часто повторяла, что не знает, что она должна делать.

Нэш раздраженно хмыкнул:

– Это частенько бывает. Они не хотят идти к нам. Они не хотят «быть замешанными в полицейские дела», это глубоко засевшее предубеждение. Если бы она пришла и рассказала о том, что ее тревожит, она бы сегодня была жива.

– Неужели она ни о чем не намекнула товарке?

– Нет. Роза так говорит, и я склонен ей верить. Потому что, если бы Агнес что-то сказала, Роза уж разболтала бы это мгновенно, да еще бы и от себя немало добавила.

– Это с ума свести может, – сказал я. – Ничего не знать…

– Мы можем только гадать, мистер Бартон. Начнем с того, что это должно быть нечто совершенно простое. Это должно быть нечто такое, о чем вы постоянно размышляете, и в то время как вы об этом размышляете, ваша тревога растет. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Да.

– Теперь, думаю, я знаю, что это было.

Я взглянул на него с уважением:

– Неплохая работа, лейтенант.

– Ну, видите ли, мистер Бартон, я знаю кое-что такое, чего вы не знаете. Предполагалось, что в тот день, когда миссис Симмингтон покончила с собой, обеих служанок не было дома. У них был выходной. Но в действительности Агнес вернулась домой.

– Вы точно знаете?

– Да. У Агнес есть кавалер – молодой Рэнделл из рыбной лавки. В среду они закрываются рано, и парень отправлялся на свидание с Агнес, они шли гулять или в кино, если шел дождь. В ту среду они поссорились сразу, как только встретились. Наш сочинитель писем проявил активность, намекая, что у Агнес есть приятели поважнее, и молодой Фред Рэнделл был очень возбужден. Они сильно повздорили, и Агнес убежала домой, сказав, что не выйдет до тех пор, пока Фред не извинится.

– Ну, и?..

– Ну, мистер Бартон, кухонные окна выходят на задний двор дома, но из окошка кладовой видно то же, что и из окна вот этой комнаты. То есть видна калитка. Вы проходите через нее и идете или к парадной двери, или по тропинке вокруг дома, к черному ходу.

Он помолчал.

– Теперь я вам еще кое-что скажу. Письмо, что пришло миссис Симмингтон в тот день, не было послано по почте. На нем была погашенная марка, и почтовый штемпель подделан весьма убедительно с помощью ламповой сажи, так что оно выглядело так, будто было доставлено почтальоном с дневными письмами. Но в действительности оно не проходило через почту. Вы понимаете, что это значит?

– Это значит, – медленно сказал я, – что кто-то принес его собственноручно, опустил в почтовый ящик перед тем, как разносили дневную почту, чтобы оно очутилось среди других писем…

– Вот именно. В тот день почта пришла почти без четверти четыре. Моя мысль такова: девушка находилась в кладовке и смотрела в окно (оно снаружи закрыто кустами, но через него достаточно хорошо видно), ожидая, когда ее молодой человек вернется и попросит прощения.

Я сказал:

– И она видела, кто принес это письмо?

– Это мое предположение, мистер Бартон. Конечно, я могу ошибаться.

– Не думаю, что вы ошибаетесь. Это же ясно – и убедительно… и это значит, что Агнес знала, кто автор анонимных писем.

Глава 5

– Да, – сказал Нэш, – Агнес знала, кто писал эти письма.

– Но тогда почему она?.. – Я замолчал, нахмурясь.

Нэш быстро сказал:

– Я себе это представляю так: девушка не поняла, что именно она увидела. Не сразу поняла. Кто-то принес письмо в дом, да, но этот «кто-то» был не таким человеком, которого она могла бы в мыслях связать с анонимными письмами. Это был некто, с подобной точки совершенно вне подозрений. Но чем больше она об этом думала, тем больше тревожилась. Возможно, она должна кому-нибудь рассказать об этом? В замешательстве она подумала о прислуге мисс Бэртон, Патридж, которая, как я понимаю, для Агнес весьма значительная особа, на чье суждение она положилась бы без колебаний. Она решила спросить у Патридж, что должна делать.