Каникулы в Простофилино

Тоже пока никем не использованный прием, усмехнулась я (естественно – про себя).

– Называемся мы «Язык под майонезом». В смысле – разговоры о еде. Супер, да?

– Ага, – кивнула я. – Могу рассказать замечательный анекдот по этому поводу, из советских времен. Если вспомнить, какими пустыми были прилавки в середине восьмидесятых годов, то байка покажется смешной. Вот слушайте. «Что за блюдо такое – язык под майонезом?» – «Наберите полный рот майонеза!»

Маша заморгала, а Федор снова пнул меня и замел хвостом:

– Арина у нас приколистка.

– Ясно, – вздохнула редактор, – проехали. Итак, имеем двух гостей. Каждый станет кашеварить свое, а ваша задача помогать им. Ну и говорить!

По моей спине потек пот. В студии стояла немыслимая духота, но не этим объяснялся приступ жара, напавший на почти звезду Арину Виолову. Дело в том, что я патологически не умею готовить, в нашей семье у плиты мучается Томочка, вот она вдохновенно жарит котлеты и так далее. А еще подруге не лень три часа создавать шедевр под названием «Кролик, фаршированный желе из курицы», а потом не жаль наблюдать, как блюдо лихо исчезает во рту едоков. Окажись я способной на подобный подвиг, то покрыла бы приготовленную мной еду лаком и не разрешала к ней прикасаться. На мой взгляд, кулинария – истинный сизифов труд. Слышали имя несчастного дядечки, героя мифа? Он постоянно вкатывал камень на гору, потом упускал его и начинал бессмысленное занятие вновь. Вот так же и с едой. Пожарила мясо, отварила картошку, все слопали… на колу мочало, начинай сначала. И еще. Вот скажите, зачем тратить полдня на составление соуса из перепелок, когда домашние моментально зальют блюдо кетчупом? Поэтому я стараюсь держаться подальше от кастрюль и сковородок, мне доверяют лишь покупку харчей. Вручают список с подробным описанием, ну, допустим: «Курица для жарки. Беленькая, с толстыми ножками, российского производства, весом около килограмма, охлажденная, без постороннего запаха», а что потом станет делать с птичкой Томочка, меня не касается. Ну и как же я, такая вот кулинарка, могу помочь гостям телепередачи?

– Что-то не так? – забеспокоилась Маша.

– Нет, – проблеяла я, – с чего вы взяли?

– У вас лицо… э… изменилось.

Федор дернул меня за футболку и зачастил:

– Все о'кей! Арина обожает превращать сырые продукты в съедобные вкусняшки. Она сейчас просто задумалась, отсюда и жуткое выражение на лице.

– Супер, – повеселела Маша. – Так вот, слева от вас встанет прозаик Иван Орлов, справа поэтесса Римма Клосс, не перепутайте.

– Бабу с мужиком? – ухмыльнулся Федор. – Думаю, даже Арине такое слабо.

Я наступила вконец обнаглевшему пиарщику на ногу и, решив продемонстрировать профессиональность, ляпнула наобум:

– Вначале назывались иные имена участников.

– Ну и память у вас! – восхитилась Маша. – Перепутали девочки, те – на завтра. Пошли, начинаем.

Меня поставили в декорациях кухни, за длинной столешницей, в которую были вмонтированы мойка и плита.

– Здесь миски, – защебетала Маша уже совсем по-светски, как бы приняв меня в свой клан.

Я кивнула.

– Тут специи.

– Хорошо.

– Слева ложки и прочая хрень.

– Отлично.

– Справа доски.

– Замечательно, – машинально отозвалась я, успев забыть, где находятся миски.

– Фартучек повяжи.

– Да, конечно.

– Пишем в режиме реального времени.

Я хотела поинтересоваться, что означает последнее замечание Маши, но вовремя прикусила язык. Суперпрофи канала Це Бе Ка никак не должна задавать подобные вопросы.

– Удачи! – пожелала Маша. – Суфлер видишь?

– Ага.

– Поехали…

– А ну начали хлопать! – заорал толстый юноша, обращаясь к зрителям.

Сидевшие на скамеечках женщины и одинокий дядечка старательно забили в ладоши, над моей головой стала кружить камера.

– Начинай, – тихо прошелестело в ухе.

Меня обуял ужас, потом пришла решимость. Вилка, не дрейфь! – скомандовала я себе. Ты хочешь славы и денег, этих двух идущих рука об руку сестер? Тогда постарайся изо всех сил, забудь про операторов, публику, режиссера. Представь, что к тебе домой пришли гости и вы вместе готовите ужин…

– Не молчи, – прошелестело в голове, – приветствие на суфлере.

Я сбросила оцепенение и принялась оглашать текст:

– Добрый день, в эфире замечательно потрясающая. единственно уникальная, захватывающе интригующая программа «Язык под майонезом». Давайте знакомиться, я ведущая, знаменитая писательница Арина Виолова. Но сегодня не стану никого убивать, у нас на кухне не будет трупов, лишь гости и продукты. Встречайте – поэтесса Римма Клосс и прозаик Иван Орлов.

Очевидно, режиссер подал сигнал публике, потому что тетки затопали ногами и заорали нечто нечленораздельное, а мужик засвистел.

– Скажи гостям комплименты, – прошептало в голове.

Я повернула голову вправо, увидела короткостриженого, гладковыбритого мужчину в красном пуловере и заулыбалась.

– Иван, счастлива вас видеть.

– Меня зовут Римма Клосс, – с легким раздражением заявил мужик.

На крохотное мгновение я растерялась, но мигом взяла себя в руки и попыталась выкрутиться из идиотской ситуации.

– Конечно, дорогие телезрители, справа мы видим всеми любимую Римму Клосс. Просто я хотела спросить у нее: «Вы любите Ивана Орлова?» У нас, кстати, сюрприз, прозаик тоже в студии.

Продолжая лыбиться, я повернулась влево и оторопела. В непосредственной близости стояла хорошенькая блондиночка. Завитые, явно «химические», кудри падали на острые плечи, голубые глаза чернели слишком густо накрашенными ресницами, губки покрывала розовая помада, точь-в-точь повторявшая колер кружевной блузки.

– Вы Иван Орлов? – уточнила я.

– Да, – кокетливо ответила блондинка, – прозаик, автор романа «Секс и автомат Калашникова».

– Вы тут только что спросили, люблю ли Орлова? – внезапно ожила Римма Клосс.

– Не давай ей говорить, – занервничало «ухо», – беседуем лишь о жрачке.

– Он идиот, – заявила Клосс. – И вообще, его нет!

– Вроде здесь стоит, – втянулась я в ненужный спор.

– Издательский проект, – фыркнула Римма. – Пишет бригада, шесть мужиков из города Вранеж, а этот… гм, слов не подберу приличных… по телеканалам носится. «Секс и автомат Калашникова»… Можете себе представить, как Иван выглядит с оружием?

По залу пролетел отнюдь не постановочный смешок.

– Глупости! – пропищал прозаик. – Ничего не имею против города Вранеж, милое провинциальное местечко. Но откуда там шесть писателей возьмется?

– Немедленно закрой базар и займитесь хавкой, – рявкнула мне в ухо Валечка.

– Очень, очень рада, – закивала я.

– И где у тебя повод для счастья? – обозлилась Валя. – Думай, что несешь.

– Мне приятно поговорить со столь известными людьми, – заорала я, – а теперь начали готовить.

– Супер! – ожило «ухо». – Так их!

– Как называются ваши блюда? – воспрянула я духом, услыхав похвалу.

– Лягушка в кляре, – заявила Римма.

– Свекла из морковки, – перебил поэтессу прозаик.