Канун праздника РУМОКО
Шрифт:
Она доела и повернулась.
– Не затрудняйте себя,- сказал я.- Я оказался недостаточно расторопным, поэтому я арестован.. Прошу вас, не зачитывайте мне мои права. Я их прекрасно знаю,- и поднял руки, когда увидел, как блеснула сталь в руках одного из подошедших к нам людей.- Счастливого Рождества,- добавил я.
Но она все-таки прочитала мне мои права, и я все время не отрывал от нее взгляда. Она так и не посмотрела мне в глаза.
Черт, все ее предложения были слишком хороши, чтобы оказаться правдой. Не думаю, что ей легко далась та роль, которую ей пришлось играть, и я праздно спросил себя, пошла
– Сегодня вечером вы отправляетесь на Шпицберген,- сказала она,- где созданы наилучшие условия для вашего допроса.
– Как же мне поступить? Ну…
Как будто прочитав мои мысли, она произнесла:
– Поскольку вы считаетесь особо опасным, хочу предупредить вас, что в сопровождающие вам дали очень опытных людей.
– Значит, вы со мной не поедете?
– Боюсь, что нет.
– Как жаль! Остается только сказать: «До свидания!» А мне так хотелось узнать вас получше.
– Все это ничего не значило,- отозвалась она.- Это был лишь способ доставить вас туда.
– Возможно. Но вас теперь всегда будет мучить любопытство, чем бы все это закончилось, а вы не узнаете.
– Боюсь, нам придется надеть на вас наручники,- сказал один из моих стражников.
– Разумеется.
Я протянул руки вперед, но он произнес, чуть ли не извиняясь:
– Нет, сэр. Руки за спину, пожалуйста.
Я так и сделал, но при этом внимательно посмотрел на наручники. Они оказались устаревшего образца. Правительственный бюджет всегда старается на всем сэкономить. Если я хорошенько прогнусь назад, я смогу переступить через них, и тогда они окажутся передо мной. Дайте мне, скажем, двадцать секунд…
– Одну минутку,- попросил я.- Прошу вас удовлетворить мое любопытство, поскольку мы с вами все же сотрудничали. Вам удалось выяснить, кто те двое парней, что ворвались в мою комнату и допрашивали меня? Чего они на самом деле добивались? Если это не является тайной, мне бы хотелось знать, чтобы меня не мучила совесть.
Она прикусила губу и задумалась на мгновение, затем сказала:
– Они были из Нью-Салема, города-пузыря, расположенного на Североамериканском континентальном шельфе. Они опасались, что проект РУМОКО разрушит их купол.
– Они оказались правы?
– поинтересовался я. Она помолчала.
– Мы пока еще не знаем,- последовал ответ.- Город пока не отвечает. Мы старались пробиться к ним, но, похоже, там какие-то неполадки.
– Что же это может значить?
– Мы пока не смогли установить с ними контакт.
– Вы хотите сказать, что мы, должно быть, уничтожили город?
– Нет. Шансы были минимальными, согласно прогнозам наших ученых.
– Ваших ученых,- подчеркнул я.- Их ученые, вероятно, пришли к совершенно другим выводам.
– Конечно,- отозвалась она.- Они всегда противятся новому. Они посылали диверсантов, потому что не доверяли нашим ученым. Неполадки…
– Очень жаль,- произнес я.
– Что именно?
– Что я посадил парня под душ. О'кей. Благодарю вас. Подробности я узнаю
из газет. Теперь пишите мне на Шпицберген.– Прошу вас,- сказала она.- Я делала то, что велит мне мой долг. И думаю, что была права. Может быть, вы окажетесь чисты как снег и лебяжий пух. Если это так, они очень скоро во всем разберутся, Эл. А потом… потом я бы хотела, чтобы вы запомнили: то, что я вам предлагала, может оказаться правдой.
Я засмеялся.
– Разумеется, я ведь уже сказал: «До свидания!» Спасибо, что ответили на мой вопрос.
– Не обижайтесь на меня.
– Я не обижаюсь. Но никогда не смогу доверять вам. Она отвернулась.
– Спокойной ночи,- сказал я ей.
Они проводили меня к вертолету и помогли подняться на борт. Охранников было всего лишь двое, и пилот.
– Вы ей понравились,- заметил человек с пистолетом.
– Нет,- ответил я.
– Если она права и вы ни в чем не замешаны, вы встретитесь с ней снова?
– Я никогда больше ее не увижу,- ответил я. Они усадили меня подальше, за грузом. Затем заняли
места у окон и подали сигнал к взлету.
Заработали машины, и мы неожиданно быстро оторвались от земли.
Вдалеке громыхал, горел и взрывался РУМОКО.
Ева, прости меня. Я не знал. Я никогда не догадывался, к чему может привести то, что я сделал.
– Полагают, что вы опасный человек,- сказал тот, что сидел справа.- Прошу вас ничего не предпринимать.
«Прости меня, Ева»,– произнес я мысленно. «Двадцать четыре часа»,– сказал я Альберту Швайцеру.
Получив свои деньги от Волша, я вернулся на «Протей» и несколько дней предавался медитации. Так как это не дало желаемого результата, я отправился к Биллу Меллингсу и напился вместе с ним. Затем я использовал его оборудование, чтобы уничтожить Альберта Швайце-ра. Я ничего ему не рассказал, кроме выдуманной истории о веселой девушке с большой грудью.
Затем мы целых две недели ловили рыбу.
Я больше не существовал на свете. Я стер Альберта Швайцера с лица земли. Я постоянно твердил себе, что мне надоело жить.
Если вам приходится убить человека (именно приходится, подчеркиваю я, когда у вас нет выбора), это ужасное кровавое преступление терзает вашу душу и дает вам полное представление о ценности человеческой жизни.
Однако я ничего такого не испытывал и не делал.
Все произошло тихо и спокойно, через заражение вирусом. Дело в том, что я давным-давно сделал себе прививку от болезни, о которой знают очень немногие. Я открыл свой перстень, и споры разлетелись. Вот и все. Мне не были известны имена моих охранников или пилота. Я даже толком не разглядел их лица.
Через тридцать секунд они умерли, меньше чем за двадцать секунд я избавился от наручников.
Я разбил о берег вертолет, вывихнув при этом правую руку и проклиная эту чертову машину, и отправился оттуда пешком.
У них определят смерть от инфаркта миокарда или кровоизлияния в мозг, в зависимости от того, куда их поразил вирус.
Это означало, что на некоторое время мне надо притаиться. Я ценю свою собственную жизнь не намного больше, чем жизни тех, кто досаждает мне. Но это не означает, что я себя при этом прекрасно чувствую.