Капец и немцы в сарае

– Нафиг? – спросил Дима.

– Я предвидел этот вопрос, – сказал Ред, указав в него ручкой. Сейчас объясню на вашем языке. Во-первых, мы живые люди и должны чем-то питаться, а кто-то должен готовить, – Дима покосился на Мишу. Заметив его не добрый взгляд, Миша тут же спрятался за Дему. – Во-вторых, подогрев помещения идет от печки, надо кому-то дрова рубить. В-третьих, мы должны что-то есть. Есть предложение – ловить рыбу, тем более удочки я тут видел. В-четвертых, кто-то должен поддерживать отношения с местными жителями.

– Нафиг? – спросил, теперь уже, Миша.

– Как вы не понимаете…не можем же мы одной рыбой питаться. А тут вотремся в доверие, вдруг нам что-то и дадут, – толпа дружно закивала. Собственно, Редрик был прав.

– Остался одни вопрос, кто, чем будет заниматься? Вот я тут прикинул…Думаю Геля будет готовить, а…

– Э! – я возмутилась до глубины души. – А почему как готовить – так сразу я?!

– Ну…Гелечка…А кто еще? – мягко произнес Редрик, явно ожидавший такой реакции.

– Что, значит раз я девушка, так теперь из меня Золушку делать надо?! – и неизвестно чем бы это все кончилось, если бы не вмешался Дема.

– Поднимите руку, кто еще умеет готовить? – спросил он. Тишина. Вдруг Дима гордо поднял руку. У всех остальных тут же перекосились лица. Видно, ребята вспомнили весёлую историю, как под Новый год я сломала руку, Дема повез меня в больницу накладывать гипс, а Дима остался главный на кухне. Помню, как удивлялись врачи, увидев нас же, только в большем количестве и с сильным отравлением. Неожиданно Миша опустился на колени и подполз ко мне.

– Гелечка, солнышко, пожалуйста, давай лучше ты?! – меня это тронуло до глубины души.

Хотя…в принципе, лучше уж готовить в теплом помещении, чем на холоде рубить дрова или примерзать жопой ко льду на озере. И я кивнула. Мне, если честно, перспектива отравиться в богом забытой деревни без каких-либо намеков на больницу совсем не радовала.

– Итак, с кухней решили, а теперь…

– Мы рыбу ловить! – быстро сказал Дема, хватая брата за локоть. Дима сначала опешил, потом прокрутил в голове все возможные варианты и активно закивал головой. Редрик кивнул, записал что-то в блокнот.

– А что насчет дипломатии, – Редрик выжидающе посмотрел на Мишу.

– Э, нет уж! Я дрова рубить! – поспешил отмазаться тот. Видели ли мальчики блеснувший в глазах Редрика огонек, или это заметила только я. Видно все складывалось, как нельзя лучше, для него, разумеется. Вот вроде немец, а такой еврей…Ну ничего, сейчас я испорчу тебе малину.

– А немцы? – наивно спросила я. За полдня «общения», участники Tokio Hotel поняли, что под «немцами» мы подразумеваем их, и обернулись.

– А что немцы? – так же наивно спросил Редрик. Нет уж, Штохман, со мной этот номер не пройдет!

– Ну, как же, мы будем работать, а они? – Дима уловил ход моих мыслей, и начал активно меня поддерживать, а за ним и Миша.

– Ну, хорошо, хорошо! – сдался Редрик, и отошел к группе ничего не понимающих музыкантов.

Спустя некоторое время, он вернулся к нам, доложив, что они согласны. Уж не знаю, чего он там им наплел…

– А их и не спрашивают…- начал было Дима, но Дема остановил его.

– Мы берем Георга, – быстро сказал он.

– Почему Георга? – искренне удивился Ред.

– А он мне наименее противен, – сказал Дима, с отвращением глядя на Каулитцев.

– Хорошо, Георг, так Георг…я, значит, Густава беру…- последнюю фразу он сказал тихо, уткнувшись в свой блокнот.

– Это еще почему?! – возмутился Миша.

– А он самый спокойный…Что насчет Каулитцев? – услышав свою фамилию, немецкие близнецы подошли ближе, и на лицах заиграло любопытство.

– Я вот что думаю, – начала я, – Давайте мыслить логически, что самое страшное в процессе…- я никак не могла подобрать слова, – в процессе…рубки деревьев?

– Что Миша мимо дерева промахнется и… – выкрикнул Дима, выдерживая в конце паузу. От смеха парней содрогнулись стены. Только Мишке стало по-человечески обидно, он поднял брови и скрестил руки на груди, вызывающе глядя на Диму с немой фразой «ну договаривай уж», чем вызвал еще одну волну смеха.

– Нет, самое страшное – простудиться, – продолжил Редрик, – Что будет, если Том простудится – да ничего. А вот Билл выступать не сможет…

– Короче не вариант, – заключил Редрик.

– Да, а что самое страшное на кухне?

– Попасться тебе под горячую сковородку! – снова выкрикнул Дима.

– Не напоминай про тот случай! – снова обиделся Миша, вызвав такую же реакцию, как и в первый раз.

– Да нет же, самое страшное – порезаться. Биллу это не важно, а Том играть не сможет…

– Да? Ну, это как посмотреть…- протянул Миша. – Если Билл порежется и увидится кровь…он не то, что петь не сможет, он вообще…

– Подведем итоги, – поспешно сказал Редрик, чувствуя угрозу очередного холивара, – Билл с Гелей на кухню…Том с Мишей…

– На родину, – шепнул Дима брату, поднимая палец и делая паузу.

– … в лес… – закончил фразу Редрик, близнецы тихо засмеялись. Редрик этого не слышал, или просто сделал вид, но всё же бросил на них осуждающий взгляд, и продолжил: – Мы с Густавом по д…

– Девкам, – шепотом закончил Дима, и они снова захихикали. Редрик снова бросил на них взгляд.

– … по домам…

– С девками, – шепотом добавил Дима. Было видно, что Дема уже не может больше смеяться тихо.

– А особо умные, с Георгом, на речку, чтоб вам там утонуть, – прошипел Редрик.

– А мы что, – Дима сделал невинную мордашку, – мы ничего.

Мы затопили печку, остатками дров. Когда встал этот вопрос, оказалось, что никто ни разу этого не делал. Кое-как мы запихали дрова, попытались зажечь.

За дело взялся Густав. Около десяти спичек было безнадежно испорченно.

У Редрика спички загорались, и тут же гасли.

Потом Миша отнял у него коробок и попытался зажечь сам. В результате обжег себе пальцы и вручил спички Тому. Ой, не знаю зачем...