Капеллан дьявола: размышления о надежде, лжи, науке и любви
Шрифт:
Желание не выбирать что-то одно не удивит пропагандиста. Удивительна готовность либеральных агностиков это терпеть и их готовность сбросить со счетов как упрощенцев и экстремистов тех, кому хватает смелости называть вещи своими именами. Таких смельчаков обвиняют в сотрясании воздуха, в воображении устаревшей карикатуры на религию, где у Бога борода и живет он в физическом месте, называемом небесами. Теперь, говорят нам, религия уже не та. Небеса уже не физическое место, а у Бога уже нет физического тела, на котором могла бы расти борода. Что же, замечательно: отдельные магистерии, настоящее сближение. Но доктрина о Вознесении Девы Марии была определена папой Пием XII как догмат веры только i ноября 1950 года, и вера в нее обязательна для всех католиков. В этом догмате ясно утверждается, что тело Девы Марии было взято на небеса и воссоединилось с ее душой. Что это может значить, как не то, что небеса — это физическое место, достаточно физическое, чтобы там могли находиться тела? Повторю, это не какая-то старомодная и забытая традиция, которая сегодня имеет лишь чисто символическое значение. Уже в XX веке (говоря словами “Католической
Сближение? Только когда это будет приемлемо. Для честного судьи предполагаемое сближение между религией и наукой остается неубедительной, пустой, бессодержательной пропагандистской выдумкой.
Долли и рясоголовые [181]
За новостями, подобными рождению клонированной овечки Долли, всегда следует приступ бурной деятельности прессы. Газетные обозреватели вещают, торжественно или шутя, порой разумно. Радио- и телепродюсеры садятся на телефоны и собирают группы экспертов для обсуждений и споров по этическим и правовым сторонам дела. Некоторые из этих экспертов — специалисты в области естественных наук, что вполне ожидаемо и оправдано. Столь же уместно присутствие специалистов по этике или философии права. Гостей обеих этих категорий приглашать в студию резонно — за их экспертные знания или за доказанную ими способность мыслить разумно и говорить понятно. Споры, которые они ведут друг с другом, обычно информативны и продуктивны.
181
Текст впервые опубликован в газете “Индепендент” от 8 марта 1997 года.
Но того же нельзя сказать о третьей и непременной категории гостей — о представителях религиозного лобби. Точнее сказать, религиозных лобби, потому что должны быть представлены все религии. Это, кстати, умножает число людей в студии и приводит к дополнительной трате, если не потере, времени.
Ради приличия я не буду называть имен, но во время недели славы замечательной овечки Долли я принял участие в обсуждениях на радио и телевидении, посвященных клонированию, вместе с несколькими известными религиозными лидерами, и ничего поучительного из этих обсуждений не вышло. Один из самых влиятельных религиозных деятелей, ставший недавно членом Палаты лордов, блистательно начал с того, что отказался пожимать руки находившимся в студии женщинам, очевидно из опасения, что у них могут быть месячные или что они еще почему-либо “нечисты”. Они приняли это оскорбление снисходительнее, чем сделал бы я на их месте, и с тем “уважением”, которым обычно жалуют религиозные предрассудки — но не жалуют никакие другие. Когда началось обсуждение, ведущая, с великим почтением обращаясь к этому бородатому патриарху, попросила его поведать, какой вред может принести клонирование, и он ответил, что атомные бомбы приносят вред. Да, конечно, с этим никто не спорит. Но разве это обсуждение не предполагалось посвятить клонированию?
Раз он решил свернуть на обсуждение атомных бомб, вероятно, он знает больше о физике, чем о биологии? Но нет, озвучив дерзкую выдумку, что Эйнштейн расщепил атом, этот мудрец уверенно переключился на историю. Он привел веский аргумент, что поскольку Бог трудился шесть дней, а на седьмой отдыхал, ученые тоже должны знать, когда стоит остановиться. Что ж, или он в самом деле верит, что мир был создан за шесть дней, и тогда одного его невежества достаточно, чтобы его дисквалифицировать и не принимать всерьез, или, как милостиво предположила ведущая, он высказал этот аргумент лишь в порядке аллегории — тогда аллегория получилась паршивая. В жизни иногда бывает, что стоит остановиться, а иногда — что стоит продолжать. Вся проблема в том, чтобы решить, когда остановиться. Аллегория с Богом, отдыхавшим на седьмой день, сама по себе не может нам сказать, дошли ли мы в каком-то конкретном случае до того места, где стоит остановиться. Как аллегория, история про шесть дней творения бессодержательна. Как история, она ложна. Тогда зачем об этом говорить?
Представитель конкурирующей религии в той же группе пребывал в откровенном замешательстве. Он высказал распространенное опасение, что человеческий клон будет лишен индивидуальности. Это будет не полноценное, отдельное человеческое существо, а простой бездушный автомат. Когда я предупредил его, что его слова могут быть оскорбительны по отношению к однояйцевым близнецам, он сказал, что близнецы — это совсем другой случай. Почему другой?
Во время следующего обсуждения, на этот раз на радио, еще один религиозный лидер был примерно так же сбит с толку вопросом об однояйцевых близнецах. У него тоже были “богословские” основания для опасений, что клон не будет отдельной личностью, а следовательно, будет лишен “человеческого достоинства”. Ему быстро сообщили бесспорный научный факт, что однояйцевые близнецы — это клоны друг друга с идентичными генами, как Долли, с той разницей, что Долли — это клон овцы постарше. Действительно ли он хотел сказать, что однояйцевые близнецы (а они есть среди знакомых каждого из нас) лишены достоинства отдельных личностей? Основание, на котором он отрицал, что близнецы имеют отношение к делу, было поистине очень странным. Он сообщил нам, что глубоко верит во власть воспитания над природой. Именно благодаря воспитанию близнецы и оказываются разными личностями. Если хорошо познакомиться
с парой близнецов, заключил он с победоносным видом, окажется, что они даже выглядят немного по-разному.Ну да. А если пару клонов будет разделять промежуток в пятьдесят лет, разве разница в их воспитании не будет еще заметнее? Не загнал ли он себя в угол со своим богословием? Он этого просто не понял — но ведь его, в конце концов, выбрали не за способность вникать в слова оппонентов. Не хочу показаться нетерпимым, но я хотел бы донести до радио- и телепродюсеров мысль, что одного того, что человек выступает от имени определенной “традиции”, “веры” или “сообщества”, может быть недостаточно. Разве не очевидно, что какой-то минимальный уровень интеллекта тоже желателен?
Представители религиозных лобби, выразители “традиций” и позиции “сообществ” пользуются привилегированным доступом не только к средствам массовой информации, но и к влиятельным комиссиям, к правительственным структурам и к школьным комитетам. Их мнением регулярно интересуются и выслушивают его с преувеличенным “уважением” в парламентских комиссиях. Можно не сомневаться, что когда будет учреждена консультативная комиссия для выработки политики в вопросах клонирования или любого другого аспекта репродуктивных технологий, религиозные лобби будут в ней представлены. Выразители и выразительницы религиозных позиций пользуются особым доступом к влиянию и власти, который другим людям удается заслужить лишь своими способностями или квалификацией. Чем это оправдывают?
Почему наше общество так смиренно признало удобную выдумку, что религиозные взгляды имеют своего рода право на автоматическое и неоспоримое уважение? Если мне хочется, чтобы вы уважали мои представления о политике, науке или искусстве, я могу заслужить это уважение аргументами, логикой, красноречием или соответствующими знаниями. Я должен уметь противостоять контраргументам. Но если у меня есть какое-то представление, которое составляет часть мой религии, критикам остается лишь почтительно удалиться на цыпочках или бросить вызов негодованию широкой общественности. Почему религиозные взгляды неприкосновенны? Почему мы должны их уважать уже за то, что они религиозные?
Кроме того, как решить, каким из множества противоречащих друг другу религий причитается такое неоспоримое уважение — и ничем не заслуженное влияние? Если мы приглашаем в телестудию или в консультативный комитет представителя христиан, должен ли он быть католиком или протестантом, или ради справедливости нужно пригласить обоих? (В конце концов, в Северной Ирландии разница между ними достаточно важна, чтобы относиться к числу признанных мотивов для убийства.) Если мы приглашаем иудея и мусульманина, нужно ли приглашать как ортодокса, так и реформиста, как шиита, так и суннита? И почему мы не приглашаем мунистов, саентологов и друидов?
Общество, без какой-либо понятной мне причины, признает, что родители автоматически имеют право воспитывать своих детей в рамках определенных религиозных представлений и могут не пускать их, например, на уроки биологии, посвященные эволюции. Однако мы все возмущались бы, если бы детей не пускали на уроки истории искусств, посвященные художникам, которые родителям не по вкусу. Мы смиренно соглашаемся, если студент говорит: “Моя религия не позволяет мне сдавать выпускной экзамен в назначенный день, поэтому, как бы это ни было неудобно, вам придется провести для меня экзамен отдельно”. Не очевидно, почему мы относимся к такому требованию с большим уважением, чем, скажем, к такому: “Баскетбольный матч (или день рождения моей мамы) не позволяет мне сдавать экзамен в такой-то день”. Такое благоволение религиозным представлениям достигает своего апогея в военное время. Высокоинтеллектуальному и искреннему человеку, оправдывающему свой пацифизм глубоко продуманными этическими аргументами, будет трудно добиться статуса отказника по убеждениям. Но если бы он родился в семье, религия которой запрещает воевать, ему не понадобились бы никакие другие аргументы. Именно это неоспоримое уважение к религиям заставляет наше общество бежать к религиозным лидерам всякий раз, когда перед нами встают проблемы вроде клонирования. Быть может, нам стоит вместо этого прислушиваться к тем, чьи слова сами оправдывают наше к ним внимание.
Пора выступить [182]
Винить ислам в том, что случилось в Нью-Йорке, все равно что винить христианство в проблемах Северной Ирландии! [183] Да. Именно так. Пора прекратить ходить на цыпочках. Настала пора гнева. И обращенного не только на ислам. Те из нас, кто отрекся от той или иной из “великих” монотеистических религий, до сих пор следили за своим языком из соображений вежливости. Христиане, иудеи и мусульмане искренне верят в то, что они считают священным. Мы уважали это, хотя и не соглашались с ними. Покойный Дуглас Адамс сказал об этом со свойственным ему добродушием в речи, произнесенной экспромтом в 1998 году (здесь немного сокращенной) [184] :
182
Первая публикация: Freethought Today (Madison, Wis.), 18; 8 (2001) . Текст был переработан для специального издания “После Манхэттена” (After Manhattan) журнала New Humanist (Winter 2001).
183
Тони Блэр — один из многих, кто сказал что-то в этом духе, считая (ошибочно), что винить христианство за Северную Ирландию — очевидная нелепость.
184
http://www.biota.org/people/douglasadams/mdex.html.