Капитан Антракоз

Они разбрелись по кораблю, чтобы изучить все досконально. С Фреем остался только Малвери.

– Готов поспорить, что они и в лазарете прибрали, – вымолвил Фрей.

– Ну, хоть кто-то… – ухмыльнулся доктор.

– Как твое плечо?

– Отлично. И рука Крейка тоже хорошо заживает. Даже не потеряет подвижности.

– В последнее время он кажется более счастливым, – задумчиво протянул Фрей. – И Джез, тоже.

– Да и все мы, кэп. Прошли через сражения и уцелели. Ведь мы уже второй раз совершили поступок, которого можно не стыдиться. Наши парни обретают уверенность.

Фрей и доктор рассматривали пустой трюм. Тишину нарушал лишь приглушенный шум жизни порта.

– Знаешь, я ведь тогда почти поверил, что потеряю вас, – нарушил молчание Дариан.

– Кого? Нас? Ха! – отозвался Малвери. – Куда бы мы делись?

– Например, отправились бы искать новых возлюбленных, как Пинн?

Доктор оглушительно расхохотался.

– Ну, такое точно ни у кого не получилось бы! – Внезапно его смех оборвался, он смущенно хмыкнул.

– В чем дело? – поинтересовался Фрей, ощущая подвох.

– Эх, кэп, именно в этом. Хочу тебе исповедаться. Помнишь то письмо от Лисинды, которое получил Аррис?

– О нет, док, – простонал Фрей. – Ты?..

– Мне поперек горла встал постоянный треп Пинна о его неземной красотке. И я решил, что не позволю вешать себе лапшу на уши. Если начистоту, я отправил письмо несколько месяцев назад, когда сильно разозлился. Написал и забыл обо всем. А потом послание обнаружилось в Зацепке Марлена.

Фрей потер переносицу, стараясь сдержать раздражение.

– Я и не предполагал, что Пинн действительно рванет туда, – принялся оправдываться Малвери. – Мне наш Аррис даже нравится.

Дариан глубоко вздохнул, прежде чем ответить. Он подумал о трудностях, с которыми ему бы пришлось столкнуться, если бы Пинн не вернулся на «Кэтти Джей». О том, что, возможно, их полет над Сакканом обернулся бы совсем иначе. И, вероятно, Харкинса сбили бы «Блэкхоуки». А у него самого и его товарищей ничего бы не получилось.

Но они смогли. Они выжили. И поэтому он сердился на Малвери, хотя тот, конечно, ожидал нахлобучки от капитана. Слишком уж обаятельным был старина доктор. Кроме того, все кончилось благополучно, да и Пинн после возвращения заметно воспрянул.

– Ты в конечном счете помог ему, – произнес Дариан. – Только никому ни слова, понял? И никогда так не поступай.

– Есть, кэп, – отсалютовал Малвери. – Я буду хорошо себя вести.

Фрей кивнул. Пусть корабль после ремонта и стал как новенький, но команда не изменилась. Члены его экипажа – несговорчивые и недисциплинированные. Вдобавок делают все через пень-колоду. В общем, безнадежны. Но, несмотря на это, капитан был ими доволен. Все вместе превращались в нечто большее, чем каждый по отдельности.

А когда-то он чуть не позволил им разбежаться в разные стороны. Чем он тогда думал? Вокруг был недоброжелательный и грязный мир, а других друзей он не имел. От такого не отказываются. Ни за деньги, ни за славу.

Он услышал тихие шаги на опущенной рампе. Малвери повернулся.

– К тебе гости, – сообщил он.

Это была она. Триника. Без грима, без контактных линз. Не королева пиратов, а женщина, которая пряталась под маской. Она пришла в своем настоящем облике. И Фрею сразу стало теплее на сердце.

– Доброе утро, мэм, – поздоровался Малвери.

– Доброе утро, доктор.

– Сдается мне, тут я буду лишним, – пробасил Малвери. – Проверю-ка я лазарет. – Он хлопнул Фрея по плечу и удалился, насвистывая.

Дариан не заметил его ухода. Все его внимание было приковано к Тринике. Она сумела уложить в прическу свои неровно обрезанные волосы. От йортландских холодов ее защищало теплое пальто с меховой оторочкой. Она не вооружилась ничем из того арсенала, к которому прибегают женщины, чтобы очаровывать представителей противоположного пола. Тем не менее она полностью загипнотизировала Фрея.

Ее глаза искали его взгляд с тем странным любопытством, которое он обнаружил в ней с тех пор, как спас ее на «Псе Бури». Как будто он являлся занимательной головоломкой, которую она пыталась разгадать.

Затем она принялась изучать стены и пол трюма.

– Я хотела узнать, все ли тебе понравилось.

– Еще не поднимался в воздух, – ответил он. – Но йорты перебрали корабль целиком и полностью. Думаю, теперь «Кэтти Джей» будет летать, как дивный сон.

– Ты разочарован, – сказала она с чуть заметной улыбкой. – Тебе будет не хватать ее капризов.

– Да, немного.

– Ты никогда не искал легких путей.

– Верно, – согласился он. – Спасибо за ремонт. Искреннее спасибо. Уверен, что они прекрасно поработали.

– Это было самое меньшее, что я могла сделать, – произнесла она. Паузы между их фразами, казалось, были заполнены невысказанными словами. А потом Триника добавила: – Я должна тебе кое-что отдать.

Она выудила из кармана горсть мелких предметов. Вещи, созданные Крейком. Пара клипс, отмычка, медный свисток, компас и карманные часы. Вручив все это Фрею, она начала стягивать с пальца серебряное кольцо.

– Не надо, – заявил Дариан, предупреждающе подняв ладонь с растопыренными пальцами. – Оно твое.

Триника заколебалась.

– А компас?

– Мой.

Она принужденно улыбнулась.

– Ладно, Дариан. – И сдвинула кольцо на прежнее место.

– Что собираешься делать? – поспешил спросить он, прежде чем его совсем одолела сентиментальность.

– Мне надо навестить некоего Озрика Смульта – торговца слухами. У нас с ним остались незавершенные дела. А ты?

– Отправлюсь в Бестваркский университет. Заглянем к профессору Крайлоку. Он сообразит, как быть с материалами Маурина Гриста.

– Записки нанесут пробужденцам страшный удар. А, кстати, что случится, если они догадаются, что за этим стоишь ты? Ты и впрямь намерен подцепить крупную рыбу?

– Крейк никогда не простит мне, если буду молчать, – ответил Фрей. – Кроме того, меня тошнит от тех мелочей, в которых я постоянно роюсь. Иногда нужно рисковать. Вот в чем суть. А иначе ничего, кроме дерьма, не добудешь. Да и его, пожалуй, тоже.

Если честно, мысль о том, что можно поймать большую рыбу, казалась ему весьма привлекательной. Фрей был из тех людей, которые стараются не попадаться на глаза сильным соперникам. Он всегда предпочитал иметь дело с придонной мелочью, пожирателями тины, которых не зазорно и обмануть. Он считал такое поведение разумной стратегией, поскольку именно благодаря ему и выживал. Но теперь он решил развернуться на сто восемьдесят градусов. Он не желал дрейфовать по воле не зависящих от него сил и безропотно приближаться к смерти, после которой он останется лишь в добрых воспоминаниях немногочисленных друзей.