Капитан Магу-3

– Хорошо, - корреспондент торопливо черкал карандашом в своем блокноте, - мне ваши мысли понятны. А что вы думаете о картечницах Гартинга?

– Этот путь мне представляется тупиковым.

Ножнин не смог сдержать эмоции.

– Как?! Все пишут, что эта новинка очень перспективна!

– Этой новинке уже лет десять, а она все никак из перспективных не выйдет. И, похоже, не выйдет уже никогда. Хотя сама идея создания мощного скорострельного стрелкового оружия - хороша, в данном случае исполнение подкачало. Вот если удастся заменить мускульную силу стрелка, на энергию, например, отдачи при выстреле, облегчить оружие и увеличить темп стрельбы...

Ножнин, не выдержав, взмахнул карандашом, как школьный учитель указкой.

– Помилуйте, господин полковник, да куда еще больше-то?! Эдак людей будут косить, как траву, даже ваш разреженный порядок не поможет! Тогда и воевать никто не сможет при таких-то потерях!

– А вот тут вы ошибаетесь, господин Ножнин, человечество будет воевать всегда. Придумают что-нибудь. Пустят по земле паровоз, броней обошьют, пушки поставят, и вперед. А потери... Потери со временем будут расти, и чем дальше, тем больше.

В оппоненте журналист одержал верх над спорщиком, и корреспондент предпочел записать слова собеседника, а не втянуться в спор. Вместо этого он предпочел узнать взгляды полковника на современную артиллерию.

– В бою за Ападагпар вы весьма остроумно применили горные пушки прямо в боевых порядках пехоты в качестве штурмовых. Не скромничайте, господин полковник, это была ваша идея. Даже под землю одну затащили, что в немалой степени способствовало успеху. Как вы думаете, есть у такого применения перспектива.

– Нет, - однозначно отрезал Алекс.
– Идея была моя, чего уж там, но это была чистой воды вынужденная импровизация. Будь у нас осадный парк или хотя бы двенадцатифутовые бомбы в достатке, я бы и не подумал тащить пушки в крепость. Даже горные орудия для этого слишком тяжелы.

– А сами крепости, - быстро сменил направление корреспондент, - какую будут играть роль в будущих войнах.

– В них будет очень удобно складировать запасы, и охранять их в мирное время. В военное же время они станут лагерями для вооруженных пленных, если их можно будет обойти...

Ножнин тут подхватил мысль.

– А если нельзя?

– Тогда они будут разрушены осадной артиллерией и взяты штурмом, как Кама.

– То есть вы хотите сказать, что крепостная артиллерия, установленная в капитальных сооружениях, всегда будет проигрывать осадной, укрытой лишь в полевых?

– Да, - подтвердил свои слова полковник, - история знает тому немало примеров. Вот и османийцам крепостные мортиры не помогли отстоять Каму, а они были куда мощнее наших гаубиц.

– Но они отсрочили падение крепости на целые сутки!

– Отсрочили, но не спасли. К тому же пушки не самое главное. Любая крепость будет держаться до тех пор, пока полностью не исчерпана воля к сопротивлению ее гарнизона. Но любая стойкость бессильна против града снарядов, который осадная артиллерия обрушит на осажденную крепость. Это всего лишь вопрос времени и количества доставленных для осады боеприпасов. Если не будет помощи извне, любая крепость рано или поздно падет.

После окончания речи пришлось выждать, пока Ножнин закончит записывать и прокомментирует ее.

– Очень неожиданный и весьма оригинальный взгляд, вот только руоссийский генштаб ее не разделяют, там до сих пор делают ставку на сухопутные крепости, как опорные точки для обороны в будущей войне.

– Ну, им виднее, - пожал плечами Алекс, меня ведь даже...

"В академию не приняли" хотел сказать он, но вовремя прикусил язык. Корреспондент на эту неловкость, казалось, никакого внимания не обратил, однако, беседу пришлось прервать - в дверях появился подполковник Мартош.

– Прошу прощения, господа, очень жаль прерывать вашу беседу, но дело срочное и отлагательства не терпит.

Ножнин быстро распрощался, напоследок выразив надежду на продолжение. Алекс поклялся себе, что больше так глупо не попадется, а скорее, прикажет Драгану сразу гнать журналюг поганой метлой куда подальше.

– Я смотрю, вы становитесь популярным у этой публики, - не скрывая ехидства заметил начальник штаба.

– К чертям собачьим такую популярность!

– А мне показалось - вам понравилось, - продолжил гнуть свою линию угорец.
– Я с утра успел свежие газеты глянуть, там вам такие дифирамбы поют: освободительный поход, бравый герой-полковник... И это до них еще известия о взятии Камы не дошли, вот уж тогда такое начнется!

– Отставить, Мартош! У вас действительно что-то срочное или ты просто поболтать зашел?!

– Срочное, но не очень. Албай Сатылмыш появился.

– Появился-таки! Что он делает?

– Стоит.

– Стоит?!

– Да, - невозмутимо подтвердил угорец, - увидел, что Кама пала и остановился. Сейчас, видимо, соображает, что делать дальше. Я уже подготовил приказ о выдвижении наших частей ему навстречу, требуется ваша подпись.

– Бюрократ!

Алекс быстро подмахнул пером поднесенную ему бумагу и, подхватив шинель, метнулся к двери.

– Драган, коня!

День был солнечным, слегка морозным, с верхнего яруса укреплений Ападагпара открывался чудесный вид. Османийский отряд развернулся поперек долины четкими батальонными прямоугольниками. Не окапывались, не выдвигали вперед застрельщиков, даже не сняли с передков имевшуюся у них артиллерию. Полевые четырехфунтовые пушки оставались стоять в обозе.

– А обоз-то у них невелик, - отметил Алекс.

Стоявший рядом штаб-капитан Крыдлов поинтересовался.

– Вы это к чему, господин полковник?

– Они уже больше недели оторваны от баз снабжения, с продовольствием у них сейчас должны быть большие проблемы.

Сомнения албая Сатылмыша были понятны, оказаться отрезанным от Камы накануне решающего сражения, лихорадочно расчистить дорогу и восстановить взорванный мост, гнать солдат форсированным маршем... И все это только для того, чтобы обнаружить крепость уже захваченной неприятелем. Вдобавок ко всему, продовольствия у него осталось на двое-трое суток. Выходит, вперед идти нельзя и назад отступать тоже ничего хорошего.