Капитан прыгуна К1.0. Книга 1

– Ты не заигрался, эомелии Глеб?

– Нет. Мне тебя дразнить нравится, ты бесишься, как ребенок. Забавно выглядит со стороны.

– Довольно странная позиция для того, кому нужна моя помощь, - Мио сощурился и склонился к моему лицу.
– Верно? Ты явился сюда только, потому что я первородный.

– Не угадал, - в той же манере отчеканил я.
– Мне плевать на рода. Я здесь, потому что ты - не бестолковый пузырь.

Комплимент принцессе понравился, она у меня явно знала, кого называет этим словом эомелии Глеб - притча во языцех. Прижилось у курсантов, затем у преподавательского состава, а дальше легко вытекло за пределы академии. Какой тала хочет быть мыльным пузырем в глазах эомелии Глеба? Никакой. Я хорош!

– А еще ты достаточно глуп, чтобы верить, будто влюблен в Илмеру.
– Погладили по самолюбию и хватит.

– Влюблен?
– Русский язык я бы ему учить не советовал. Простое слово, а произношение исковеркал так, будто сложнейшую фразу заставил себя выговорить.
– Я влюблен! И подольше тебя!

Что ж. Перевести смог. Даже с тала слово совместил. Это интересно.

– Короче, мне нужен твой голос и твое влияние. Ну, или хотя бы просто не суетись под ногами со своими агрессивными страстями.

Очередной приступ бешенства Мио пережил достойнее предыдущих - успехи делает быстро.

– Она знает, что ты здесь?

Я кивнул:

– Само собой.

– Значит, ей нужна моя помощь.

Развеселил меня по-настоящему:

– Не льсти себе, принцесса. Она категорически против, а тебя убить хочет за твою выходку на приеме. Да и все, что она о тебе вспомнила со школы...
– Я изобразил сожаление. Слегка переиграл, правда. Или не слегка.
– Скудная информация, но по ней ты бьл знатной сволочью.

Мио отпрянул, поджал губы и уставился на меня исподлобья.

– Так что ничего достойного, благородного, умного, вечного и доброго она от тебя не ждет. А знаешь, что меня больше всего в этой ситуации веселит?

Первородный челюсти сильнее сжал, но взгляда от меня не оторвал. Значит, ответ услышать хотел.

– Веселее всего, что ты сам себя в этот тупик загнал.
– Я поднялся.
– В общем, подумай над моим предложением. Будут мысли, решения, выводы - звони, еще раз приду, на твою рожу посмотрю.

Я смерил напоследок тупицу насмешливым взглядом и направился к парковке.

– Глеб!
– Оклик стал неожиданностью.

Я обернулся и удивленно взглянул на Мио. Нас разделяло метров пять, может, семь.

– Почему ты сказал, что мои чувства иллюзорны?
– Он не выглядел агрессивным или заносчивым. Вопрос задал серьезно, почти спокойно. Все же не ошибся в его сущности.

Я пожал плечами.

– В одной довольно известной на Земле книжке увещевают «любить ближнего, как самого себя».

Мио нахмурился:

– И как это понимать?

– В основном слова трактуют, как напутствие относиться к окружающим хорошо, но я бы вложил немного иной смысл. Невозможно любить другого, пока себя не любишь, пока в равновесие со своим внутренним миром не пришел. Если тебя что- то тревожит или гнетет, то свои страхи и боль ты переложишь на того, кого желаешь, под эгоистичным лозунгом «я хочу быть твоим ийнэ» и, поверь, к истинному чувству это не будет иметь никакого отношения. Продолжать?
– Мне было крайне любопытно, как далеко готов зайти первородный в поисках ответов.

– Да.

Что ж, неплохо для бестолковой принцессы.

– Когда любишь женщину по-настоящему, то ты просто в восторге от того, кто она и что она, с самого начала. Она попадает в поле твоего зрения впервые, и ты уже тихо, спокойно знаешь: вот та, с кем ты будешь, кто примет тебя. Не бывает такого, что ты не замечал ее или ненавидел, а потом вдруг полюбил - это не более, чем внутреннее отражение твоего «Я», перенесенное на объект твоего внимания. Нет невзаимной любви. То, что ты испытываешь к Илмере, - всего лишь твои страхи, принявшие безопасную для психики форму. Загляни в глаза своим страхам, эомелии Мио, повзрослей. Пока же ты делаешь мою ирра ответственной за свои неудачи. Уж не знаю, в чем они у тебя заключаются, и почему так пугают.
– Я махнул рукой.
– До встречи, принцесса.

Как по мне, свидание прошло успешно. Мы не подрались, и даже почти услышали друг друга.

Выехав с парковки, я набрал номер Селене. Золотые, широко распахнутые глаза взглянули на меня с экрана и резко почернели. Я улыбнулся и сосредоточил внимание на дороге. Всего мгновение, а на душе тысячи эмоций. Бестолковому первородному не понять, какие чувства рождает эта женщина на самом деле. Ладно, черт с ним, скоро повзрослеет и отстанет.

– Все хорошо. Мы поговорили. Он тупица, но, думаю, со временем поумнеет.

– Глеб...
– Заканчивать она и не собиралась. Это было что-то вроде «я молча и категорически не согласна с твоими действиями».

– Ой, да, ладно. Ну, настучит он на меня первому кругу, ну, погрозят мне пальцем, и что с того?

– А репутация твоя?

Я засмеялся.

– Ирра Илмера, репутация моя у меня уже есть, поздно паниковать.

А теперь она начнет капризничать, только далеко не как ребенок.

– Я хочу тебя обнять. Хочу тебя в кровать. Немедленно!

В точку.

– Я тоже хочу себя в кровать тебе.
– Подшучивать над ней в такие моменты было приятно.

– Я серьезно!

– Я тоже.

– Глеб!

Какой тала тебя выдержит, девочка моя? Правильно. Никакой.

Глава шестая

Илмера Селене

Я опиралась плечом о стену, и, признаться, слегка паниковала. Возможно, не совсем паниковала, а нервничала - разобраться в себе в конкретный момент времени не представлялось возможным. Глеб поймал мой взгляд на мгновение, улыбнулся и сжал мои пальцы. Это помогло.

Мы стояли у выхода к орбитальным лифтам в ожидании Арги. Мансур только подошел, и выглядел он неважно: тихий, немного бледный, бросал быстрые взгляды на пропускной контроль. Месяц прошел с того момента, как он узнал, что Арга вошла в экипаж, а они еще ни разу не встречались. Если бы я знала, что комиссия вьдаст досрочное заключение, организовала бы им контролируемый диалог, но нет! Я зачем- то решила дать время Суру привыкнуть к мысли о работе в команде с ней, не травмировать его лишний раз после сложных разговоров с матерью, и в итоге невозможно прогадала!