Капитан Ришар

— И вы не хотите мне сказать это имя?

— Господин граф, я спешу в Вену; позвольте мне, воспользовавшись вашей лошадью, быть там раньше вас. В этом случае скажите мне, в какой гостинице вы предполагаете остановиться, и человеку, который приведет вашу лошадь, будет поручено принести вам мою благодарность и сообщить мое имя.

— Лошадь, на которой вы сидите, ваша, господин студент, что же касается меня, то я остановлюсь в гостинице «Пруссия», и если вы захотите что-либо мне сообщить, то найдете меня там.

— Ну что ж, да хранит вас Бог, господин граф! — сказал молодой человек.

И, пустив лошадь в галоп, он вскоре увидел Арсенал, потом променад Грабен, затем старые городские гласисы, подвергнутые бомбардированию во время сопротивления эрцгерцога Максимилиана, и наконец императорский дворец.

Добравшись до этого места, молодой человек повернул налево, в предместье Мариахильф остановился у какой-то двери, постучал медным молотком три раза через равные интервалы и был впущен вместе с лошадью во двор.

Дверь за ним закрылась.

В то самое время, когда граф фон Бубна добрался до крепостных стен города и направился к гостинице «Пруссия» в сопровождении адъютантов и слуги, эта маленькая дверь в предместье Мариахильф открылась, и тот молодой человек, кого мы видели на лошади, вышел оттуда и пешком двинулся вдоль домов, бросая вокруг себя любопытные взгляды. Вскоре он зашел к торговцу железом.

Там, попросив показать ему ножи различной формы, он остановил свой выбор на ноже с длинным лезвием и черной рукояткой и купил его, заплатив цванцигер.

Затем, выйдя из лавки, он возвратился в маленький домик в предместье Мариахильф и, в то время как слуга обтирал соломенным жгутом лошадь графа фон Бубна, стал тщательно точить свой нож о брусок; затем, желая убедиться, что острие отлично колет, а лезвие хорошо режет, он заострил карандаш, вырвал из записной книжки лист бумаги и написал на нем:

«Его Превосходительству генералу графу фон Бубна, в гостинице “Пруссия”.

Ваш признательный и преданный слуга Фридрих Штапс».

Десять минут спустя лошадь была в конюшнях гостиницы «Пруссия», а записка в руках графа фон Бубна.

IX ШЁНБРУННСКИЙ ДВОРЕЦ

В трех километрах от Вены, за предместьем Мариахильф, чуть налево, возвышается императорский Шёнбруннский дворец, строительство которого начал Иосиф I, а закончила Мария Терезия.

Здесь размещалась штаб-квартира Наполеона после каждого взятия Вены: так было после битвы под Аустерлицем в 1805 году, так было и в 1809 году после битвы под Ваграмом; именно здесь поместят его сына в 1815 году после битвы под Ватерлоо.

За исключением кирпичных стен и остроконечных крыш, Шёнбрунн построен почти по тому же плану, что и Фонтенбло. Это большое главное здание с двумя боковыми крыльями. Двусторонняя лестница образует крыльцо, украшенное колоннадой, и ведет на второй этаж. Параллельно главному зданию тянутся низкие постройки, предназначенные для конюшен и прочих хозяйственных служб. Они соединяются с каждым из флигелей и, оставляя по оси крыльца выход шириной около десяти метров с двумя возвышающимися обелисками с каждой стороны, завершают планировку и ограждают двор.

К подъезду ведет мост, под которым течет один из тысячи ручейков, впадающих в Дунай; они настолько незначительны, что география не позаботилась дать им имена.

Позади замка амфитеатром располагается сад; там же возвышается бельведер, размещенный на возвышении посреди огромного газона; по обе стороны газона посажена великолепная роща, дающая тень и свежесть.

Именно в этом бельведере в четверг 12 октября того же 1809 года прогуливался озабоченный и нетерпеливый победитель Ваграма.

Озабоченный? Но почему?

Дело в том, что, хотя и на этот раз его гений взял верх, и на этот раз удача ему не изменила, он, тем не менее, почувствовал начало противодействия своей судьбе. Дело в том, что, ведя борьбу с людьми, он пошел против сил природы и понял, что если осмелится снова искушать Бога, то природа, пославшая ему это грозное предупреждение в виде паводка на Дунае, в конце концов помешает ему одерживать победы.

Нетерпеливый? Но почему?

Потому что, несмотря на семь своих поражений подряд, побежденная Австрия не сдается!

Какое-то время Наполеон надеялся вычеркнуть Габсбургский дом из числа царствующих династий, как он это сделал с домом Браганца в Португалии и Бурбонов в Испании, но увидел, что когти двуглавого орла крепче цеплялись за Империю, чем он это предполагал. Конечно, совсем неплохо завладеть тремя коронами: Австрии, Богемии и Венгрии — и возложить их на австрийские и немецкие головы! Но следовало признать, что его гордая мечта была неисполнима и он лишь с большим трудом получит четыре-пять миллионов душ и шесть или семь требуемых им провинций.

Действительно, первые переговоры между господами фон Меттернихом и фон Нугентом — с одной стороны, и де Шампаньи — с другой состоялись в конце августа; но вот уже 12 октября, а от этих двух австрийских дипломатов окончательного ответа до сих пор еще не получено.

И все потому, что условия, которые предъявлял французский представитель, были слишком жесткими для Австрии.

Эти условия предусматривали в качестве основы для переговоров [5] принцип «uti possidetis» [6] .

5

См. у г-на Тьера весьма точные, четкие, ясные сведения обо всем, что касается стратегии, финансов, переговоров. (Примеч. автора.)

6

«Как владеете» (лат.).

Вы не знаете, дорогой читатель, что такое «uti possidetis»? Что ж, я сейчас вам это объясню.

Император Наполеон требовал у своего брата, императора Австрии, отказа в пользу Франции если не от территории, которую ее войска оккупировали (что было невозможно, так как эти войска занимали Цнайм, Вену, Брюн, Пресбург, Адельсберг, Грац), то от равноценной территории в других местах.

Это составляло двенадцать или пятнадцать тысяч квадратных льё с девятью миллионами жителей, то есть немногим больше четверти провинций императора Австрии и немногим больше трети его подданных.