Капитан. На линии судьбы
Шрифт:
Определиться канир не успел, да и не ставил перед собой такой задачи, предпочтя просто быть… здесь и сейчас.
Рядом…
< i >- … курсант четвертого курса, Наталья Орлова», — голос начальника кафедры тактики и вооружения, звучал равнодушно, но Искандер ретушированной бесстрастностью гордости не пропустил, тут же вновь посмотрев на девушку, только что спрыгнувшую со стапеля, на котором несколько минут назад замер внеатмосферный катер.
— У нас говорят: родилась за штурвалом, — между тем продолжил офицер, не заметив, каким жестким, безжизненным
— В отца? — переспросил Искандер, буквально заставляя себя говорить.
Взгляды встретились лишь на мгновение — вряд ли она выделила его среди остальных членов делегации, но даже этого хватило, чтобы со всей очевидностью осознать.…
Это была она… Та, что навеки…</ i >
— Он когда-нибудь заиграется, и я его пристрелю, — «спуская пар», хмыкнул генерал, возвращая Искандера в реальность.
— Это он так шутит, — усмехнулся в ответ Шторм, вот только взгляд был… темным, заставляющим не верить словам. Но это в том случае, если умеешь видеть, а так… ирония поверх сосредоточенного внимания. — Красиво! — кивнул он на плац, где как раз в этот момент новоявленный офицер передавал свои нашивки курсанту теперь уже пятого курса.
Преемственность.
— Мне повторить, что она — четвертая! — неожиданно для Искандера Шторм заговорил совершенно о другом. Да и тон был иным: веским, тяжелым, безоговорочным. — Пятерка лучших на курсе, а ты ее… в дыру…
— Базу «Инрас» ты называешь дырой?! — тоже выступил вперед Орлов.
— А! — вскинулся подполковник. — Извини, не понял, что ты из дочери лизоблюдку готовил! Да Наталья тебе этого никогда не простит! Или наплевать… уже до кучи?!
— Зато будет жива! — жестко отрезал Орлов.
— Летая на симуляторах! — продолжил Шторм, глядя на генерала не то с вызовом, не то… с сочувствием. — Она — четвертая на курсе! Тебе это о чем-нибудь говорит?! Из двухсот девяти выпускников! Четвертая!
Подполковник на крик не срывался, говорил ровно, но воспринималось, как если бы бил наотмашь. Каждым словом, каждым звуком.
— С кем приходится работать! — вздохнул Шторм после короткой заминки, внезапно развернувшись к Искандеру. Сделал еще одну паузу… не хватило даже на вздох, если только на догадки. С последним не ошибся, хоть и был близок к этому — ментальная карта подполковника продолжала оставаться спокойной. — Ты не туда смотри! — даже не резко — грубо, вновь заговорил Шторм, обращаясь теперь уже к нему. — О ней, — подполковник кивнул на младшую Орлову, которая как раз в этот момент вышла из строя, — даже не думай. Тут и без тебя все очень сложно.
— Господин подполковник… — начал было Искандер, но осекся, заметив в глазах Штормауже знакомый блеск. Вцепился — не оторвать.
Подсказки для выводов хватило. Для соответствующей реакции — тоже:
— Я начинаю жалеть, что кангор счел необходимым оказать вам помощь!
— Канир, вы же не институтка, да и у меня не было намерений вас совращать, — вполне довольно фыркнул Шторм, бросив короткий взгляд на Орлова.
Тот, в отличие от них двоих, смотрел только на дочь и, казалось, к разговору не прислушивался.
Искандер в эту версию не верил. Не по основаниям, по прецедентам. К просьбе научить его понимать людей эти два человека отнеслись с полной ответственностью.
— И почему именно мне больше всех надо?! — огорченно развел руками Шторм, когда пауза затянулась настолько, что начала напоминать противостояние. — Или вам всего этого, — опять кивок в сторону плаца, — недостаточно, чтобы сделать предложение, от которого мы с генералом не сможем отказаться?
— Вас очень серьезно недооценивают, — довольно спокойно отозвался Искандер, легко перечеркнув слова, которые сам же и произнес. — По крайне мере, в нашей стороне Галактики.
— Весьма неоднозначное заявление, — Шторм приподнял бровь, пошамкал губами, словно пробуя сказанное на вкус. — Что скажешь, Николай Сергеевич?
— Что кангор Синтар — прав, — так и не обернувшись к ним, отозвался Орлов. — Пока мы игнорировали проблему Окраин, Окраины искали и находили пути к нам. Времени на раскачку нет. Нет! — повторил он… жестко, тяжело. — У нас единственный шанс — упустим, не наверстаем, а работы — страшно даже думать. Менять систему пограничной службы на ближних рубежах — одно, но придется отрабатывать и на дальних.
— А причем тут мы? — вроде как искренне удивился Шторм. — Для этого существует О-два. Это — как минимум. Как максимум, пусть у штабных голова болит. Там целый отдел стратегического планирования! — чем больше говорил, тем сильнее распалялся подполковник.
— Вячек! — качнул головой Орлов… продолжая смотреть на плац. Его дочь вновь стояла в строю, но… разве это имело значение? — Так куда ее? — вновь безукоризненно вписавшись в мысли Искандера, без малейшего любопытства поинтересовался он.
— Куда и просилась, на «Хеморшир». Помощником капитана малого пограничного крейсера, — безмятежно отозвался Шторм.
— Прорывы не реже, чем каждую декаду, — «перевел» Орлов. — За стандарт выбытие по личному составу до десяти процентов. — Усмехнулся… язвительно: — Удружил!
— Опыт, которого не даст ни одна Академия. Весь старший офицерский состав с боевым прошлым, все участвовали в конфликте с Самаринией. По количеству присвоенных внеочередных званий — первые во всем Союзе, — парировал подполковник. Закончил, несколько смягчив интонации: — Ты представляешь, чего мне стоило за два дня переиграть всю ситуацию?
— Это имеет какое-либо отношение к…
Закончить Искандеру Орлов не дал, развернувшись резко… благо, на этой, закрытой трибуне, кроме них никого не было, чтобы привлечь ненужное внимание:
— Вся подготовительная работа, господин канир, ложится на нас с вами. Идея создания Службы Внешних границ признана моим Правительством перспективной. А что касается всего остального…
— А что касается всего остального, — перехватил реплику генерала Шторм, — то без опорной сети на Окраинах нам делать нечего. Совать свой нос неизвестно во что…