Капитан. На линии судьбы

Перетасовав, дала мне сдвинуть. Я не собиралась этого делать, хотела встать и уйти, но вместо этого выполнила ее просьбу.

— И за что же тебя прозвали белокурой бестией? — выложив первую карту на темную скатерть, спросила она. Сама у себя, я для нее словно перестала существовать. — Ах, вот оно что! — подняла она на меня взгляд, укладывая еще две.

Не знаю, что увидела она, а я хорошо помнила тот полет, после которого меня впервые так назвали.

За грузом охотились. Большинство перевозчиков отказались от заказа, не прельстившись даже огромной суммой. Риск того не стоил.

Мы тогда были еще новичками. Молодые, дерзкие, пытающиеся доказать не только другим, но и самим себе, что сумеем справиться даже с невозможным. Короче, идиоты.

Первый раз нас спас вовремя показавшийся на траверзе крейсер Союза. Пока капитан вольных решался, мы успели добраться до точки прокола и исчезнуть.

Во второй тоже отрывались, уйдя в прыжок. На самой границе зоны. Это был самоубийственный трюк, но он нам удался и очень скоро нас по нему и опознавали.

В третий нам пришлось петлять, как зайцам, через астероидное поле. Не всем удалось пройти его от начала до конца. Мы — справились. Правда, за те несколько часов мой лексикон значительно разнообразился. Ни Дарил, ни Тарас, ни Валечка не стеснялись в выражениях.

Самые настойчивые пытались подловить нас у места доставки, но тут уж постарался Костас. Он слил подкорректированную информацию, заменив всего лишь одну букву в названии планеты, к которой мы так стремились. Результат для наших преследователей оказался плачевным.

Вот тогда-то Торос и произнес сакраментальное: «Ну, ты и бестия! Белокурая!» С тех пор и пошло.

Теперь это было далекое прошлое. Так мне казалось.

— Ах, какой красавец! — выдала восторженно Джессика, но тут же посмурнела. — Он, конечно, красавчик, но тебе, девонька, лучше бы его не знать.

Я насторожилась, хоть и не верила в гадание. В везение — да, в возможность предсказать судьбу — нет.

А она, между тем, продолжала.

— Могущественный он, знает, что такое долг, но и про прихоти свои не забывает. Хорош собой, умен, хитер. Играла ты с ним, пусть и не по своей воле — так жизнь распорядилась, но сумела запасть ему в душу. Болен он тобой. Пытается с собой бороться, но знает, что не отступится.

Она говорила, а я, словно рядом стоял, видела Индарса. Вроде слова ее могли не только к нему относиться, но я знала, что не ошибаюсь.

— А я, что же? — заставив себя улыбнуться, спросила я. Только чтобы услышать свой голос.

— А ты? — подняла она на меня взгляд. — Твоя вина в его гибельном чувстве к тебе есть. Поддавшись горечи, была ты с ним. Позволила целовать себя, прикасаться к своему телу. Обожгла его огнем. — Я сглотнула, выпутываясь из ее чар, но она неожиданно задорно подмигнула. — Близка ты к гибели будешь, но не ему предназначена. Не сразу, но смирится он с потерей. Друзьями не станете, но и врагами не будете. Пригодится он тебе еще, да и ты ему тоже поможешь.

Мне бы вздохнуть с облегчением, но леди Уэлри уже открывала очередную карту. И на ее лице выражение такого задора, словно за ней была великая тайна.

— А вот он и он!

— Кто? — не сдержалась я. Несмотря на то, что я не верила в гадание, в исполнении Джесси это выглядело… очень притягательно. Она даже стала мне чуточку симпатичнее.

— Тот, кто сумеет обуздать твой свободолюбивый темперамент. Ох! — тут же нахмурилась она и я вслед за нею. — Как же ты мальчик поторопился!

Ее огорчение было настолько искренним, что я поймала себя на том, что сочувствую этому незнакомцу.

Мне оставалось только надеяться, что ни у кого из экипажа не родится вдруг мысль поискать своего капитана. Если меня застукают здесь, да еще за подобным занятием…

Мысленно махнув рукой, я с интересом спросила у своей заказчицы:

— А что он сделал?

— А то ты сама не знаешь?! — возмутилась она. — Не разобравшись, обвинила его в том, в чем он совершенно невинен. Да ладно бы это… Ты же ему даже оправдаться не дала. Бедный мальчик…

Это она про Искандера, что ли? Или об Игоре? Хотя, причем тут Игорь?

— Не знаю, — прорычала я. Кто из нас гадает: я или она.

— Черненький он. Тоже могущественный, но к власти не рвется. Любит тебя, готов отказаться от всего, лишь бы рядом быть… Вроде уже и не мальчик, но до чего же иногда наивный. И кто же ему позволит… — Она, будто уже и забыла обо мне, что-то бормотала себе под нос. — А вот это важно, — вдруг вскинулась Джесси. — Не теряй надежду, даже когда смерть подступит совсем близко. Не дадут тебе умереть. Заставят косматую отступить.

— И когда это я так вляпаюсь? — поинтересовалась я. Чтобы быть готовой к неожиданностям.

Леди Уэлри посмотрела на меня, как могла бы посмотреть мать на непутевую дочь.

— Была бы уверена, что это поможет избежать неприятностей, сказала бы. Но тебе же не терпится в очередной раз сыграть в рулетку с судьбой. Бедный… — Она тяжело вздохнула и отвела взгляд. — Ты даже не догадываешься, сколько любящих тебя людей не спят ночами, когда ты ввязываешься в очередную авантюру.

Не успела я еще ничего произнести в ответ — огрызаться не собиралась, хотела дать понять, что не ее это дело, как она неожиданно фыркнула, доставая новую карту. Это опять был король.

— Этот вертлявый и здесь успел?! Вот ведь… талант. И что же мне теперь делать?

— Кто вертлявый? — удивилась я. — И почему вам?

— Ах, милочка, ты меня не слушай. Это я сама с собой, — сделала она попытку уклониться. Но только сильнее заинтриговала.

— Нет уж, раз взялись гадать, рассказывайте все! — потребовала я, только что не стукнув кулаком по столу. И, почему-то, оглянулась на стоящих за спиной кукол.

Как не проглотила собственный язык — не знаю. Как раз в этот момент кукла-женщина строго посмотрела на мою собеседницу, а кукла-мужчина… подмигнула мне.

Но стоило мне моргнуть и… все исчезло.

Хотелось бы знать, что же такое я съела, если мне начало мерещиться подобное?!

— Да как же я расскажу! — принялась она причитать. Очень неискренне. — Я уж хотела тебе счастья пожелать, а тут еще один выскочил, как черт из табакерки. И ведь не любит… пока. Чуть не уследишь, потом разбитое сердце склеивать придется.

— А вы его что, знаете? — удивилась я. Она так убежденно говорила, что как бы необычно не звучала эта версия, я в нее уже почти поверила.