Капитанский класс. Невидимая сила, создающая известные мировые команды

Вопрос № 2: Как отделить зерна от плевел?

Вопрос номер один позволил мне сократить свой список команд-кандидатов примерно на треть, но у меня по-прежнему оставались тысячи команд для анализа. Следующей моей задачей было определение критерия, который помог бы решить, достойны ли достижения тех или иных команд того, чтобы относить их к высшему эшелону.

Если отправной точкой к величию в спорте считать просто большое количество выигранных игр за длительный промежуток времени, то между многократным олимпийским чемпионом и районной командой пивной лиги по фрисби не будет никакой разницы. Чтобы удостовериться, что под учет попадут только наиболее титулованные и признанные команды, я применил следующие три правила:

А. Команда играла в «крупный» вид спорта

Никакая команда не может претендовать на звание спортивной аномалии, если она выступала в малоизвестном региональном виде спорта со скромной фан-базой и относительно ограниченным кадровым потенциалом. Это правило позволило легко отсеять большинство команд, относящихся к неолимпийским видам спорта вроде бразильского футволей, шотландского перетягивания каната, финского песапалло, японского бо-таоси и профессионального американского лакросса.

Решить судьбу другой группы относительно небольших неолимпийских видов спорта было сложнее. Австралийский футбол, ирландский херлинг, гэльский футбол, аргентинское поло и нетбол, распространенный в странах Содружества, не пользуются мировой популярностью, но у всех у них в своих странах есть огромные армии поклонников или игроков. Проблема лишь в том, что страны, в которых обожают эти виды спорта, не очень велики. Чтобы решить, какие из них в итоге включить, я обратился к телевизионным рейтингам. Если матчи ведущих команд того или иного вида спорта не привлекали миллионы телезрителей, он отсекался. Единственным видом спорта, прошедшим этот тест, стал австралийский футбол.

Исключить оставшиеся шесть видов спорта было сложнее всего. Команды по гандболу, женскому футболу, волейболу, хоккею на траве, водному поло и регби-юнион, выступающие на уровне сборных, – эти виды популярны и престижны, их можно увидеть на Олимпиадах и чемпионатах мира – попали по своим критериям в мое исследование. А вот профессиональные клубы в тех же видах спорта, соревнующиеся в относительно малоизвестных домашних чемпионатах разных стран, как правило, пользуются куда меньшей популярностью у людей и имеют меньше талантливых игроков в своем распоряжении, поэтому они в расчет не брались.

B. Она играла против сильнейших в мире соперников

В спорте есть старая поговорка, которая гласит, что для того, чтобы быть лучшим, нужно одолеть лучших. Несмотря на то что многие команды из моего списка регулярно сталкивались с сильнейшими чистокровными представителями своего вида спорта, свыше тысячи других команд соперничали на таком уровне конкуренции, который просто бледнел в сравнении с тем, что я находил в более богатых и престижных лигах других стран.

Отбраковав такие менее значимые лиги, я избавился таким образом от канадского футбола, профессионального хоккея с шайбой в России и Швеции и всех профессиональных баскетбольных ассоциаций стран Европы, в которых соревнуются как мужчины, так и женщины. Также по этому правилу были дисквалифицированы межвузовские командные виды спорта, развитые в Соединенных Штатах, так как их кадровый резерв ограничен лишь зачисленными студентами, а уровень игры уступает уровню профессиональных лиг и олимпийских соревнований.

С. Период ее доминирования растянулся на многие годы

Любой, кто своими глазами видел аргентинский гол «рукой Бога» в четвертьфинале футбольного чемпионата мира 1986 года или пас, удачно пойманный Дэвидом Тайри «в шлем», позволивший «Нью-Йорк Джайентс» выиграть Супербоул 2008 года, знает, что везение играет в спорте немаловажную роль. Ни одна из команд в истории не выигрывала чемпионства без пары удачных отскоков и рикошетов. Но если небольшая порция удачи крайне важна, то слишком большое ее количество может скрыть правду о команде, возведя ее в статус исключительной при том, что она таковой не является.

Статистики осознают роль удачи и за долгие годы сломали себе голову в попытках вывести формулы, которые помогли бы рассчитывать ее. Они рассчитали средние исторические показатели, которые могут подсказать вам, чаще ли выигрывает или проигрывает команда, чем должна, и рассчитывают они их на основе того, сколько голов она забила или сколько очков набрала команда и сколько отдала соперникам. Такого рода статистические выкладки могут подкрепить фактами предположения, что выступления какой-либо команды в чем-то необычны, но они не могут дать ответа на вопрос, стали ли они следствием везения или какой-либо другой аномалии.

Первое заключение относительно удачи состоит в том, что некоторые команды, пожалуй, обязаны своими достижениями невероятному переизбытку удачи. В то же время мы можем заключить, что ряду команд удалось выиграть многочисленные титулы, несмотря на то что не везло им гораздо чаще, чем везло. Также вероятно, что некоторые команды сами контролируют свою судьбу, занимая доминирующее положение, на которое удача может влиять очень слабо (удачи вам в попытках рассчитать такое!).

Принцип регрессии к среднему значению говорит нам, что, если подождать достаточно долго, любой «перегретый» уровень выступлений, будь то успешный или провальный, скорее всего, сойдет на нет. К примеру, законы теории вероятности скажут вам, что если команда НБА совершает десять удачных бросков подряд, то после двухсот бросков процент успешных попаданий этой команды должен будет дойти до среднего показателя по лиге – т. е. примерно 45 %. Наиболее осторожным заключением здесь будет следующее: удача распределяется случайным образом, а ее влияние на результаты должно выравниваться со временем.

У меня нет сомнений в том, что излишек удачи может принести команде чемпионский титул, а может, даже два. Но дальше теория вероятности уже ополчится против этой команды. К примеру, шанс на то, что вам удастся подбросить монетку так, чтобы три раза подряд выпала решка, составляет 12,5 %. Вероятность же получить решку четыре раза кряду составляет всего лишь 6,25 %.

Чтобы скорректировать влияние удачи и сместить акцент моего исследования в сторону способности команды поддерживать свои победные тенденции главным образом за счет таланта и командной работы, я условно обозначил нижний предел вот этими шансами в подбрасывании монетки. Никакая команда не могла попасть в мою выборку, если она не выступала на элитном уровне на протяжении как минимум четырех сезонов.

Многие из команд, не прошедших этот тест, относились к числу «однолетних чудес», как, например, «Неуязвимые» из английского футбольного «Арсенала», которым удалось отыграть сезон премьер-лиги 2003/2004 без единого поражения, или «Чикаго Беарз» 1985 года, выигравшие всего один-единственный Супербоул. Также испытание не прошли непобедимая австралийская команда Дона Брэдмена по крикету периода 1946–1948 гг., английская сборная по регби времен 2001–2003 гг., выигрывавшая чемпионат мира, и команды, завоевывавшие чемпионские «триплеты»: «Торонто Мейпл Лифс» из НХЛ (1961–1964 гг.), «Лос-Анджелес Лейкерс» из НБА (1999–2002 гг.) и «Манчестер Юнайтед» (2006–2009 гг.) – ни одной из них не удалось продлить свое доминирование на четвертый сезон. В общем и целом эта проверка отсеяла из списка претендентов свыше трех тысяч команд.

Вопрос № 3: Что считать аномалией?

После проверок вопросами № 1 и № 2 в выборке осталось лишь 122 команды, и эту группу я буду называть своими «финалистами». Все эти претенденты имели вполне весомые аргументы для попадания в элиту. Следующей задачей было отделение аномалий от обыкновенных династий.

Главная проблема в процессе оценки команд из разных лиг, ассоциаций, кубков и конфедераций со всего мира заключалась в том, что их форматы и механика подсчета очков зачастую кардинально различались. Некоторые команды принимают участие лишь в паре турниров в год, тогда как другие играют, как кажется, бесконечные регулярные сезоны, за которыми следуют длительные турниры плей-офф. Это усложняет задачу поиска одного статистического показателя, который служил бы справедливым критерием для сравнения.