Капкан для киллера – 2

– В Главное полицейское управление, – перевел мне сотрудник гостиницы.

Я сообщил это адвокату и положил трубку. И тут же на моих руках защелкнулись металлические браслеты...

Через несколько минут я в сопровождении полицейских ехал в то самое здание, где был вчера в качестве гостя.

Следователю, который стал допрашивать меня, на вид было лет пятьдесят. Он был смуглокожий, с темными волнистыми волосами. Рядом сидел переводчик, который, как я понял, постоянно работал в Главном полицейском управлении.

Вопросы, которые мне задавали, касались в основном Антона. Но я сразу предупредил, что на вопросы отвечать не буду, пока не приедет мой адвокат.

Пауза затянулась. Вскоре появился запыхавшийся Гойко. Он сел напротив меня. Полицейский по-гречески сказал ему, в чем я обвиняюсь. Глаза адвоката расширились от удивления. Он опять взглянул на меня, словно пытаясь прочесть на моем лице, так это или нет. Я отрицательно покачал головой и объяснил ему, что меня просто подставили.

– Итак, с какой целью, – обратился ко мне греческий переводчик, – вы хотели навестить господина Антона Борисова?

Я сказал, что главная моя цель была личная беседа и, предупреждая следующие вопросы, добавил, что у меня есть свидетель, который может показать, что к моему приезду Антон уже был мертв.

– Кто этот свидетель? Назовите имя.

– В том-то и дело, что имени ее я не знаю, но она одна из официанток, я могу ее узнать и описать.

Потом было какое-то пятиминутное совещание. После этого следователь сказал:

– Хорошо. Мы сейчас вас покажем всем официанткам, кого мы задержали, а вы узнаете ту девушку, которая провожала вас до дверей.

У меня появилась надежда, что все вскоре встанет на свои места. Через несколько минут я оказался в специальной комнате, где находились все сотрудники ресторанчика Антона. Там стояли шесть или семь девушек, несколько ребят, вероятно, повара. Я подошел к ним и стал вглядываться в лица девушек. Но, к моему ужасу, я не увидел нужной мне официантки.

– Ее здесь нет, – сказал я.

– Странно, где же она может быть? – спросил следователь.

Я понял, что попал в серьезную ситуацию. А вдруг эта девушка не официантка? Нет, такого не может быть! Я серьезно заволновался...

– Ну так где же эта девушка? Кто может подтвердить то, что вы непричастны к убийству? – снова спросил следователь.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Может, она испугалась и ушла.

Вдруг я услышал, как одна из девушек обратилась к следователю:

– Господин полицейский, я знаю эту девушку. Это Марина. Она у нас тоже работала, но у нее документы были не в порядке. Поэтому сразу после того, как все произошло, когда убили нашего хозяина, она быстро покинула ресторан.

– Марина? – переспросил следователь. – А как ее фамилия?

– Фамилии мы не знаем. Но она действительно с этим человеком шла в сторону кабинета нашего хозяина.

Еще несколько официанток подтвердили слова девушки. Я понял, что у меня появился шанс выпутаться.

– И после этого они сразу уехали?

– Да.

Я облегченно вздохнул. Теперь остается доказать, что я не убивал Антона. Мы ведь могли с этой Мариной войти, убить его и разбежаться...

Я вопросительно посмотрел на адвоката. Он, поймав мой взгляд, стал успокаивать меня.

– Не волнуйся, все будет нормально. Мы сейчас все докажем! – сказал он и похлопал меня по плечу.

Но, к сожалению, ничего нормального не получилось. После того как всех девушек отпустили, вернее, снова вызвали на допрос, меня отвели в какую-то комнату и закрыли там. Конечно, это была не тюрьма, но все-таки это был арест.

Я сел на единственный стул, стоящий у стола, и стал смотреть в узкое окно. Вот тебе и попал в переделку! Хорошая картинка получается. Приехали по делу два человека, один сидит за шпионаж, а другой подозревается в убийстве... Хорошая тема для будущих репортажей! Только кто в это поверит? Да и вообще, что об этом говорить, сначала нужно выйти на свободу. Интересно, как дела у Максима?

Примерно часа через полтора меня снова повели на допрос. На сей раз я, войдя в комнату, увидел там ту девушку, которая провожала меня до дверей. Я сразу успокоился и сел напротив.

Следователь стал задавать вопросы: узнаете ли вы его, как все произошло. Девушка рассказала, как мы с ней вместе подошли к двери, как она открыла ее и увидела мертвого Антона. «Повезло, – с облегчением подумал я, – значит, есть какой-то ангел-хранитель на небе!»

Через несколько минут вопросы закончились. Девушку увели в другой кабинет. Я же остался здесь.

– Теперь мы должны задать вам еще несколько вопросов, – сказал следователь. – Сейчас я свяжусь с начальством. С вами хотят поговорить.

– А где мой адвокат?

– Вам сейчас адвокат не нужен. Вы являетесь свидетелем.

Через некоторое время в кабинет вошли двое греческих полицейских. Приветливо поздоровавшись со следователем, они предложили мне пойти за ними. Я пошел по коридору. Мы поднялись двумя этажами выше и попали в просторный холл с огромными окнами.

Здесь все отличалось от интерьера того этажа, где я находился раньше. Было ясно, что тут сидит начальство. Холл был богато убран. На полу постелены дорогие ковры, множество цветов было расставлено на подоконниках больших окон-витрин. И дверей было мало. Они были сделаны из дорогого пластика под дерево.

Остановившись у одной из дверей, полицейские предложили мне войти. Я оказался в просторной приемной, где сидели два секретаря. Одна из девушек встала, также приветливо улыбнулась мне и открыла дверь, показав, что я могу войти.

В кабинете сидел мужчина лет пятидесяти-шестидесяти в гражданской одежде. За ним стоял греческий флаг. Полки были уставлены какими-то значками, статуэтками, напоминающими спортивные призы, по стенам развешано множество свидетельств, окантованных в рамки.

Мужчина холодно кивнул мне головой, не подав руки. Это был не очень хороший знак. Он показал рукой на кресло, дав мне понять, что я могу сесть. Я сел. Напротив меня сел все тот же греческий переводчик.

– Итак, как ваши имя и фамилия?

Я назвался и спросил:

– Я могу узнать, с кем я говорю?

Полицейский переводчик, не переводя моего вопроса, ответил на него сам:

– Вы разговариваете с исполняющим обязанности начальника греческой полиции генералом Янисом Пападакисом.

Я посмотрел на генерала и уловил в его взгляде враждебность. Конечно, такие же взгляды я ловил на себе и во время бесед с муровцами, руоповцами... И я прекрасно понимал свою роль в тех беседах. Я был адвокатом людей, которых они выслеживали, задерживали, арестовывали и сажали в тюрьму.