Капкан для крысы

Девушке ничего не оставалось, кроме как согласиться. Спорить и просить что-то не было смысла, да и сил тоже. Ей хотелось только, чтобы Игорек, наконец, ушел и оставил ее одну. Такие страдания лучше переживать в одиночестве.

Наблюдатели едва не проспали возвращение Игорька, хорошо, что пиканье противоугонки разбудило дремавшего за рулем парня. Он толкнул в бок спящего напарника.

– Сучонок, похоже, потрахивает эту девицу, – мрачно констатировал разбуженный.

– Ага, – согласился второй. – Вряд ли Сидору это понравится.

Игорек посидел в машине, приводя в порядок мысли. Сегодня последний день. Сегодня поздно вечером должен вернуться Сидор. Очень скоро все это закончится. Выйдет или нет, посмотрим. Неизвестность уже достала, она выматывала хуже пыток. Ожидание казни, как известно, страшнее самой казни.

А теперь пора наносить последние штрихи. Игорек опустил стекло, выбросил обертку от конфеты, вынул из внутреннего кармана мобильник и набрал нужный номер. В стоящей метрах в пятидесяти «девятке» тоже опустилось стекло, и сидящий на пассажирском сидении человек быстро надел наушники и прицелился в машину Игорька остронаправленным микрофоном.

Петр Сидоров, он же Сидор-младший, в отчаянии метался по квартире. Весь его бизнес горел синим пламенем, за всю прошедшую неделю в его салоне продался только один неновый «Фольксваген Гольф», выставленный на комиссию, и последняя из оставшихся ВАЗовская «семерка». Деньги за «Гольф» продавец забрал в тот же день, перепали с него несчастные две тысячи. Выручку за «Жигуль» Петр решил поприжать, но, все равно, вместе это было семь штук, и на сделку никак не хватало. После долгих и безуспешных поисков он нашел таки кредитора на оставшиеся тринадцать тысяч, но тот, прознав, видимо, о проблемах Петра, заломил такие несусветные проценты, что это грозило свести выгоду от сделки на нет. Младший попросил придержать деньги, пообещав дать ответ в конце недели.

Но лучших условий он найти не смог и готов был подписаться на эту кабалу, как вдруг позвонили «ребятки» из Тольятти и сообщили, что на эту партию машин есть еще три претендента. Они, мол, за свои слова отвечают, но покупатели предлагают очень хорошие условия и для того, чтобы Петр мог взять эти машины, придется хоть немного компенсировать их потери. Короче, нужно везти не пятьдесят, а семьдесят тысяч долларов.

Это был гром среди ясного неба. Младший понимал, что сделка, все равно, остается очень выгодной, но денег-то не было! Впору было застрелиться. Если у того кредитора взять не тринадцать, а тридцать три тысячи, то выплаты по процентам будут такими, что вовек не рассчитаться, и вместо спасения автосалона можно было запросто попасть на счетчик.

И вот в эту минуту тягостных раздумий в его квартире раздался телефонный звонок. Петр нехотя поднял трубку, готовый услышать, что тольяттинцы теперь попросят восемьдесят тысяч, а то и все сто. Услышав голос Игорька, Петр обалдел. Вот уж кого он меньше всего ожидал и хотел слышать!

– Ты чего это дома прохлаждаешься? – бодрым и веселым, не свойственным ему голосом поинтересовался Игорек. – Я тебе в салон звонил, думал ты там.

«Что-то с ним случилось, – решил младший, – какой-то он не такой». А вслух произнес не очень любезно:

– Дома работается лучше. Ты чего звонишь-то?

– Да хотел поинтересоваться, ты свои проблемы финансовые решил?

– А что?

– Я тут пораскинул – у меня червончик завалялся. Могу одолжить недели на две-три.

Младший просто остолбенел, не веря своим ушам, и некоторое время не мог ничего сказать. Игорек в своей машине довольно осклабился, представив себе выражение лица собеседника. Эта пауза лучше всяких слов говорила о том, как он воспринял это неожиданное предложение.

– Ты чего это вдруг? – наконец разродился Петр.

– А что, просто помочь человеку в трудной ситуации я не могу? Или тебе уже не нужно?

– Нужно, – поспешно уверил Игорька Сидор-младший. – Слушай, ты не мог бы отложить этот червончик на пару дней. Мне нужно еще десятку найти. Если не найду, то мне и твои деньги не пригодятся. Лады?

– Договорились. Мой телефон ты знаешь.

Петр положил трубку и поскреб в затылке.

Это что-то новенькое. Чтобы Игорек сам предложил деньги? Такого не могло быть в принципе. Что-то задумал, хитрован. В лучшем случае, хочет приварок поиметь. А, скорее всего, что-то еще. Я теперь ему вроде как обязан. Наверняка, если возьму деньги, то он потом потребует взаимной услуги, и еще неизвестно, какой. Так что же, не брать? Брать. Сейчас такое положение, что и у черта нужно брать. А с этим жучком всегда можно разобраться.

Петр отвлекся от мыслей об Игорьке, и сразу «протрезвел». Эти десять тысяч не решают ничего. Нужно-то двадцать! Это как соревнования по прыжкам через пропасть, где победитель не допрыгнул до противоположного берега всего два метра. Если он не найдет оставшуюся сумму, то все потуги бесполезны.

Игорек спрятал телефон и тронулся с места. Наблюдатели двинулись следом, сворачивая аппаратуру.

– Ну что там? – поинтересовался водитель.

– Я не очень понимаю, в чем здесь дело, но он предложил кому-то деньги в долг. Сам! И без процентов!

– Ни фига себе! – присвистнул водила. – Наш Игорек, случаем, головой ни обо что не ударялся? А кому?

– Будешь смеяться, но, похоже, сыночку нашего шефа. Сначала он искал его на работе, а потом уже домой дозвонился.

– Хочет очки перед Сидором заработать?

– Кто его знает, что у него в башке.

«Хвост» тащился за Игорьком до самого дома, куда он направлялся. Проводив «объект» глазами до подъездной двери, сидевший за рулем охранник повернулся к коллеге:

– Все, на фиг! Вызывай смену. Я больше не могу. У меня уже от сиденья жопа квадратная стала, и жрать хочу, как медведь – бороться.

Звонок Сидору-младшему был абсолютно спонтанным. Игорек, конечно, имел кое-какие планы на его счет, но осчастливливать мелкого коммерсанта деньгами не собирался до того самого момента, когда взял трубку и набрал номер. Теперь свой альтруистский порыв Игорек отнес к разряду удачных ходов. По большому счету, он, конечно, ничего не решал, но мог потом помочь.

Следующий ход должен был быть последним в затянувшемся дебюте этой опасной шахматной партии. После чего должно последовать стремительное развитие событий в миттельшпиле, где главной задачей будет не подставить свою голову под случайный слепой удар в суматошной драке и, когда все вокруг будут носиться и махать языками и кулаками направо и налево, аккуратненько переставить фигуры на нужные ему клетки. Ну и эндшпиль, в котором надо будет только удержать завоеванные позиции и добиться того, чтобы выгода была максимальной.

Но это потом, а сейчас – последний ход. К нему нужно подготовиться морально и, совершая его, оттянуться на полную катушку. Элементарный инстинкт самосохранения противился этому, но через него Игорек уже переступал. Акт «покупки» героина был в тысячу раз опаснее.

Предстоящий сумасшедший поступок горячил кровь еще не привыкшего к острым ощущениям Игорька, как душераздирающие серенады драных дворовых котов в марте волнуют душу сидящего на подоконнике сытого домашнего «барсика», который заметил неосторожно оставленную хозяйкой открытую форточку. Через секунду он прыгнет в этот дикий и прекрасный мир бешеных схваток и свободной любви, где его, изнеженного, возможно порвут на тряпочки в первой же драке, но сейчас, на подоконнике, в нем яростно колотится сердце тигра.