Капкан для лешего

– Ладно, подежурь здесь, я сбегаю, - согласился Малыш.

Он бесшумно вошел в кусты и исчез. А Франт устроился поудобней и стал наблюдать за преступниками.

Пелле (а возможно это был Калле) собрал в ладонь кости, встряхнул их, но бросать не стал.

– Скучно, - сказал он и зевнул.
– Никогда еще не играл просто так, без ставки. А ты не нервничай, - обратился он, к проходившему мимо гвиллиону. Сегодня ночью уйдем. Станем свободными и богатыми. Не нервничай и не мельтеши. Давай лучше сыграем.

– Я не нервничаю, - не останавливаясь, ответил гвиллион.

– Горцы никогда не нервничают. И играть с тобой не буду. Мне ходить надо. Я не могу все время сидеть. Если все время сидишь, ноги болят. Когда много ходишь, ноги здоровые, крепкие.

– Как тебя зовут?
– спросил серван.
– А то все: гвиллион, гвиллион. А как тебя зовут, мы не знаем. Нехорошо получается. Каждого надо по имени называть.

– Нет у него никакого имени, - отозвался стоящий рядом куст.
– Они в горах все дикие, ни у одного гвиллиона имени нет.

– Ты молчи, - гвиллион остановился.
– Я обещал лешему, что пока не буду тебя резать. Теперь молчи, помоги мне выполнить обещание.

– Как все-таки тебя зовут?
– не отставал скучающий серван.

– Горцы свое имя никому не говорят, - повернулся к нему гвиллион.
– Кровному брату говорят, близким родственникам говорят, чужим никогда не говорят. Вы чужие.

– Какие мы чужие, - не согласился серван.
– Одним делом занимаемся: мы воруем, ты нас охраняешь

– Все равно чужие. Выйдем из Леса, отдадим хозяину зерна и разойдемся. Я в горы уйду, а вы не знаю куда. Совсем чужими станем, знать друг друга больше не будем. Найду этого, - он кивнул в сторону куста, - сразу зарежу.

Куст издевательски хихикнул.

– Мы, клудде, таких безмозгих уродов, как ты, в трясину заманиваем и там топим, - сообщил он.
– Потом собираемся и слушаем, как они булькают, пузыри пускают.

– Я тебе велел молчать, пока ты живой, - не оборачиваясь, бросил ему гвиллион.
– Когда зарежу, можешь тогда говорить что хочешь. Сейчас молчи.

– Филл, а ты ведь боишься его, - придумал, наконец, как развлечься Пелле (или это был Калле?).

– Я боюсь эту большую волосатую свинью!?
– возмутился клудде.
– Этого беззубого шакала!? Эту кучу прошлогоднего навоза!?

– Вонючая бесхвостая крыса!
– фантазия гвиллиона была явно бедней.

– Жалкий недоносок ублюдочных родителей, выросший в выгребной яме и питающийся падалью.

– Вонючая бесхвостая крыса!
– повторился гвиллион.
– Я тебя зарежу!

– Зарежь! Подойди и зарежь!
– клудде ощерился и засмеялся.
– Видите, не подходит. Он меня боится!

– Не может быть, - поддержал затею соплеменника второй серван.
– Неужели ты его боишься?
– спросил он у гвиллиона.

– Я никого не боюсь, - положил руку на рукоять ножа гвиллион.
– Кто так говорит, тот уже не живой. Того большая ворона клевать будет! Голова в канаве валяться будет!

– Боится, боится. Смотрите, - клудде вынул из складок одежды длинный стилет.
– Когда у меня в руке нож, он близко не подойдет.

– Калле, как ты думаешь, подойдет или нет?
– спросил Пелле.

– Думаю, что подойдет, - решил Калле.

– А я думаю, что не подойдет,- не согласился Пелле.

– Подойду и зарежу, - грозно заявил гвиллион. Он вытащил нож из чехла и сделал шаг вперед.

– Иди, иди, - поманил его свободной рукой клудде.

Они стояли, сжимая ножи, но не приближались друг к другу.

– Иди сюда, иди, - приглашал противника клудде.
– Иди сюда скользкий навозный червяк.

– Нет, это ты иди сюда, бесхвостая крыса!

– Кто самый смелый?! Кто сделает первый шаг?!
– продолжал подначивать противников Калле. Считаю до трех... Раз...

Противники по-прежнему стояли, грозно выставив вперед длинные ножи. Приближаться друг к другу они не спешили.

– Два...
– отсчитал серван.
– Ну, кто из вас самый смелый?!.

– Стоять!
– раздался сердитый голос лешего, который как всегда появился бесшумно и неожиданно. Выйдем из Леса, тогда режьте друг друга, сколько хотите, а я посмотрю, кто из вас удачливей.

– Эта вонючая бесхвостая крыса сказала, что у меня имени нет!
– пожаловался гвиллион, не убирая нож.
– За такие слова у нас в горах непременно режут. Ты мне разреши зарезать его прямо сейчас.

– Урод первый начал, - стал оправдываться клудде.
– Одно только слово и знает: зарежу, зарежу... Надоел он мне.

– Помолчите, сейчас не до этого, - прервал их леший.
– Спрячьте ножи!

Противники неохотно спрятали оружие.

– Вот так. Остыньте. Уходить нам надо отсюда.

– Рано еще, - заметил Пелле.
– Даже темнеть не начинает.

– Для кого рано, а для кого и нет. Вы же меня не послушали. Сегодня надо было зерна брать. Они бы опомниться не успели, а мы бы уже из Леса вышли. А вы вчера взяли, да еще рано утром. За это время весь Лес на дыбы подняли. Ищут нас, понимаете!?

– Ты не прав, - не согласился с лешим Калле.
– Как раз вовремя взяли. Они зерна вчера вечером вполне отправить могли.

– Много ты знаешь, что они могли, а что не могли. Задержал бы я отправку до сегодняшнего дня. Теперь выбираться отсюда надо. Чувствую, выследили они землянку. А не выследили, то вот-вот найдут. Среди леших дураков тоже не так уж и много. Собирайтесь.

– С удовольствием, - сообщил Пелле.
– Нам собраться, только подпоясаться, - пошутил он.

– С удовольствием или без, а уходим. У кого, что в землянке осталось - забирайте.

Гвиллион спустился в землянку и тут же вернулся с топором за поясом. Серваны поднялись с травки, на которой сидели, один из них положил в карман кости. На этом все сборы закончились.

– Готовы?..
– леший оглядел свой отряд.
– Теперь слушайте меня внимательно. Толпой нам идти нельзя. Пойдем толпой, нас сразу обнаружат. Будем выбираться по одному. Потом соберемся у корявого дуба. Я вам его показывал. Место там тоже глухое, но недалеко от опушки. Там дождемся полнолуния - и за рубеж. А сейчас расходимся. Идите осторожно. Особенно моховиков опасайтесь, они везде шастают. Увидят - сразу Ставру доложат.