Капкан для лешего

– Ты так громко больше не кричи, - велел гвиллион, который был заинтересован в соблюдении тишины.

– Ничего не могу сделать, ритуал такой формальный, - объяснил Еропка.
– Ты подожди, я еще не кончил:

– Мать родная, земля сырая!
– завопил он.
– Расступись-развернись! Выполни свою функцию! Дай нам: бедному Еропке и бедному... Как тебя зовут?
– спросил он у гвиллиона.

– Я гвиллион, - ответил горец, не называя своего имени.
– Так и говори - гвиллион. Кому надо тот поймут.

Еропку и это вполне устраивало.

– ... и бедному гвиллиону с черной бородой, большим ножом и распухшим ухом...

– Про ухо не надо, - попросил гвиллион.

Еропка только отмахнулся от него: не мешай, мол, видишь, клад добываю.

– ... золота красного, золота яркого, золота светлого. Выдай из недр своих геологических столько золота, сколько унести сможем. И драгоценных камней отсыпь в соответствующей пропорции со всей своей щедростью...

Гвиллион слушал, затаив дыхание. Очень хорошо говорил леший, очень красиво.

– ... а мы сохраним твою экологию, приумножим флору и фауну! Отдай нам свое богатство, мы с гвиллионом у которого черная борода, большой нож и распухшее ухо...

– Про ухо не надо!
– снова потребовал гвиллион.

– ... в долгу не останемся!
– не обращая на разбойника внимания, взвыл леший. Потом замолчал, и устало выдохнул.
– Вот так, - сказал он горцу.
– Теперь отдаст. Теперь клад от нас никуда не денется. Копать надо. Ты только смотри, чтобы круг ровным был. Если у тебя овал получиться, или, упаси Сварог, параллелепипед - тогда амбец, не будет нам золота.

Гвиллион послушно опустился на колени и стал усердно копать.

– Копай, копай, - похвалил его леший.
– Я пока стану бестелесных духов отгонять, чтобы не мешали тебе, чтобы катастрофической фантасмагории не устроили.

Он стал кругами ходить вокруг усердно копающего гвиллиона, время от времени, взмахивая руками, и отталкивая от ямы бестелесных духов.

Отогнав духов, как можно дальше, Еропка велел гвиллиону прекратить работу, веревочкой проверил, ровно ли выдерживается круг, и снова разрешил копать.

Гвиллион рыл торопливо и яма быстро углублялась. Леший понимал, что бесконечно это длиться не может, а на помощь никто не приходил.

– Подожди, - остановил он бандита.
– Надо еще немного поколдовать.

Он три раза плюнул в немалую уже яму, вырытую горцем. Поднял руки к небу и снова заорал:

– Гвазидиленция! Аквафармакология! Консистенция!

Никто не отозвался, никто не услышал Еропку. Даже моховики куда-то девались.

– Теперь можно копать дальше, - без особой радости сообщил он гвиллиону.

Вор копал: рыхлил землю ножом, потом выбирал ее руками. Еропка усердно отгонял духов. И вдруг, совершенно неожиданно для лешего, нож наткнулся на что-то твердое.

– Клад?!
– не то спросил, не то сообщил горец.

– Вполне возможно, - не растерялся леший, прикидывая что делать, когда гвиллион убедится, что клада нет.

– Знаешь что, ты мне надоел и, совсем, больше не нужен, - сообщил лешему горец.
– Все говоришь, говоришь, лучше я тебя зарежу. Зачем отдавать тебе половину?! Если отдам, в горах все смеяться станут. Я теперь сам могу клад выкопать.
– Он поднялся с колен и ухватил Еропку за шею.

Тут Франт и вышел из-за дерева, за которым стоял уже немало времени, наблюдая спектакль, который разыграл леший. Франту не хотелось драться с амбалом. И не потому, что Сундук не велел. Просто, он был одет не для боя, ему не хотелось мять свою одежду. Ее и порвать можно было. Но позволить бандиту убить старого лешего он не мог.

– Что ты к лешему пристал, - укорил он гвиллиона.
– Нашел на ком свою силу показывать. Такой молодой, а слабого старика убить хочешь. Нехорошо.

– Он плохой старик, - стал оправдываться от неожиданного обвинения горец.
– Он ничего не делал: в яму плевал, руками махал, непонятные слова говорил. Я ножом копал, руками копал, а он хочет половину получить.

Еропку он все-таки тем временем выпустил и тот осел на землю.

– Ты что, не понял? Леший пошутил. Никакого клада там нет. Ты ведь пошутил?
– спросил Франт у Еропки.

– Пошутил, - хрипло подтвердил тот, потирая шею.

– Слышал, он пошутил. А ты сразу за нож ухватился.

Франт надеялся обойтись без драки. Главное он сделал - спас лешего. А амбал пусть топает. Далеко не уйдет. Леших в Лесу полно.

– Ты меня обмануть хочешь, да!
– не поверил гвиллион.
– Старик заклинание сказал. Очень красивое заклинание. А я уже ножом до твердого достал. Это теперь мой клад! А ты чего сюда пришел?! Тебе чего надо?!

Гвиллион был рассержен. Он же ничего плохого делать не собирался. Просто хотел зарезать глупого старика. А этот, в клетчатом пиджаке, пришел мешать. Раз горец решил зарезать лешего, значит надо зарезать. И пусть никто не мешает.

– Ничего мне не надо, - миролюбиво ответил Франт.
– Просто услышал разговор и подошел посмотреть. Сейчас заберу старика и пойду дальше.

– Не-е-ет, никуда ты больше не пойдешь, - оскалился гвиллион.
– Ты сейчас со мной драться будешь!
– объявил он.

Гвиллион был крупней противника и сильней его. Кроме того, у горца имелись нож и топор, а противник был безоружен. Но какой же горец обращает внимание на такие пустяки.

– Может быть не надо драться?
– предложил Франт.
– Давай мирно разойдемся. Ты в одну сторону пойдешь, я с лешим в другую.

Такое гвиллиона не устраивало. Ему необходимо было дать выход накопившейся злости. А главное - был еще закон гор: когда берешь богатый клад, не оставляй свидетелей.

– Ты что, плохо слышишь?!
– гвиллион был уверен, что легко справиться с этим нарядным красавчиком. Потом можно будет и старика зарезать.

– Мы с тобой умные люди, значит, сможем договориться. Зачем нам драться?
– сделал последнюю попытку Франт.

– Надо, - отверг ее горец.
– Я решил - кто мне мешать будет - всех надо убить. А у меня слово твердое, как решил, так всегда делаю. Ты помешал. Вынимай свой нож. Сейчас будем драться, как мужчина с мужчиной.

– Нет у меня ножа, - показал Франт ладони.

– Э-э, дорогой, каждый мужчина должен иметь нож. Ты зачем нож не взял, когда шел сюда? Ты нож не взял, сам виноват. Я не виноват. Все равно драться будем.