Капкан для принцессы

Не открывая глаз, Пу И злобно зарычал и цапнул Лолу за палец, после чего переполз по кровати поближе к Маркизу и лег.

– Ты нарочно его подучил! – звенящим голосом сказала Лола, вытерев палец о простыню.

– Больно надо, – отмахнулся Маркиз.

Лола посмотрела на них и увидела, что оба – человек и собака – смотрят на нее с одинаковым презрением. Ей стало стыдно.

– Но все-таки ты можешь рассказать мне хоть что-то интересное? – примиряюще заговорил Маркиз.

– Ну что, – вздохнула Лола, – он сказал, что покойная жена его была жуткой стервой, что повисла на нем сама…

– Это понятно, – прокомментировал Маркиз.

– И естественно, жена отвадила от него всех бывших подруг, а с одной, постоянной, несколько раз сильно подралась, но вышла победительницей. О той подруге, кстати, он отзывается неплохо, – честно добавила Лола, – конечно, в его стиле…

– Например? – поинтересовался Маркиз.

– Ну, кофе она отлично варила, турку с работы принесла! – Лола рассердилась, потому что ее информация выглядела смехотворной.

Но Маркиз вдруг прыгнул на нее и повалил на кровать, чуть не задавив Пу И. Он закрыл Лоле рот и прошептал на ухо:

– Молчи!

Потом включил на полную мощность приемник, который заорал голосом Киркорова: «Самая, самая!..»

Леня подхватил Лолу и вытолкал ее на балкон. Сегодня с утра было прохладно, дул сильный ветер, собирался дождь, Лола сразу замерзла.

– Ты что, рехнулся? – шепотом набросилась она на Леню. – Что это тебе в голову взбрело?

– Говори, как зовут ту бабу! – потребовал он.

– Ну, Лариса, а что? Антон называл ее Ларкой…

– А то, что пока вы с ним трахались, мы с Пу И обошли все кофейни в городе и выяснили, что сорт «Робуста» мог быть в кафе ЛОСХа. И мой источник…

– Скажи лучше – источница, – буркнула Лола.

– И мой источник рассказал, что работала в этом кафе барменшей некая Лариса, которая вдруг уволилась как-то в одночасье. А потом нашли еще одну барменшу, так вот ее убили, когда она шла вечером с работы, прямо на выходе. Трех дней девица не проработала, вот!

– Но послушай… – Лола смотрела блестящими глазами. – Конверт, который прислали папаше Тизенхаузену, благоухал кофе. То есть можно предположить, что…

– Вот именно, – перебил Маркиз. – Так что дуй сейчас к своему Казанове и выясни у него, где работала эта его Лариса, как ее фамилия, адрес и все что можно. Тогда уж мы точно будем знать, что это именно она послала снимок в Кельн!

– Но зачем она это сделала?

– Выясним у нее, если застанем живой…

– Что-то мне это все не нравится, – пробормотала Лола.

– Сумеешь допросить Кузовкова? Или у тебя напрочь мозги отказали? – ехидно спросил Маркиз.

– Сумею, – буркнула Лола и отвернулась, чтобы Маркиз не видел ее лица, потому что она не была уверена в своих силах.

– Ты иди осторожно, посматривай там насчет слежки, – напутствовал ее Маркиз.

На полдороге к дому Антона Лола остановилась как громом пораженная.

«Что со мной происходит? – подумала она. – Я совершенно утратила человеческий облик. Меня презирает собственная собака! Это граничит с помешательством. Я постепенно становлюсь настоящей наркоманкой. Так жить нельзя!»

Она стояла перед газетным лотком и, подняв глаза, увидела крупно набранное рекламное объявление:

«Потомственная знахарка Аделаида. Приворот, остуда, снятие венца безбрачия, гадание на кофейной гуще, выведение из запоев, в том числе по фотографии, ворожба на удачу в бизнесе и пр.»

Объявление вызвало у Лолы явное недоверие: если человек берется сразу за все, от приворота до удачи в бизнесе и даже за таинственное «пр.», как правило, это значит, что он ничего не умеет. Да и вообще, она с недоверием относилась ко всяким гадалкам и знахаркам.

Но в ее положении впору было хвататься за соломинку, и Лола остановила машину и назвала шоферу указанный в объявлении адрес.

Расплатившись и выйдя из машины, она остановилась, разрываемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, она ощущала протянувшиеся к ней через весь город непреодолимые волны животного магнетизма Антона Кузовкова, которые, как щупальца огромного спрута, тянули ее в объятия голубоглазого повелителя. С другой – последние жалкие остатки рассудка, последние крохи человеческого достоинства говорили ей, что нужно немедленно сделать хоть что-то, чтобы вырваться из этого постыдного постельного плена…

Лола вспомнила презрительный взгляд Пу И и его острые зубки, и это оказалось решающим аргументом, склонившим чашу весов.

Лола решительно поднялась на четвертый этаж и нажала на кнопку звонка. Надтреснутая трель, прокатившись за дверью, затихла. Ровно ничего не произошло.

Лола позвонила еще раз, и из квартиры донеслось неторопливое шарканье шагов.

– Иду, иду! – послышался полный душевной муки голос.

Громыхнули засовы, дверь распахнулась, и на пороге появилось создание женского пола совершенно неопределенного возраста в расписанном оранжевыми цветами шелковом халате, с помятым и опухшим лицом, и головой, обмотанной мокрым махровым полотенцем.

– Я… я по объявлению, – растерянно проговорила Лола, – я, наверное, перепутала адрес… Знахарка Аделаида здесь живет?

– Здесь, здесь! – проговорило создание, мучительно скривившись и прижав руку к виску с выражением непереносимого страдания. – Иди за мной, детка!..

Лола, вконец удивленная, двинулась вслед за незнакомкой по полутемному захламленному коридору со свисающими по стенам клочьями обоев. Провожатая распахнула массивную дверь и провела Лолу в обширный, донельзя запущенный кабинет.

На многочисленных шкафах и горках пыль лежала таким плотным слоем, что ее нужно было не вытирать тряпкой, а скалывать как лед. Единственным расчищенным от пыли участком в этом кабинете был письменный стол, который тоже, однако, нельзя было назвать чистым. На нем стояли пыльное чучело совы с одним стеклянным глазом, несколько чашек из-под кофе в густых разводах кофейной гущи – Лола предположила, что это рабочий инвентарь гадалки, который не успели вымыть после предыдущих сеансов. Так же на столе стояли наполовину пустая бутылка водки, грязный стакан и миска квашеной капусты.

Помятое существо уселось за стол, жестом указало Лоле на стул перед собой и выжидательно уставилось на нее.

– А где Аделаида? – проговорила Лола, почувствовав, что пауза затягивается.

– Я Аделаида. – Женщина снова прикоснулась к виску и страдальчески поморщилась, глаза ее непроизвольно скосились на бутылку водки, но она усилием воли справилась с собой и снова уставилась на Лолу. – Фотографию давай.

Лола машинально вытащила из сумочки фотографию Антона с рыжей немкой и положила ее на стол. В ужасе глядя на гадалку, она думала, что же может сделать для нее эта алкоголичка, если даже себя не может вылечить от пьянства.