Капкан для принцессы

– Чего еще? – неприветливо ответила девица.

– Вот подругу ищу, она уехала сюда и сказала, что работает в кафе… Лариса ее зовут…

– Тут я работаю! – агрессивно перебила девица. – И никакой Ларисы знать не знаю! Заказывать будете?

– Кофе, – обреченно пробормотала Лола, надеясь все же, что сумеет разговорить неприветливую девицу.

– Садитесь, принесу! – буркнула та и отвернулась.

Она принесла через пять минут напиток бурого цвета, сильно отдающий клопами. Толстыми, как сосиски, пальцами с короткими ногтями, покрытыми облупленным малиновым лаком, девица держала чашку, казавшуюся в ее руках наперстком. Лола не решилась попробовать подозрительный напиток, положила деньги и выскользнула наружу.

Следующим они посетили железнодорожный магазин, где две приветливые тетеньки умилились на Пу И, но относительно Ларисы Куликовой дружно пожали плечами: не знаем, мол, такую. В большом государственным магазине было то же самое, только продавщицы не умилялись.

– Теперь в столовую, может, хоть поедим, – вздохнул Маркиз.

– Вряд ли, если уж у них в кафе такое безобразие, то в столовой тем более, – проворчала Лола.

Однако она ошибалась. В столовой было светло, тепло и чисто, несмотря на то что народу обедало достаточно, в основном это были водители. Водители хоть и грубый народ, но в столовой вели себя тихо, деловито ели и уезжали по своим делам. Спиртного в столовой не подавали, даже пива не было. Симпатичная хохлушка на раздаче, с яркими черными глазами и обнаженными по локоть смуглыми руками, улыбнулась открыто и певуче сказала:

– Берите свинину духовую! Такого кабанчика на той неделе забили, фермерского…

Разносолов в этой столовой на подавали, зато шмат свинины размерами привел в растерянность даже Леню – Лола и не пыталась такое осилить. Правда, Пу И продемонстрировал незаурядный аппетит и съел чуть не полпорции. Они посидели еще в столовой. Шоферы разъехались, стало тихо. Столы, хоть и пластиковые, как в кафе, были чисто вытерты, на окнах – веселенькие ситцевые занавесочки. В самом почетном углу стоял цветок в огромной кадке, сделанной, надо полагать, местным умельцем. То есть цветком его назвать язык не поворачивался – потому что размерами он был с хорошее дерево. Однако это был самый обычный комнатный цветок, какие растут у старушек на подоконниках.

– Ванька мокрый, – вспомнила Лола, глядя на мелкие розовые цветочки, которыми «дерево» было буквально усеяно.

Рядом с цветком на широкой батарее развалился огромный рыже-полосатый кот. Он делал вид, что спит, а сам посматривал на посетителей желтым глазом. Все вместе – розовый цветок, рыжий кот – создавало удивительную цветовую гамму. Все было прекрасно, но про Ларису Куликову и тут никто ничего не знал.

– Ну вот, – разочарованно проговорил Маркиз, выйдя из столовой, – и здесь впустую… Что у нас еще осталось?

– Последний магазин, – вздохнула Лола, – если и здесь ничего не узнаем, придется признать, что день пропал зря.

– Не совсем зря, – усмехнулся Маркиз, – нам с тобой полезно после загнивающей роскоши Европы прикоснуться к родной земле, посмотреть, как живут люди в России… правда, я не хочу прикасаться к родной земле так, как этот соотечественник. – Он указал рукой на валявшегося посреди дороги вусмерть упившегося мужика.

Последний магазин, который им предстояло обследовать, был почище и поновее остальных. Он выделялся среди окружающего обшарпанного «благолепия» хорошей металлической дверью, настоящими стеклопакетами в окнах, ладным свежевыкрашенным крылечком и новенькой вывеской с жизнерадостным и оригинальным названием «ООО „Глория”. Продукты и напитки».

В общем, этот магазин был явным форпостом рыночной экономики в забытом Богом Новозайцеве.

– Ленечка, – повернулась Лола к приятелю, – может быть, ты сам зайдешь сюда! До того надоело с продавщицами и буфетчицами общаться! Может, ты более везучий, и они тебе охотнее душу раскроют!

– Ладно. – Леня открыл дверь и вошел в ООО «Глория».

Цивилизация и впрямь дошла до Новозайцева – во всяком случае, в том, что касается напитков. Дружными рядами на аккуратных стеллажах красовались разнокалиберные бутылки «фанты» и «спрайта», «пепси-колы» и тоника, «бонаквы» и «кока-колы»…

Правда, по части спиртных напитков преобладали отечественные наименования. Одной водки можно было насчитать видов тридцать – тут тебе и «Флагман», и «Чарка», и «Ладога», и «Кремлевская», и «Дворцовая», и «Посольская», и «Кузьмичей» вида три, и «Наша водка», и «Лапландия», и продукция ЛИВИЗа – «Синоп-ская», «Пятизвездная», «Охта», «Санкт-Петербург»…

Маркиз вспомнил унылые советские времена, когда молчаливые и мрачные мужики подтягивались толпами к открытию единственного в районе винного магазина…

Среди всего этого изобилия спиной ко входу стояла продавщица – блондинка в белом халате – и переклеивала ценник на двухлитровой пластиковой бутылке тоника «Кинли». Покупателей в магазине не было, поэтому продавщица живо повернулась на скрип входной двери. Она оказалась молодой цветущей женщиной с несколько пышноватой, на взгляд Лени, фигурой. Светлые волосы были аккуратно уложены локонами, на лице было много косметики, и помада, темноватая для блондинки.

Леня замер на месте. Перед ним стояла Лариса Анатольевна Куликова собственной персоной.

Справившись со своим лицом, чтобы не спугнуть Ларису, Маркиз откашлялся и подойдя к прилавку, проговорил:

– Вы ведь Лариса?

– Ну допустим. – Продавщица посмотрела на него настороженно и бросила испуганный взгляд на полуоткрытую дверь в подсобку. – А вам что надо?

– Поговорить, – Маркиз улыбнулся как можно обаятельнее.

– О чем поговорить? – Лариса отступила от прилавка, лицо ее заметно побледнело.

– Вы ведь знакомы с Антоном Кузовковым?

– А что такое? С ним что-то случилось? – В голосе Ларисы прозвучала неподдельная тревога.

– Нет, с ним все в порядке, – Маркиз старался говорить как можно спокойнее и доброжелательнее, – это он мне сказал, что вы можете быть в Новозайцеве. Я хотел вас кое о чем спросить…

– Лара, тут чего? – послышался в дверях подсобки мужской голос. – Тут кто-то к тебе вяжется?

На пороге появился худой высокий мужик с трехдневной щетиной и без двух передних зубов.

– Нет, Аркаша, – обернулась к нему продавщица, – это так, знакомый один из города, водки зашел купить. – И тут же, наклонившись к Маркизу, прошептала: – Приходите к семи к заднему входу, я в семь заканчиваю, выйду – поговорим.

До семи оставалось меньше часа. Лола и Маркиз, жмурясь на желтоватом вечернем солнце, обошли ближние новозайцевские улицы, не затронутые бурным прогрессом последних лет, – не было вокруг ни одной каменной виллы, ни одного коттеджа из кирпича или бетона, только бревенчатые домики за аккуратными зелеными заборами дремали в окружении поздних хризантем и нарядных «золотых шаров».

Бодрые старухи, хлопотавшие в своих палисадниках, непременно отрывались от работы, чтобы из-под руки посмотреть вслед незнакомым людям и высказать вполголоса догадку, чьи это родственники и по какому делу они в Новозайцево приехали.