Капкан для саламандры

И правда, он закроет это дело, уедет и не вспомнит обо мне еще лет пять -десять, пока наши пути снова не пересекутся по какой-нибудь случайности. Я, конечно, не буду страдать и убиваться все последующие годы, но несколько дней точно помучаюсь, представляя, что бы могло быть, если бы он не был «женат и с детьми» или я обладала бы более гибкой моралью. Хотя не похоже, что мне удалось бы его соблазнить, если бы я задалась такой целью.

И что спрашивается, меня так зациклило на нем? Что такого в нем для меня? Высокий, крупный, белобрысый, не сказать, чтобы прямо красавчик. Немного грубые и резкие черты лица. Но я бы скорее назвала их мужественными. Слащавых красавчиков недолюбливала всегда. Довольно холоден в общении. Да и общалась-то я с ним от силы три-четыре раза. Из них один раз была моя истерика, потом обман и попытка отвлечь внимание от подруги, к которой он был приставлен охраной, и еще пару раз чисто по делу. Сама себя считаю жалкой. Наверное, дело именно в равнодушии. Такое в моей жизни встречалось редко. Меня либо любили в силу положения, титула или внешности, либо ненавидели из-за всего же вышеперечисленного, плюс вредного характера и заносчивости. Но чтобы просто не обращать внимания...И вроде давно все было, забылось, а вот нет, встретились и снова хочется заставить хоть что-то прочувствовать.

– Что вы хотите? — вздохнул Матэмхейн, кажется, своим согласием удивив не только меня, но и себя самого. Неужели перспектива теплого семейного вечера, вместо бесконечных допросов так его вдохновила? Это тоже меня и злило, и привлекало. В моей семье собственные дела и интересы всех волновали больше, чем теплая и дружественная атмосфера. Слишком часто мне приходилось ужинать в своей комнате в одиночестве.

– Десять минут наедине с баронессой. Пусть нас в одну комнату заведут, мол подождать своей очереди для допроса, а там как получится.

– И как же вы заставите ее сознаться? — похоже, в мои способности он не слишком верил.

– Я женщина, с которой муж изменил ей за несколько мгновений до смерти, — уверенно усмехнулась в ответ.
– Практически у нее на глазах. Поверьте, я смогу ее спровоцировать, как никто другой. Мне возможно и говорить-то ничего не придется.

***

Я, конечно, так уверенно заявляла, что смогу ее растормошить, но увидев непроницаемо-спокойное лицо баронессы, которую попросили подождать, сопроводив в эту комнату, слегка засомневалась. Правда, это не помешало отметить, что дамочка успела сменить платье, что говорило в пользу моего предположения. Все-таки пырнуть несколько раз ножом человека и остаться не запачканной для любителя довольно сложно. Но у этой дамы нервы явно практически стальные. Прирезала муженька, переоделась и сейчас спокойна и невозмутима, глаза не бегают, руки не трясутся — прекрасная выдержка. Видимо, муженек окончательно допек, его смерть ее совершенно не тревожит.

Баронесса, бросив на меня пустой взгляд, проследовала к небольшой кушетке, что стояла дальше всего от того кресла, в котором расположилась я. Присела, аккуратно расправив складки безупречного платья, и уставилась на картину на стене. Хм, похоже, не так уж она непробиваема. Мое присутствие ее явно раздражало. Специально ведь выбрало место, с которого меня практически не видно. Что же, мне это только поможет.

Нервно потеребив веер в руках, я встала и принялась расхаживать по комнате.

– Ужасное происшествие, не правда ли? —обратилась к баронессе.

Той пришлось оторвать взгляд от стены и посмотреть на нервно мечущуюся меня.

– Я имею в виду, представляете, я же была там практически за пару минут до его смерти, — воскликнула, театрально заламывая руки.
– Меня просто трясет от мысли, что если бы мы расстались чуть позже, то я тоже могла бы попасть в руки этого маньяка.

– Действительно, ужасно, — скупо откликнулась женщина.

Видимо, она жалела как раз о том, что я успела уйти.

– Все это так не вовремя, — продолжала возмущаться я.
– Мы только успели познакомиться, заключить контракт, начали узнавать друг друга, а тут такое.

Женщина не захотела отвечать, но мне-то надо как-то ее на эмоции раскачать.

– Ужасная потеря, — болтала я.
– Такой… интересный мужчина. Михаэль меня просто поразил. Обходительный, внимательный, нежный… Какая жалость, что оказался женат на такой мерзкой женщине, — вздохнула, краем глаза бросив взгляд в ее сторону.

Баронесса напряглась. Руки ее судорожно сжали подол платья.

– Он говорил с вами об этом? — сухим голосом поинтересовалась женщина. Ага, удалось зацепить ее.

– Немного, — слегка смутившись, призналась все же.
– Не видела ее на балу, но то, что он мне рассказал и правда печально, — покачала головой.
– Ох, простите, — охнула, прижав руку ко рту.
– Это грубо с моей стороны, так говорить о незнакомой женщине. Тем, более, возможны вы знакомы с ней близко.

– Нет, — проскрежетала она, — Я была плохо знакома и с бароном, и с баронессой. Но вы меня заинтересовали. Что же такого он вам рассказал?Хм, решила не представляться? Так даже удобнее. Разыгрывать недалекую сплетницу проще, чем дерзкую правдорубку.

– Даже не знаю, — засомневалась, — Все же, это выставляет их семью не с лучшей стороны.

– Ничего страшного, — растянулись губы баронессы в холодной улыбке.
– Он уже скончался, так что все, что вы скажете, ему уже не навредит.

Несколько мгновений я изображала сомнение, но потом все села поближе к баронессе и склонилась к ней.

– Карнеби сказал, что она обманом вынудила его жениться, — прошептала, как по секрету.
– Разыграла, что он обесчестил ее. Ему, как благородному господину, пришлось взять на себя ответственность, чтобы сохранить свое доброе имя. А ей нужно было его состояние и титул. Даже после свадьбы она продолжала изменять ему, практически не скрываясь, — не скрывала я осуждения в голосе.
– Просто отвратительно, — покачала головой.
– На глазах у собственного супруга, так себя вести. Не скрываясь, чтобы все окружающие видели его позор. Ккак приличная женщина может такое сотворить, не представляю. А ведь он терпел, ни словом не возразил.

Баронесса передо мной побледнела. Да, это был жестокий ход. Тем более что я прекрасно знала - все было наоборот. Он ее подставил и женился, ради денег и титула.

– Не удивлюсь, если это жена его и убила, — поделилась секретом.
– Скорее всего, ради наследства. Ведь барон был очень богат.

Женщина лишь сжимала губы, явно сдерживаясь, чтобы не сказать чего-то лишнего.

– Знаете, Михаэль ведь опасался этого, — задумчиво потянула я, словно размышляя.
– Сказал, что ему надоело терпеть ее беспутство и хамство, что он подумывает развестись, но опасается сообщать жене. Говорил, у нее в последнее время с головой совсем плохо. Точно, надо обязательно рассказать следователю, — покивала сама себе, вновь поднимаясь на ноги и начиная нервные метания по комнате.
– Наверное, стоит скорее это сообщить. Вдруг она сбежит, пока мы ждем своей очереди.

Я сделала несколько быстрых шагов в сторону двери. Баронесса стремительно подорвалась вслед за мной и также резко замерла, когда я остановилась.

– Ох, — поправила я чуть сползающее платье.
– Похоже, шнуровка ослабла. Я так спешила, что плохо ее затянула, — послала ей извиняющуюся улыбку.
– Вы не поможете мне поправить? — доверчиво повернулась к ней спиной.
– Боюсь, идти в таком виде к следователю, будет не слишком прилично.

Прежде чем подставить ей спину, я успела заметить нездоровый блеск ее глаз и почти мертвенную бледность. Замешкавшись на пару мгновений, все же подошла ко мне и даже взялась за шнуровку на платье.

– И все же, как жаль, что он скончался, — задумчиво пробормотала себе под нос еле слышно.- Такой мужчина был. Я давно не испытывала такой страсти и восхищения…

Баронесса так дернула шнуровку корсета, что я аж дыхание потеряла. Довела-таки.

В следующий момент с силой толкнула меня на пол, повалившись сверху.

– Мерзавец, — шипела она, сжимая пальцы на моей шее, пока я изображала беспомощность.- Как он посмел так бессовестно врать. И ты тоже, шалава! Болтаешь о чужом распутстве, после того как переспала с моим мужем через час после знакомства. Зная, что он женат! Надо было зайти парой минут раньше и прикончить вас обоих. Твари, какие же вы оба твари! Жаль, мне не хватило времени как следует поглумиться над его телом. Надо было отрезать ему все лишнее, пока была возможность! Ненавижу!