Капкан любви

— Трудно сказать... Кандида, я очень настроен послушать от вас о смерти Томми. Мне хотелось бы снова поговорить о том дне, а ваше сегодняшнее настроение исследовать чуть позже...

Кандида не ответила, но ее губы заметно поджались.

— Когда вы впервые выглянули из окна и увидели Томми без детских вожжей, вы почувствовали страх?

— Нет, зачем мне было бояться? Я же просила Джека надеть их. Я думала, что могу доверять ему.

— А после того, как вы увидели, что Томми утонул?

— Я не думала о Джеке, по крайней мере, в тот момент. Я не думала ни о чем, кроме того, что это не может быть правдой. Я сказала себе — это неправда... это не может быть правдой. Бог не допустил бы, чтобы такое случилось. Это казалось ненастоящим. Ничто, связанное с этим, не казалось настоящим. Мы были далеко от дома, на другом краю земли... я просто не могла в это поверить. В тот момент вокруг никого не было, кроме нас троих. И вдруг это место заполнилось людьми — весь штат отеля, доктор, полиция. Джек и доктор стояли на коленях около Томми — наверное, они пытались оживить его. Позже, я не знаю, зачем, доктор сделал мне укол. Думаю, это было успокоительное. Наверное, я уснула.

— Как вы реагировали на шок? Вы были в истерике или молчали?

— Не помню. Наверное, у меня была истерика, раз доктор дал мне успокоительное. Я помню, что Джек просил кого-то помочь мне — и больше ничего не помню, до следующего дня.

— А на следующий день? Что вы чувствовали тогда?

— Вину.

— Почему?

— Потому что если бы я осталась с Томми, этого не случилось бы. Если бы я поверила своему инстинкту и пошла к бассейну, как собиралась сначала, я бы увидела, что Томми без детских вожжей, и он был бы жив.

— Так вы инстинктивно чувствовали тогда, что Томми в опасности?

— Нет, я же сказала вам — я доверяла Джеку. Я сделала большую ошибку. Вот почему я чувствовала себя такой виноватой.

— Джек когда-нибудь подводил вас раньше?

— Что вы имеете в виду?

— Были у вас причины не доверять ему до смерти Томми?

— Как можно говорить о недоверии другому, пока он вас не подвел? Нет, конечно, до этого я доверяла ему. Я говорила вам, что Джек — очень ответственный человек, он всегда был очень надежным.

— Понимаю. А на следующий день после смерти Томми не случилось чего-нибудь особенного?

— Не могу припомнить. Кажется, Джек ходил в больницу. Я не могла пойти. Он сделал все приготовления. Это было очень сложно. Мы хотели отвезти Томми домой.

— Что вы чувствовали по отношению к Джеку?

— Я начала ненавидеть его. Чем больше я думала об этом, чем больше понимала, что Томми не вернуть, тем больше я его ненавидела. Это было так эгоистично с его стороны, понимаете. Если бы он бодрствовал, если бы он достаточно заботился о Томми, чтобы остаться бодрствующим в течение нескольких минут... Коронер сказал, что Томми утонул за несколько мгновений до того, как я закричала. Разве несколько минут сна сравнимы с жизнью единственного сына?

Платок дрожал в руках Кандиды, но она не плакала.

— Как на все реагировал Джек?

— Ох, он был очень спокоен, в полном самообладании, — язвительно сказала Кандида. — Он вновь изображал белого рыцаря. Я думаю, что он вообще не реагировал. Он вернулся на работу через неделю после нашего возвращения, сразу же после похорон.

— Как вы себя чувствовали на похоронах Томми?

— Как, вы думаете, я себя чувствовала? — зло спросила Кандида. — Мне казалось, что я умерла. Я чувствовала себя именно мертвой. Полагаю, что я хотела умереть. Мне казалось, что все кончено. Все кончено, — повторила она бесцветным, опустошенным голосом.

— Кандида, думаю, сегодня нам лучше оставить этот разговор. Я очень хотел бы его продолжить на следующей неделе.

Глава десятая

На следующее утро Тедди позвонил Пол Драйвер. Услышав его решение, она осталась в полном самообладании, как образцовый профессионал-рекрутолог.

— Понимаю, Пол, — сказала она деловым тоном. — Да, я думаю, что ваши доводы абсолютно верны. Я совершенно согласна с вашими сомнениями относительно Конрада. В любом случае, главное, чтобы вы были довольны выбором. Ведь все это делается для вас.

— Но пока не говорите ничего другим кандидатам, — предупредил ее Пол. — Я хочу подписать контракт прежде, чем мы откажем остальным. Дела всегда срываются в последнюю минуту, Тедди. Вы это знаете лучше, чем кто-либо.

— Разумеется. Нет, сначала я сделаю предложение, давайте с этого и начнем. Давайте убедимся, что я точно помню условия — мы говорили о базовом окладе в двести тысяч стерлингов, верно?

— Да, я даже согласен на долларовый эквивалент, если возникнут трудности с обменом, но предпочел бы стерлинги. Я даже могу заплатить половину оффшором, чтобы улучшить налоговые условия. В случае несогласия я могу добавить оклад, если дело будет зависеть от этого.

— Хорошо. Поняла. Мы начнем торговаться с двухсот тысяч. А премии?

— Я гарантирую минимальный чистый заработок за первый год, пока не будет основан новый список клиентов. Кроме того, это связано с качеством исполнения работы. Кажется, он может получать до миллиона стерлингов в год. Никто из партнеров не получает больше, это связано с интересами фирмы. Наш нормальный доход обычно около двухсот процентов оклада, плюс доля от прибыли, плюс акции, плюс премиальные акции, которые могут быть конвертированы в течение ближайших трех лет. Я все это рассказывал ему.

— Звучит неплохо.

— Как наши шансы, Тедди? Он заинтересуется?

— Подождем и увидим, Пол. Вы знаете, что ни в чем нельзя быть уверенным, но это хорошее предложение. Позвольте мне попытаться сделать его, и я позвоню вам сегодня вечером или завтра утром.

Тедди положила трубку, ее руки дрожали. Мгновение спустя Джейми услышал вопль радости, с которым она ворвалась в его кабинет.

— Они выбрали его! ФРЖ только что попросил меня сделать предложение Кристиану Клемент-Гранкуру! — глаза Тедди сияли, щеки пылали от волнения. Джейми искренне обрадовался за нее.

— Превосходная новость, Тедди. Хорошо сделано! Какой же у нас с этого гонорар? — он вытащил калькулятор и быстро ввел цифры для расчетов. — Позволь взглянуть... две сотни базовых плюс пятидесятипроцентный минимум...

— Нет, мы договорились делать расчет по среднему значению, которое доходит до семидесяти пяти процентов...

Джейми присвистнул.

— О'кей, теперь поговорим. Двести плюс семьдесят пять процентов — это триста пятьдесят тысяч, возьмем тридцать три процента, это сто пятнадцать тысяч пятьсот, уберем задаток... какой он был?