Капкан на маршала

Тейлор проводил взглядом колонну автомобилей с ранеными.

– Из-за него погибло много моих ребят. Разве это стоит того?

– Стоит. – Армстронг с силой кинул окурок на землю и затушил каблуком ботинка. – Погибли сотни, выживут тысячи. Вот такой расклад в наших играх. Простите, господа, мне пора. – Полковник протянул руку. – С вами, Букмастер, скорее всего в скором времени мы не встретимся. Потому желаю удачи. Ну, а вас, Тейлор, жду в штабе. И никаких эмоций. Слышите? Никаких! Всё должно быть, как прежде. Этот человек ни в коем случае не должен почувствовать фальши с вашей стороны.

– Я не комедиант, чтобы спектакли разыгрывать, – огрызнулся Тейлор.

– Господин полковник…

– Вы слишком много от меня хотите! Это ваши игры, а не мои. Вот вы в них сами и играйтесь!

Армстронг развёл руками:

– Он мне здесь всё испортит.

– Полковник… – обратился Букмастер к Тейлору, но тот не дал разведчику договорить.

– Не указывайте мне! Это не вы, а я должен написать сотни похоронных листов. – Голос Тейлора сорвался на хрип. – Не вам, а мне смотреть в глаза их жёнам и матерям. Не вам, а мне смотреть в глаза той… – Офицер снова не смог подобрать нужного слова.

– Полковник, – Армстронг повернулся к Букмастеру, – заберите его.

– Я не могу…

– Джек, эта истеричка сорвёт всю работу.

– Но я тоже не нянька! – Теперь вспылил Букмастер.

– Джек, – Армстронг заложив руки за спину, с силой сцепил пальцы, – вы профессионал. Как и я. И если бы мой человек мешал вам, я бы сам, лично, убрал его с вашего пути. Вы же видите: Тейлора нельзя здесь оставлять. Он – пороховая бочка, готовая взорваться каждую минуту. Хотите, чтобы наша операция была сорвана?

Букмастер хотел ответить, но только и смог, что развести руками:

– Мне нужно разрешение руководства…

– Вы его получите! Я поговорю с Монти.

Тейлор с силой пнул лежащий под ногами камень:

– Да идите вы… Оба!

И, грязно выругавшись, направился в сторону штабной палатки.

* * *

По прибытии в Рим Канарис, как ни странно, первым делом предложил Шелленбергу встретиться с… женщиной.

– Вальтер, – смеясь, с едва слышимой хрипотцой, проговорил адмирал, увидев недовольную физиономию бывшего коллеги, перед тем постучав медным молоточком в деревянную лакированную дверь, – не смешите меня. Это только представительница слабого пола, не более того. Кстати, Иосиф Фоше, помните такого?

– Если не ошибаюсь, министр полиции Наполеона?

– Именно. Так вот, – молоточек вторично ударил по медному пятаку на двери, – Иосиф Фоше своим подчинённым при расследовании каждого уголовного дела постоянно твердил одну и ту же фразу: Cherchez la famme. Ищите женщину. Старик был искренне убеждён в том, что за любым преступлением стоит девица.

– Ну, не такой уж он был и старик, – тут же заметил Шелленберг. – К тому же мы не Франция.

– Вы не верите в то, что за всеми нашими поступками стоят женщины?

– Я не верю в то, что женщины смогут нам помочь.

– Напрасно. – Дверь чуть приоткрылась. Канарис тут же стянул шляпу, слегка кивнул головой. Дверь распахнулась шире. – Поверьте, мой юный друг, – проговорил старый разведчик, первым входя в дом, – если кто в этом деле и сможет оказать нам помощь, так это только женщины. С их потрясающей чувственностью. С их эмоциональностью и самопожертвованием. Чем мы, мужчины, и пользуемся.

Хорошо сохранившаяся старуха, что приняла их в своём небольшом флигельке, обладала отличной фигурой, довольно симпатичным лицом и носила имя Паскуалина Ленерт. Шелленбергу это имя ничего не сказало, а потому он, еле скрывая раздражение, терпеливо приготовился к ожиданию, когда старик уединится в одной из комнат с этой старой проституткой и удовлетворит своё естественное, хотя и довольно странное, влечение. Однако ожиданиям молодого генерала не суждено было сбыться.

Женшина, судя по всему, поняла, о чём думает молодой человек. Потому как узкий, открытый, без единой морщинки лобик женщины вдруг наморщился по причине сведения чёрных, как смоль, бровей над переносицей, а презрительный взгляд окатил холодом всю фигуру гостя, с головы до ног.

– Вильгельм, – хозяйка поставила перед каждым из мужчин по бокалу с лёгким сухим вином утолить жажду, – ты нас не представишь?

– Не вижу смысла. – Канарис слегка пригубил из своего сосуда, хитро глядя то на женщину, то на генерала.

– Может быть, ты и прав. – Госпожа Ленерт дождалась, когда молодой, для неё, человек поднёс бокал к губам, и проговорила: – Как вам вино, господин Шелленберг? Или вы предпочитаете иные сорта?

Разведчик едва не поперхнулся. Вот тебе и старуха.

– Откуда вам известно моё имя?

– Мир маленький, – послышалось вместо ответа из уст хозяйки дома. – И хрупкий. Это вы нами интересуетесь, только когда припечёт. А вот мы за вами наблюдаем постоянно. Пейте, молодой человек. Пока мы с вашим другом пообщаемся, по-старчески.

Женщина всем своим сухим, словно древесная щепка, телом развернулась к адмиралу.

– Пиджак тебе не к лицу. Тебе всегда шла форма. Надолго снял китель или временно?

– Всё будет зависеть от этой поездки. – Канарис ответил серьёзно, без тени улыбки.

– Понятно. Чего ты ждёшь от меня?

– Поддержки. И совета.

Женщина снова повернулась в сторону Шелленберга, кинула на того прямой, долгий жёсткий, оценивающий взгляд.

– Он тебе не поможет.

– Я знаю.

Старуха снова встретилась взглядом с адмиралом.

– Так чего ты ждёшь от меня?

– Помощи.

Канарис сделал ещё один глоток.

– Ты же знаешь: на меня можешь всегда рассчитывать.

– К сожалению, в этот раз одной твоей помощи будет мало.

– Тебе нужна встреча с Джузеппе?

– Да, – выдохнул адмирал.

– Я поговорю с ним.

– Это нужно срочно.

– Поговорю сегодня вечером. Но ты же знаешь, он будет общаться только с тобой, тет-а-тет.

Шелленберг вскинул быстрый, пронзительный взгляд на старуху, но та никак не отреагировала на реакцию молодого человека.

– И ещё, – продолжила женщина, скрестив перед собой руки. – Тот человек, о ком мы с тобой говорили год назад, ничего не будет знать о предстоящей встрече.

– Это невозможно. – Канарис допил вино одним глотком. – Именно он прислал меня в Рим.

– Придётся тебе что-то придумать, – сказала, будто вынесла приговор, старуха. – Где вы устроились? Вы нуждаетесь в ночлеге?

– Нет, – на этот раз первым отозвался Шелленберг. – Мы остановились в гостинице.

Разведчик соврал. Ни в какой гостинице они не останавливались. Их приютили люди генерала Вольфа, части которого располагались в Италии. Эти же люди сопровождали их по всему Риму: Шелленберг не мог позволить Канарису сбежать. И этот разговор с непонятной, мутной старухой его порядком встревожил.