Капли крови на нити времён

– Это меня устроит, – без особого восторга согласилась она.

– Тогда в зале для занятий в елизаветинском здании, – кивнул он.

– Но, может, удобнее будет в вашем кабинете? – воскликнула она. – В зале для занятий довольно шумно.

– Ничего, я думаю, что мы друг друга услышим.

Она вынужденно согласилась и повернулась к двери. На какой-то момент наши с ней взгляды встретились, и она внезапно вспыхнула и выскочила прочь. Только потом я заметила на своей физиономии слегка насмешливую гримаску, хотя адресовалась она скорее Джеймсу, так упорно уклонявшемуся от свидания с юной особой наедине.

– Она в тебя влюблена? – поинтересовалась я, когда он, подхватив одну из стопок бумаги со стола, подошёл ко мне.

– Откуда я знаю, – равнодушно пожал плечами он. – И какое это имеет значение? Как тебе лекция?

– Мне понравилось. Жаль, что я не захватила тетрадку!

– Зачем она тебе? Возьми брошюру, только что присланную из типографии, и почитай. Там всё изложено чётко и наглядно. Если тебе, конечно, не жаль на это времени. На самом деле, курс довольно скучный, но если в будущем году эти дети поймут, что тарахтит им, бегая между доской и экраном проектора Грегори, можно будет считать, что цель достигнута.

– Мне кажется, что так оно и будет. А у тебя есть кабинет?

– Не совсем… Это освободившийся кабинет, который предоставили мне для работы. А раньше там располагалась помощник тьютора по классическим языкам. Она вышла замуж и уехала с мужем-шотландцем в Эдинбург, не успев, а, может, поленившись навести там порядок. А я всё никак не могу за это взяться. Страшно боюсь наткнуться на какую-нибудь интимную дамскую вещь.

– Я не боюсь интимных дамских вещей и, если хочешь, приберусь там.

– Это было бы отлично, – обрадовался он. – Ты окажешь мне большую услугу. Идём!

Кабинет оказался совсем крошечным, с книжными полками вдоль одной стены и развешенными на стене плакатами и наглядными пособиями – на другой. У окна, выходящего в большой двор, стоял торцом к нему письменный стол, а возле дверей расположился журнальный столик, пара лёгких кресел с деревянными спинками и вешалка с рогами, похожими на коровьи.

– Ужасная вещь, – проворчал Джеймс, указав на вешалку, на которой, кстати, уже висели наши куртки. – Честно говоря, дальше я не проходил. Занимаюсь в библиотеке или у Грегори, но теперь это вряд ли уместно. Сними всё это со стены, выгреби всё из стола. Посмотри, что на закрытых полках. Есть ли там чашки, чайник? Хотя, это всё лучше заменить на своё.

– Я видела в посудном магазинчике на площади симпатичный чайный сервиз с нарциссами, – заметила я.

– Если ты и здесь обустроишь всё на свой вкус, как дома, то я буду очень рад. У тебя получается, – он поцеловал меня в щёку и снова посмотрел на листы бумаги, которые всё ещё держал в руках. – Мне нужно согласовать расписание, а ты занимайся. Через час я вернусь, и пойдём на ленч в паб. Там довольно уютно, хотя иногда шумят студенты, но для нас всегда найдётся столик.

Он ушёл, а я подошла к столу и, присев в кресло, решительно выдвинула верхний ящик. Надо сказать, боялся он не зря, если конечно не считать того, что я не совсем понимаю этот извечный мужской страх перед женскими средствами гигиены. Наверно, они придают этим предметам какой-то сакральный смысл и подсознательно бояться подцепить какую-нибудь порчу. Но я бестрепетно выгребла это всё вместе с кучей бумажек, газетных вырезок с кулинарными рецептами и наполовину использованными тюбиками с губной помадой и старыми упаковками засохшей туши для ресниц в корзину для бумаг. Засунутые в ящики книги по филологии я поставила на книжную полку, карандаши починила найденной в одном из ящиков точилкой и вместе с теми цветными фломастерами, что ещё сносно писали, поставила в деревянный стакан. Наведя порядок на столе, я придвинула лежащий рядом блокнот и, вырвав исписанные страницы, набросала, что надо купить для того, чтоб привести рабочее место мужа в божеский вид. Потом сняла со стен плакаты с латинскими и греческими афоризмами и яркий постер какого-то испанского отеля с бассейном в окружении навязчиво зелёных пальм. Напоследок, я заглянула в шкафчик и обнаружила там грязный электрический чайник и несколько разномастных чашек, пара из которых тут же были отправлены в корзину из-за имевшихся трещин.

К возвращению Джеймса, кабинет уже выглядел слегка пустоватым, но вполне чистым и уютным. Выяснив, где я могу перемыть посуду и смочить тряпку, чтоб протереть полки, я закончила работу, пока он, присев в кресло у двери, снова просматривал свои бумаги, пестревшие яркими красными пометками.

– Я закончила, – сообщила я, осмотревшись по сторонам. – Сервиз, новый чайник и салфетки я куплю. Но о письменном приборе, бюваре и чайных шкатулках, я думаю, ты захочешь позаботиться сам.

– Конечно, – он оторвался от своих бумаг и улыбнулся. – Что б я без тебя делал! Идём на ленч?

Паб находился в паре кварталов от колледжа, в старинном фахверковом здании, над крыльцом которого висела вывеска с дубом и короной. Судя по всему, заведение процветало, потому что имело несколько низких залов, обшитых деревом, где над столами нависали мощные, слегка потемневшие от времени потолочные балки, а стены были увешаны маленькими декоративными гербами и перекрещенными образчиками холодного оружия, на всякий случай, намертво прикреплёнными к стенам металлическими скобами.

Войдя в центральный зал, Джеймс окинул его взглядом в поисках свободного стола. Я уже увидела один, видимо, недавно освобождённый накормленными ленчем посетителями. Джеймс взглянул и вдруг замер. Я почувствовала, как напряглась его рука, которой он держал меня под локоть.

– Чёрт! – прошептал он и даже, как мне показалось, готов был отступить назад, но в этот момент я увидела за соседним столом молодого светловолосого мужчину, который пристально смотрел на него. – Ладно, – вздохнул Джеймс. – Бежать поздно. И глупо, – он снова осмотрелся и указал мне на столик в самом углу зала, – Иди туда и закажи что-нибудь…

– Мясо, рыбу? – встревожившись, спросила я.

Он удивлённо взглянул на меня и улыбнулся.

– Всё нормально. Неожиданная встреча. И мне лучше рыбу.

Я кивнула, и пошла к дальнему столику, а Джеймс направился к столу, где сидел, не сводя с него глаз, тот самый мужчина. Рядом с ним примостилась худенькая маленькая девушка с короткой стрижкой на выкрашенных в белый цвет волосах. Она как-то тревожно поглядывала на своего спутника и на приближающегося Джеймса.

– Боже мой, кого я вижу? – усмехнулся мужчина. – Джейми Оруэлл собственной персоной! А я уж надеялся не увидеть тебя здесь.

– С чего бы это, Элиот? – спросил Джеймс, остановившись в паре шагов от них, и кивнул девушке: – Привет, Берни.

– Ну, как! Учебный год начался, тебя нет. Осенний триместр отгремел, а тебя не видно. Январь миновал, и я уж начал забывать твой светлый лик. Подумал, может, наш богоподобный Джейми бросил это грязное дело и вернулся в свои салоны и клубы. И надо ж! Только я вздохнул спокойно, как ты нарисовался!

– Извини, если огорчил тебя, – проговорил Джеймс негромко.

– Ну, это слабо сказано, огорчил. Где ты был? Конечно, опять шастал по амазонским джунглям в поисках затерянных пирамид или просто рыбачил на Сардинии? Понимаю, не моего ума дела, как коротают унылые месяцы миллионеры. Только в таком случае, может, не стоит занимать должность в колледже? Тут есть те, кто пашут зимой и летом, осенью и весной. Мне б твоя вакансия очень пригодилась. Или та, что уже тебе обещана, несмотря на то, что ты появляешься здесь, только когда захочется остыть после жаркого южного солнца.

– Возможно, это было бы справедливо, – спокойно кивнул Джеймс.

– Неужели? Так, может, замолвишь за меня словечко ректору? – Элиот поднялся, и в его голосе зазвучали истеричные нотки. Он оказался даже чуть выше Джеймса и тоже широк в плечах, хотя немного сутул, словно его смущал его немалый рост. В зале стало тихо и пожилой мужчина, протиравший за стойкой стаканы, замер, настороженно прислушиваясь и, должно быть, опасаясь, что дело дойдёт до драки.

– Элиот! – смущённо одернула парня девушка, но тот отмахнулся.