Капля яда – море зла

— Почему же не уйду? — слегка усмехнулась Лариса. — Уйду. Только зачем же так сурово? Я пришла, между прочим, разобраться в ваших проблемах, которые вы обрисовали моим коллегам, капитану Гунину и майору Меньшову.

Котова прошла в квартиру, и Садовникова закрыла за ней дверь.

— Они меня подозревали в убийстве собственного мужа, эти ваши коллеги, — не скрывая ненависти и презрения, произнесла Марина.

— Об этом мы с вами сегодня говорить не будем, — успокоила ее Лариса. — Поговорим о статуэтках, которые пропали в вашей квартире.

— Издеваетесь, да? — нервно бросила Садовникова.

— Почему же издеваюсь? — продолжала играть роль спокойного Штирлица Лара, хотя чувствовала, что еще несколько таких фраз, и она обложит Марину матюгами и уйдет. Тем более что пришла она сюда вообще-то не совсем по своей воле, а по просьбе так называемых коллег.

— Интересно, кому они могли понадобиться? Неужели тому, кто убил вашего бывшего мужа?

Марина вздохнула.

— Нет, конечно, — тихо ответила она. — А с другой стороны, почему бы и нет? Так, захватил что под руку попалось.

— Может быть, — не стала спорить Лариса.

Она прошла в комнату и мельком осмотрела квартиру со стандартным, добротным евроремонтом. Он как бы сообщал: «Вот, смотрите, какой я классный. Не хуже, чем у других…» Марина, по всей видимости, жила одна, и о том, что живет здесь женщина, свидетельствовал только трельяж, на котором стояла пара баночек с кремом.

— Скажите, а эти самые статуэтки не могли пропасть раньше? — спросила Лариса. — Ну, мало ли, может быть, их кто-нибудь украл у вашего мужа? Может быть…

— Пропил, хотите сказать? — недобро усмехнулась Садовникова, доставая сигарету и прикуривая ее дрожащими руками.

— Ну, это вам лучше знать, пил ли ваш супруг или нет, — рассудительно заметила Котова.

— Супруг пил умеренно, — ответила Марина. — А статуэтки стояли на месте еще неделю назад.

— Значит, вы были у Дмитрия дома? — сделала логический вывод Лариса.

— Была, а что такого? — В голосе бывшей супруги снова послышался вызов.

«Ну и вздорная бабенка! Интересно, она всегда такой была? Когда, например, в институте училась вместе с Поперечниковым, когда замуж за Садовникова выходила? Или потом скурвилась?» Лариса находилась в каком-то приподнятом настроении, и насмешливость по отношению к малоприятной женщине давалась ей легко.

— Вообще-то в квартире были еще и деньги, которые пропали. Большая сумма. Вам о ней ничего не известно? — спросила Котова. — Если вы поддерживали отношения с Дмитрием, может быть, в курсе его дел?

— Каких дел? В его фирме, что ли? — презрительно скривила губы Марина. — Мне это неинтересно. Может быть, еще скажете, мне интересно, с кем он спал? Ошибаетесь!

— То есть личная жизнь Садовникова вам была безразлична, и вы о ней ничего не знаете, — сделала вывод Лариса.

Марина не ответила. Общение, что и говорить, давалось пока с трудом. Но сыщица видела, что Садовникова нервничает, а хорохорится она из чувства противоречия. Агрессия вообще свойственна таким типажам, как она. Типичный холерик, истероид, невроз… «Господи, снова заговорила как Курочкин», — остановила себя Лариса. Однако суть заключалась в том, что обычно такие люди сначала агрессивны, а потом, как правило, ломаются и начинают вести себя паиньками. Котова интуитивно ощущала, что близка та минута, когда хозяйка квартиры перестанет задираться и с ней можно будет нормально разговаривать.

— Ладно, личная, значит, жизнь Дмитрия…

— Да не интересуют меня его шлюхи, не интересуют! — выкрикнула Марина.

«И это мы проглотим, — спокойно про себя подумала сыщица. — Скажем спасибо, что еще слюной не брызнули. А то как-то совсем неприятно было бы…»

— Я вообще не об этом… — Лара сделала паузу, а потом небрежно, как бы между делом, добавила: — Тут вы жаловались, что вам какой-то тип проходу не дает… Так мы можем людей выделить, проследить…

Марина насторожилась и как будто застыла.

«Ну давай, давай, не томи душу, хватит играть в стервозину! Как дура ведь выглядишь!» — смеялась в душе Лариса.

И он пришел, этот момент. Глаза Садовниковой увлажнились, губы скривились, прямо как у ребенка, собирающегося не на шутку расканючиться, и она дрожащим голосом произнесла:

— Не надо следить…

А потом, уже не сдерживаясь, расплакалась. Лариса увидела стоявшую на столе бутылку коньяка и решила взять инициативу на себя. Налила немножко в рюмку, стоявшую тут же, и протянула Марине.

— Выпейте и постарайтесь успокоиться. Почему следить не надо? Сделаем все профессионально. Только вы расскажите, как все это происходит. Кто вас преследует? Как выглядит?

— …Мне просто больше не к кому обратиться, — произнесла Садовникова плаксивым голосом. — Если честно, я не очень-то надеюсь на милицию. Извините уж… Но я готова заплатить… Я знаю, что в милиции мало получают. Сколько нужно?

— Подождите, — Котова остановила ее. — Речь совсем не о деньгах, с чего вы взяли? Давайте лучше о деталях поговорим.

— Я чувствую, что мне угрожает опасность! — горячо заговорила Марина.

— Расскажите об этом подробнее, — попросила Лариса.

— Я заметила это сразу после похорон Димы. Я возвращалась с работы пешком и обратила внимание, что следом за мной идет какой-то мужчина. Сперва я не придала этому значения, потом заинтересовалась. Еще не забеспокоилась, но решила проверить. Я вошла в магазин, походила по нему минут десять, потом вышла. Он все это время ждал на улице и, как только я появилась, продолжил свое преследование. Он дошел со мной до самого дома, потом я поднялась к себе.

— А как он выглядел, вы рассмотрели?

— Да. Но у него не очень примечательная внешность. Среднего роста, шатен, одет обычно: джинсы, темная куртка, кепочка. В общем, ничего особенного. Да сейчас к тому же ноябрь — особо не покрасуешься в плане одежды. На вид ему лет тридцать.

— Вы уверены, что никогда не видели его раньше?

— Абсолютно! У меня хорошая память на лица, — категорично заявила Марина.

— А он пытался скрыть, что следит?

— Я не поняла, — немного подумав, сказала Садовникова. — Он вроде и старался держаться в стороне, иногда прятался за спины, но в то же время был все время на виду, я постоянно видела его, если оборачивалась. Профессионал он или нет? Мое мнение однозначно — нет.

— Он ни разу не пытался подойти, заговорить?

— Нет. Совершенно непонятно, что ему нужно, но я просто уверена, что это напрямую связано со смертью Димы! Просто больше не с чем это связать! — последние слова Марина буквально выкрикивала.

— Вы успокойтесь, может быть, это еще ничего не значит.

— А что, если и меня убить хотят?

— Тогда уже убили бы, — просто и спокойно ответила Лариса.

— Ну и шуточки у вас, — Марина окинула ее взглядом, полным возмущения.

Лара подумала, что, наверное, переборщила. Сейчас могла пойти обратная волна — превращение паиньки в стервозину. Но все равно продолжила гнуть свою линию: