Карабинер
Шрифт:
– Не смогу. – Вынуждаю мужчину отвлечься от увлекательно чтения. Карабинер недовольно сопит, откладывает в сторону блокнот и принимает позу. Всё в его виде так и кричит, что мне удалось вывести его из себя. – Я всё же прошу тебя объяснить, почему ты решил жениться… и можно ли это считать законным?
– Новые документы и свидетельство о браке можно будет получить в Риме по возвращению. Соответствующие распоряжения я уже дал. – Значит, Зейд вполне серьёзно относился к тому, что сказал вчера. Это пугало и успокаивало. – Кажется, ещё вчера я всё сказал… но, если тебе это так необходимо, повторю. Ты мне очень нравишься, Ната, и ты мне подходишь.
Очень прагматичное объяснение. Нечто грустное промелькнуло в моих глазах, потому
Зейд же на глазах терял терпение. Было видно, что он делает над собой усилие, чтобы продолжать диалог.
– Ната, ты очень красивая. Чистая. Неиспорченная. Настоящая. При этом, послушная и быстро всему учишься в постели, не пререкаешься и прекрасно принимаешь мой характер. Мне всё это очень нравится и не надоедает. С момента твоего появления у меня нет желания трахать других. Наоборот. Я хочу лишь тебя… и приходится сильно сдерживаться, чтобы не сломать твою хрупкую психику. Мне нравится, как меняется моя жизнь из-за твоего присутствия в ней, все твои ужины, милые штучки… Обо мне никто и никогда не заботился, и я это очень ценю. – Зейд делает паузу. Простукивает пальцами по столу. – У меня не было семьи и родных, мне никто никогда не говорил ласковых слов, и я не умею их подбирать. Если тебе хочется красивого признания чувств в стихах, то я не Паоло, не могу, не умею и не хочу.
Карабинер всегда был неразговорчивым, и длинная речь уже было огромным шагом мне навстречу. Я знала это, чувствовала, что мужчина старается.
– Спасибо. Твои слова много значат для меня. Я верю и знаю, что ты делаешь большое исключение для меня. – От волнения у меня задрожали руки. – Всю свою жизнь я мечтала о любви всей своей жизни, большой семье и детях. Даже в своих мечтах я не могла представить, что могу понравиться такому мужчине как ты. Обычно во вкусе таких мужчин как ты девушки типа Рианы, красивые и уверенные в себе, способные скрасить досуг и доставить удовольствие… А я ничего не умею, даже на каблуках хожу криво. – Пытаюсь улыбнуться. – После твоего признания я была бы самой счастливой на свете, если бы не твой бизнес и не твои методы решения дел. Тебя же боятся все вокруг. Ты ломаешь людей, их судьбы. Эти мысли постоянно в моей голове, они сводят меня с ума. Куда бы мы ни пошли, и чтобы не делали, все вокруг говорят о тебе как о хладнокровном убийце, советуют мне собрать вещи и убраться подальше от тебя.
– Для тебя так важно мнение окружающих? – Вопрос как вызов. Сглатываю. Я пыталась быть честной, говорила открыто, но до Зейда не доходил конечный смысл моих слов.
– Дело не во мнении остальных. Дело в том, что твои грехи лягут и на меня.
Пауза.
Я ожидала какой угодно реакции, но не откровенного веселья. Мои слова рассмешили мужчину.
– Ната, у тебя странное представление о мире. – Заключает Карабинер. – Ты слишком много думаешь и надумываешь. Нужно проще относиться ко всему, так жить приятнее.
– Приятнее не думать, что прямо сейчас кто-то страдает по твоей вине? – Понимаю, что перехожу черту и могу испортить настроение Зейда. – Если наказание кого-то заслужено и можно понять и попробовать оправдать, как с твоим отцом, то невинных и незнакомых людей – как?
Все мои переживания проходят сквозь него и не задерживаются.
– Думаешь, если я оставлю дела, этого никто не будет делать? Мир станет чище?
– Нет, но хотя бы ты не будешь делать его хуже.
– Обещаю подумать над твоими словами и задуматься, что можно сделать. Малыш, ситуация патовая. Ты не можешь смириться с тем, кто я. Я не могу отпустить тебя. Ты хочешь, чтобы я стал ангелочком, я не могу выйти из дел. Всё намного сложнее, чем ты там рисуешь в своей наивной головке. Я мог бы соврать тебе и сказать, что завтра же распущу проституток и уйду из всех чёрных схем, но это будет ложью. А врать я не привык. Поэтому обещаю, что обдумаю всё.
Глава 34. Дядя Арландо.
Сон – иллюзия. Но иногда так не хочется выныривать из сладкого сновидения, зеркального отражения желаний. Порой сны открывают нам глаза, заставляя посмотреть вглубь себя.
С детства мне снятся сны о солнечной Италии. Я мечтала, что перееду в страну страсти и изменю свою жизнь. И сейчас мне снился сон о прекрасной итальянской жизни с Зейдом. Карабинер был обычным человеком из крови и плоти и у нас были дети.
Мы были так счастливы и беззаботны…
– Ната, вставай! – Зейд поднимает меня на ноги до того, как я просыпаюсь и ко мне приходит осознание происходящего. Я ещё пребываю во сне, сохраняю лёгкость. Карабинер выглядит взволнованным, что редкость.
Это пугает меня мгновенно, простреливает и заставляет часто дышать.
– Нужно уходить. – Он подаёт мне одежду, джинсы и футболку. Военная выдержка даёт о себе знать, каждое движение чёткое, собранное. Мужчина точно знает чего хочет и что делать. – Срочно.
В панике пытаюсь быстро выполнить его приказ, но конечности плохо меня слушаются. Я не могу сначала попасть ногой в джинсы, а потом надеваю футболку не той стороной.
После нашего с Зейдом разговора я пошла на балкон и там просидела весь день, наблюдая за мужчинами в чёрном, охраняющим особняк. Они напоминали мне притаившихся аллигаторов. Их присутствие угнетало, раньше я не замечала никого и мне жилось спокойнее. Зейд же весь вечер занимался бумагами Андреа. Я даже заснула без него, не в силах больше ждать мужчину.
– Что случилось? – Спрашиваю у него на ходу, пытаясь успевать за широкими шагами мужчины. – Куда мы спешим?
– Если поторопимся, то ничего не случится. – Голос Зейда прерывает звук автоматной очереди совсем рядом с нами. Мужчина замирает, выпрямляется и ругается на неизвестном диалекте. – Ната, слушай меня внимательно, всё будет хорошо. Тебя не тронут, побоятся последствий. Пока я жив, тебя не тронут. Чтобы тебе не говорили, чтобы не обещали, всё ложь. Каждое слово. Не верь никому, ничего не обещай и ничего не рассказывай. Лучше всего – молчи.
Спросонья мне не сразу удаётся понять к чему это всё говорит Зейд. Но когда двери особняка распахиваются и внутрь вваливается несколько мужчин с автоматами до меня начинает доходить.
Пока я жив, тебя не тронут.
А сколько ты продержишься живым, Зейд?
Карабинера быстро подхватили под руки и повалили на пол, тыкая лицом вниз. Со мной обошлись более нежно, просто схватили и потрясли для убедительности, чтобы я не пыталась рыпаться. Из-за страха я даже не пискнула, смотрела на происходящее, надеясь, что я просто всё ещё сплю.
Вслед за всеми в особняк вошёл мужчина в возрасте, на вид ему было лет пятьдесят. Он был очень похож на Андреа, не нужно быть экстрасенсом, чтобы угадать родство между мужчинами.
– Наконец-то ты на своём месте. – Мужчина в идеально выглаженном костюме цвета слоновой кости сильно выделяется, он просто не вписывается в антураж. Щёголь из прошлого. В костюме тройке и коричневой рубашке он напоминает денди из английского фильма. Ему на пароход да в кругосветное путешествие. – Грязи самое место под ногами…
С этими словами мужчина наступает на голову Зейда и вытирает подошву о жёсткие волосы. Ему доставляет удовольствие такая расстановка сил. Он сверху, властвует над Карабинером.
Я не вижу лицо Зейда, но такое обращение с ним доставляет мне боль.
– Отнесите его в погреб и научите, как мигранты должны себя вести в нашей стране. – Мужчина покрутился на месте, рисуясь как в дешёвом кинофильме. Он заметил меня и его интерес переметнулся в мою сторону.
Если у мужчины было кровное родство с Андреа, значит, он был родственником Зейда, но не признавал его. Наоборот, называл иммигрантом, желая ударить побольнее. Мужская надменность сочилась из каждой клеточки.