Карандаш и Самоделкин в стране людоедов

— Жалко, конечно, отсюда улетать, но не можем же мы остаться здесь навсегда, — вздохнул Карандаш, когда воздушный шар полетел дальше.

— Надоела мне эта противная пустыня, одни только змеи да суслики бегают по песку, — противным голосом заскрипел шпион Дырка.

— Надо же, какой сильный ветер дует, — заметил с удивлением Самоделкин. — Если он не прекратится, то мы очень быстро пересечём пустыню.

— Да, посмотрите на землю: там все больше и больше деревьев и все меньше и меньше песка, — сказал Семён Семёнович.

Растительность и в самом деле становилась богаче.

Чаще, чем раньше, можно было увидеть животных и птиц. Ветер гнал воздушный шар с такой скоростью, что очень скоро пустыня Сахара действительно постепенно кончилась, и внизу снова зазеленели тропические джунгли.

— Ох, как я соскучился уже по зелени! — радостно засмеялся Прутик. — Так хочется снова побегать по травке и понюхать цветочки.

— Вам что же, лететь надоело? — спросил Самоделкин.

— Да, немножко надоело, — вздохнула Настенька.
–

Хочется походить по твёрдой земле.

— Путешествовать пешком совсем даже не просто, — заметил Семён Семёнович Пыхтелкин. — Мы пролетаем над непроходимыми густыми зарослями. Здесь даже тропинок нет. Поэтому, чтобы идти по таким зарослям, нужно постоянно разрубать сплетённые между собой лианы, травы, ветки деревьев.

— И между прочим, там полно хищников, встреча с которыми не входит в наши планы, — с улыбкой сказал Карандаш.

— Кстати, уже время обеда, — глядя на часы, вспомнил Самоделкин. — Давайте спустимся и перекусим, — предложил железный человечек.

— Поесть никогда не помешает, — обрадовался толстопузый пират Буль-Буль.

Самоделкин переключил кнопочки в своём приборе, и огромный воздушный шар стал медленно спускаться вниз. Когда корзина коснулась земли, железный мастер привязал её к дереву. Карандаш, как всегда, нарисовал на дне корзины много разных вкусностей и разложил еду на скатерти, прямо на траве. Пообедав, Прутик, Настенька и Чижик начали носиться по поляне и играть в салочки. Ребята устали сидеть в корзине воз» душного шара без движения и побегать им было просто необходимо. На ветках деревьев сидели огромные белые попугаи и с удивлением смотрели на бегающих детей. Мартышки бегали по веткам, кричали, махая руками и ногами. В тени дерева лежали сытые пираты. И только Карандаш, Самоделкин и профессор Пыхтелкин занимались делами. Художник рисовал в блокноте, Самоделкин возился с прибором воздушного шара, а географ собирал гербарий из разноцветных тропических растений.

— Не поймаешь ты меня, — кричала Настенька, убегая от Чижика. Девочка побежала вглубь леса.

— Сейчас мы тебя в два счёта догоним! — весело закричал Прутик и побежал вслед за Чижиком догонять девочку.

— Эй, ребята, далеко не убегайте, — крикнул вдогонку Карандаш, но дети были уже далеко.

— Не поймаете, не поймаете, — дразнилась Настенька, бегая между банановых деревьев.

— Ага, попалась! — закричал Прутик, настигая девочку.

— Вы ничего не слышите? — вдруг насторожился Чижик.

— Кажется, какой-то шорох, — прислушался Прутик.

— Да, я тоже слышу какой-то непонятный шелест, — согласилась Настенька. — Только я что-то не разберу, что это за звук.

— Побежали, позовём Карандаша или Самоделкина. Может быть, они знают, что это за звук, — предложил Чижик.

— Лучше профессора позвать, он-то наверняка разберётся, — сказала Настенька.

Ребята побежали обратно на поляну к воздушному шару.

— Семён Семёнович, Самоделкин, Карандаш! Бегите скорее с нами, — закричали взволнованно ребята.

— Что случилось? — с тревогой в голосе спросил Самоделкин. — Чего вы так испугались?

— Там какой-то хруст, — показывая в сторону деревьев, сообщил Прутик.

— Какой ещё хруст? — удивился Карандаш.

— Мы сами толком не разобрали, — пожал плечами Чижик. — Но испугались и прибежали к вам, — добавил мальчик.

— Вы посмотрите на зверей, — воскликнул профессор. — Что с ними происходит? Я такого раньше никогда не видел.

И действительно, происходило что-то непонятное.

Через поляну, на которой остановились воздухоплаватели, бежали звери.

— Ничего себе, — почесал затылок Самоделкин.

— Вот это да! — широко раскрыл глаза Карандаш.

Прямо из густых зарослей мимо удивлённых путешественников бежали животные. Их было столько, и были они такие разные, что было чему удивляться. Бежали жирафы, слоны, тигры, антилопы, гиены, волки, ползли змеи и насекомые. Мартышки прыгали с дерева на дерево с огромной скоростью.

— Я что-то не пойму, от кого бегут все эти звери? — с ужасом спросил Самоделкин. — Какой же должен быть страшный зверь, если даже слоны от него убегают!

— Может быть, это какой-нибудь динозавр? — предположила Настенька.

— Какой ещё динозавр, они же миллионы лет назад вымерли, — отмахнулся Карандаш.

— Ну, может быть, один остался, — вставил Чижик.

— Нет, это не динозавр, — сказал, нахмурившись, профессор.

— Так кто же этот ужасный зверь, от которого все другие звери в панике убегают? — спросил Самоделкин.

— Я, кажется, знаю, кто это, — ответил Семён Семёнович. — Этот ужасный зверь — муравей.

— Хватит шутить, профессор, — улыбнулся Карандаш. — Кто же испугается маленького муравьишку? Кого он может испугать?

— В этой стране живут муравьи, которые опасней любого самого свирепого хищника. Эти муравьи ползают по джунглям и всё, что попадётся на пути, съедают. У этих насекомых очень мощные челюсти. Они идут цепочкой и поедают на своём пути траву, цветы, насекомых и животных. Их миллионы и миллионы. И никому нет от них спасения, — рассказал Семён Семёнович.

— Ну вот, так я и знал, — захныкал шпион Дырка. — Сейчас и меня съедят какие-то букашки-таракашки.

— А если на дерево залезть, они не достанут? — спросил Чижик у профессора.

— Эти муравьи очень хитрые. Они тоже залезают на дерево. Сначала один муравей хватает другого за задние ноги, следующий муравей хватает за задние ноги этого и таким образом получается как бы живая верёвка из муравьёв. Эта живая верёвка свешивается с дерева и раскачивается, пока ветер не перебросит её на ветку следующего дерева. Тогда по этой живой цепочке с одного дерева на другое переползают несколько миллионов муравьёв. Они уничтожают листья, молодые побеги, поедают яйца птиц и даже птенцов.