Каратель из погибшего клана

— Папина коллекция, — с гордостью проговорил Сергей, показывая мне это великолепие рукой. Но ему не дали договорить; не успел он что-то рассказать, как в комнату вошёл высокий человек, ростом наверно метра два, в чёрном фраке.

Он внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь прожечь во мне дыру взглядом.

— Сергей Георгиевич и Михаил Романович, — вас ждут в малом зале.

— Хорошо, — проговорил Сергей и повернулся ко мне. Слуга поклонился, как положено по этикету, и вышел, закрыв за собой дверь.

— Малый зал — столовая, — проговорил Сергей. Я ничего не сказал.

Сергей провёл меня через холл и по длинному коридору.

— Они все ждут тебя в столовой! Ты не представляешь, как все будут тебе рады! — прокричал Сергей и толкнул дверь.

— Ко мне пришёл мой друг Михаил Строгонов!

Все, кто сидел за столом, моментально перевели на меня взгляд. Я с любопытством рассмотрел их.

Во главе стола, в синей кофте с высоким горлом, сидел отец семейства Георгий Анатольевич — мужчина примерно пятидесяти лет. У него был большой лоб, чёрные, как уголь, волосы и горящие глаза.

Я перевёл взгляд на очень красивую даму с прямой осанкой, которая кивнула мне головой. Это Анжела Марковна — мать Сергея. У неё были тонкие черты лица, цвет кожи очень бледный.

Это напомнило мне моих красавиц из моего мира. Они ужасно бледные приходили на балы и не были способны оттанцевать и половины программы, как падали в обморок или просили сесть. Их бледность была следствием голода; девушки буквально морили себя голодом.

Рядом сидела сестра Гудкова — Вера, милая девушка с курносым носиком, большими карими глазами и немаленькой грудью — украдкой посмотрела на меня, поправила волосы и опустила взгляд.

Сразу было видно, что я ей понравился. Я ещё раз оглядел присутствующих, и мой взгляд остановился на шикарно обставленном столе. На многочисленных тарелках были закуски: маринованные грибы, сушёные помидоры, различные салаты на выбор. В центре возвышался запечённый гусь.

Вокруг огромного стола сновали двое слуг: молодая девушка с русыми волосами, изящно убранными в пучок, и старик в чёрном фраке и белых перчатках, который выбирал вино и что-то постоянно показывал хозяину дома. Это, наверное, был управляющий.

— Здравствуйте, мы очень рады вас видеть, — сказал Георгий Анатольевич.

В ответ я кивнул. Мне тут же поставили тарелку с вилкой, ножом и ложкой, и принесли горячее. Я не отказался и не пожалел — вкус был отменный, особенно запечённый гусь.

— Я попросил Сергея организовать для меня встречу с вами, — проговорил Георгий Анатольевич.

— Мне тоже приятно с вами увидеться, — произнес я.

— Отец, можешь рассказать, кто такие Каиновы? — спросил Сергей.

В это время наступило полное молчание. Георгий Анатольевич сильно удивился и внимательно посмотрел на сына. Было видно, что этот вопрос ему, мягко говоря, неприятен. Он оглядел присутствующих и сказал:

— Это очень древний род в Российской империи, приближённый к императору и один из богатейших родов. Это всё, что я знаю. У них в нашем городе есть небольшое поместье и охотничий домик, ещё несколько деревень. В основном они живут в Москве. Почему ты ими интересуешься?

— Это я его спросил, — ответил я за Гудкова, и тот закивал головой, давая понять, что он тут ни при чём.

— Ну, тогда ладно. Как вам ваша тётя? Говорят, она очень строгая, — спросил Георгий Анатолиевич.

— Есть такое, но я не жалуюсь, — ответил я, не собираясь рассказывать всем о наших особенных отношениях с тётей. Вера при этом хихикнула.

— Кстати, папа, ты мне говорил, что зря я снял этот дом, что никто не будет ко мне ходить, так как все боятся призрака. Его там нет! Мы пришли сегодня и услышали скрипы на втором этажу, ну что, слышала Вера, — сказал Сергей.

— Я не вру! — чётко и громко перебила она брата. При этом её лицо покраснело, и когда она увидела мой взгляд, моментально наклонила голову. Это вызвало у меня улыбку.

— Ну да, Михаил поднялся на второй этаж, я ловил призрака на первом, на случай, если он решит сбежать. И мы никого там не обнаружили. Призрака не было, — проговорил Гудков и внимательно посмотрел на сестру.

Георгий Анатольевич, вместо того чтобы обрадоваться, резко перевёл взгляд на меня. Вера тоже залилась краской и злобно посмотрела на меня.

Её лицо изменилось; я понял, что в этом доме никто не поверил, что призрака не было. Сергей, проболтавшись, решил сделать вид, что ничего не понял, и просто стал есть дальше.

Утка кончилась быстро. Я ещё пробовал несколько раз свиной паштет и форшмак, который явно пришёлся мне по душе.

Когда всё закончилось, я облокотился на спинку стула. Вера встала и, посмотрев на меня, вышла.

— Отец, я бы хотел показать тебе свою коллекцию оружия, ты не против? — спросил Сергей.

— Конечно, нет. А после осмотра я бы хотел переговорить с гостем с глазу на глаз, — сказал Георгий Анатолиевич.

— Хорошо, — ответил я, сообразив, что меня пригласили не просто пообедать.

Все встали из-за стола. Остальная коллекция находилась в большом зале; тут было множество разного оружия, начиная от ружей и заканчивая различными саблями. Всё это великолепие заканчивалось кабинетом Георгия Анатольевича.

— У папы собраны лучшие образцы оружия, — проговорил Сергей, указывая на большую дубовую дверь.

— Спасибо, Сережа, — сказал Георгий Анатольевич и открыл дверь в свой кабинет. Сергей улыбнулся и произнёс:

— Мне тут надо кое-что сделать, — и тут же исчез.

Я вошёл в кабинет вместе с хозяином особняка. Кабинет был просторный и светлый; все стены действительно были увешаны оружием. В центре стоял огромный стол с креслом.

— Садитесь, Михаил, — сказал Георгий Анатольевич и указал мне на кожаный стул, куда я и сел.

Он уселся в своё кресло, и мы встретились взглядами. Первый вопрос, который меня мучил: кем он являлся для меня — другом или врагом?

Что связывало отца и Георгия Анатолиевича — дружба, работа, или, может, они враждовали, и Гудков был одним из тех, кто подставил отца? Тут всё возможно.

Память ничего не могла толком мне подсказать, только что он отец моего лучшего друга и адвокат.

— Михаил, у нас с твоим отцом осталось много нерешённых дел. Их надо закончить, — проговорил он и, встав, подошёл к большому шкафу, откуда достал папку.