Каратель из погибшего клана

— Да, земли, которые вы рассчитываете купить у Марии Фёдоровны, бесплодны. Там есть несколько залежей артефактов, на которые вы сильно рассчитываете, но, по факту, как оказывается, все эти залежи ложные. В них нет и половины того, на что вы рассчитываете.

Лицо его приняло угрожающее выражение; он не просто не мог сдержать злость и ненависть — он кипел от ярости. Куракин моментально побледнел. Зато его дочь хихикнула.

— Ты что мелешь?! С ума сошёл? Вон отсюда!

— Я уйду, но перед этим хочу дать вам заключение по этим землям, составленное экспертизой. В нём говорится, что ничего там нет.

В подтверждение своих слов я достал бумаги. Куракин вытаращил глаза и протянул руку к бумагам.

— Они подлинные. Там стоит имперская печать Имперского института разведки и разработки артефактов. Это подтверждает мои слова. Вы можете позвонить, и они вам скажут то же самое.

Руки Куракина тряслись; он тянулся к бумагам, желая самостоятельно всё разглядеть. Он не верил — его можно понять, сколько ресурсов и сил он потратил на это дело, которое сейчас уплывало у него из рук.

— Нет, нет… — Он резко подошёл ко мне и схватил бумаги. Его глаза жадно впились в текст; он долго, прочитывая каждую букву, читал, не веря. Его лицо бледнело с каждой перевёрнутой страницей, и его ноги всё больше и больше подкашивались.

Его лицо к концу стало зелёным. В его руках остался один листок, который он сильно сжал. Он долго стоял с ним, перечитывая по несколько раз, потом смотрел на него, не шевелясь. Все присутствующие, включая меня, смотрели на него в ожидании, что он скажет.

Напряжение в доме было очень сильным. Потом Куракин, всё-таки, решил пошевелиться и поднял листок к окну — видимо, решил ещё раз рассмотреть печать; не подделка ли она. Нет, это была не подделка, и он сам прекрасно понимал, что заключение настоящее, и его не обманули.

— Вы теперь сами удостоверились в том, что это всё враньё.

Он посмотрел на меня, обнажив зубы.

— Мария Фёдоровна стояла тут и рассказывала мне, что артефактов хватит ещё хрен знает на сколько. Этот индюк трясся тут и торговался со мной за копейки. Они оказались мошенниками! Решили провести самого Куракина! Никто и никогда не смеет обмануть меня! НИКОГДА! Ты слышишь? НИКОГДА!

Он кричал на весь особняк, и его дочь, поняв, что отец сейчас сорвётся, решила сбежать. Она мгновенно пропала, я даже не понял, куда она делась. Охранник отошёл от своего господина. Ненавистный взгляд обратился ко мне.

— СХВАТИТЕ ЕГО! — закричал Куракин.

Глава 12

— Схватите его! — приказал Куракин, тыча в меня пальцем. В моей руке уже была игла, которая запросто могла свалить любого. Охранники неторопливо начали движение, окружая меня.

— Вы меня хотите схватить за то, что я рассказал, как вас хотят обмануть? — спросил я, обращаясь к Куракину. Лицо его позеленело. Для него это был сильный удар. Он сжимал кулаки и яростно смял бумаги.

— Вы, Строгоновы, только и делаете, что пытаетесь меня обмануть, — проговорил Куракин.

— Но я единственный, кто сказал вам правду. Если вы сейчас не скажете вашим охранникам отойти, мне придётся применить силу.

Охранники застыли на месте, ожидая, что скажет их начальник, который стоял и не верил, что его могли так нагло обмануть.

— Значит, все эти земли ничего не стоят, ни копейки! Вы надо мной, Строгоновы, издеваетесь? — проговаривал про себя Куракин, глядя в пол. Он застыл на некоторое время, даже не шевелясь, упрямо глядя в пол.

— Антон Олегович, — позвал я его, пытаясь добиться ясности. В моей руке уже было несколько игл. Они бы моментально отрубили его охрану, которая, судя по выражениям лиц, не особо жаждала со мной драться.

Мне кровь из носа нужно было добиться того, чтобы Куракин прекратил дело и получить от него договорённость.

Куракин, несмотря на всё, не отвечал. Он просто стоял и смотрел в пол. Сначала ситуация казалась смешной, Куракин застыл.

— Начальник, — проговорил один из охранников, обращаясь к нему, и после посмотрел на меня. Я развёл руками — в этом моей вины точно не было. Куракин, наконец, поднял голову и злобно посмотрел на меня.

— Что ты хочешь за информацию? — проговорил сквозь зубы Куракин.

Это мне уже начинает нравиться. Видимо, так Куракин думал, стоя и глядя в пол. Я улыбнулся и сделал шаг к нему.

— Я знаю, что это вы помогли моей тёте получить разрешение продать эти земли без моей подписи и назначить её опекуном надо мной, даже после моего совершеннолетия. Я хочу, чтобы вы всё это отменили.

— Вы больше не хотите жить со своей тётей? — проговорил он, и его лицо изменилось. Видимо, злость отступила, и он смог выдохнуть.

— Нет, я хочу, чтобы она вылетела из дома, а земля осталась при мне.

Куракин хмыкнул и махнул охранникам рукой, давая понять, чтобы они отошли от меня. Амбалы отступили, иглы исчезли из моих рук. Это хорошо, если бы произошла драка, то наделала бы много ненужных мне проблем.

— Зачем мне нужно тебе помогать?

— Не забывайте, без меня вы бы лишились огромных денег. Если бы я вам не показал эти документы, вы бы купили земли и в конце концов узнали бы, что земли тут на самом деле ничего не стоят, и нет ничего ценного.

Мои слова его убивали; он стоял и морщился от злости, желая, чтобы я провалился с такой новостью.

— Хорошо, я позвоню и скажу, чтобы они всё отменили, — проговорил он и направился к лестнице. Охранник, стоявший там, не успел отскочить, Куракин толкнул его, и тот чуть не упал. Хозяин особняка моментально поднялся по лестнице и тут же исчез, оставив меня одного.

Я огляделся и направился к двери, как неожиданно появилась его дочь Светлана. Она посмотрела на меня с улыбкой и толкнула дверь.

— До свидания, — произнесла она, и я кивнул, посмотрев на её неприлично открытое декольте.

Я ещё раз прошёлся по внутреннему двору и посмотрел на аллею машин, заполнивших весь двор. Одна была краше другой.

Выйдя на улицу, я набрал Гудкова и стал ждать, когда он возьмёт трубку.

— Алло, — …ты, наверное, с ума сошёл! Тут твоя жизнь решается. Моему отцу чудом удалось перенести комиссию на вечер, а ты где-то там шляешься. Слушай, тебе надо срочно присутствовать, ты меня понял? И никаких опозданий. Тебя не я прошу, а мой отец.

— Хорошо, я буду, — проговорил я и взглянул на часы. Времени до комиссии было предостаточно. Я хотел потратить его с умом, например, навестить Раевского. Его адрес я знал, и прогуляться было недалеко. Очень хотелось наладить с ним связи.