Каратели
Шрифт:
– - Доброе утро! – холодно поздоровался Каратель. Голос узнала прежде, чем увидела его обладателя, который приостановился возле края стола.
Приняла расслабленную позу, чтобы надзиратель не заподозрил сговора между нами: пальцами взлохматила волосы, ногу закинула на ногу и от нервов болтала ею. Но это должно смотреться скорее соблазнительно, а не нервно.
– Разговор! – Каратель обошел стол. Ногой пододвинул лавочку и сел во главе стола, перпендикулярно Клеймённым, чтобы видеть каждого. – Насчет вчерашнего. Очень глупая затея попытаться бежать. Вас разве кто-то трогал? Обижал?
Обижал,
На его вопросы мы не отвечали, но язык чесался от желания начать спорить.
Андрей продолжил:
– Я думаю это риторический вопрос. Мы помогали поддерживать вам жизнь, обеспечивали кормежкой человеческими эмоциями, а в ответ вот такое дерьмо, простите за грубое высказывание!
Я опять пальцем потерла деревянный стол, с силой надавливала, желая от злости сделать там дыру. Бровь подняла вверх от удивления, когда поняла смысл слов. Мы оказались крайними, уж не знаю, какую историю выдумал Игорь.
Около десяти минут длилась лекция, которая гласила: отныне охрана острова усилена и введен общий распорядок дня. Озвучены наши права безвольных тварей и обязанности, которые не кончались.
– Все свободны! – скомандовал Андрей, когда закончил объяснять новые правила распорядка дня у Клеймённых. И ни одного слова по поводу нашей свободы. Мы будем гнить здесь?
– Андрей, подожди, пожалуйста! Эля хотела с тобой поговорить! – поскольку подруга видимо забыла свою роль или испугалась после озвученных новых указаний, пришлось просить.
– Да, - Андрей заметил меня, потом посмотрел на Элю, остановившуюся на траве рядом, и резко крутанул головой на меня. Что означало – увидел. Пристально всмотрелся.
– Это откуда? – пальцем прочертил по овалу своего лица. – Откуда боевой раскрас?
Волосы скромно поправила себе на лицо.
– Игорь же сказал: «так… попинались маленько». А Гектор это видел?
Да уж. Я -- красавица! Левое веко отекло от ударов и слегка прикрывало глаз. Губа лопнула от скользящего удара, поэтому я вчера постоянно ощущала кровь во рту. У Гектора тоже шрам на нижней губе и у меня теперь будет такой же уродливый и кривой.
– Нет. И не говори ему! – ужаснулась и прекратила отворачивать лицо от Карателя.
Клейменные покинули столовую, осталась лишь я и Эля, которая запоздало села на лавочку.
– С чего бы я не должен говорить?
Чтобы посмеялся над тем, как меня избила его Лилечка? Благодарю покорно, но лучше убейте.
– Пожалуйста, Андрей, - сделала голос максимально тонким, жалостливым. – Прошу тебя, не говори Гектору. Каратель резко перебил, не дал договорить, сидел в напряженном состоянии будто готовился встать и рвануть:
– Почему я не должен говорить!?
– Андрей… - замялась, нервно оглядывала зеленую яркую траву под ногами, подругу на противоположной лавочке. – Я…я не хочу, чтобы именно ГЕКТОР видел меня такой. Я очень некрасивая. Пожалуйста, не говори ему.
У Андрея вырвался нечленораздельный звук удивления, что-то среднее между «ооу» «эээу». Затем
потрогал пальцами свои мелированные волосы, стоящие, как иглы на голове, потеребил задумчиво камушек-серьгу в ухе. Не мог решиться на ответ.– Понял, кажется…и рад, наверное.
Дальше в игру влилась Эля, а я смогла расслабиться и уйти на второй план. Мой побитый вид разжалобил Карателя и позволил добиться максимальных поблажек. Все наши желания Андрей пообещал исполнить. Главная просьба – возможность завтра в девять вечера отпраздновать День Рождения Эли (при условии, что он у нее в августе). Ну и сопутствующие мольбы, такие как купить алкоголь и еду в человеческом мире и принести нам завтра, а также одолжить планшет с музыкой (по идее, он без надобности, но для правдивости. Какое празднование без музыки, не на бубнах же играть.)
Каратель пообещал выполнить.
А вдруг последний раз отдыхаем?
Андрей – хороший Каратель, в нем не чувствовалось презрения к Клеймённым. Он душевный, человечный, действовал по совести. Располагал к себе, не хотелось бы его обманывать, поэтому подставляли Игоря. Игорь -- тоже не очень ужасный Каратель. Да, своеобразный, но даже его я не смогла возненавидеть. Он возрождал к жизни, и не важно, что сначала подтолкнул к утесу и заставил спрыгнуть и только в конце опомнился, изъявил желание спасти.
Весь этот день я отмирала после побоев, размазывала лекарственные средства по телу, чтобы поскорее прогнать синюшные пятна на ногах и одно большое под ребрами. Ужасно смотрелось будто в эту точку долго и сильно били, пока не почернеет.
Гектор ни в коем случае не должен заявиться на остров, иначе весь план рухнет и не начавшись. Пусть продолжает ненавидеть, так проще -- когда не вижу мужчину, на душе спокойно и тихо. Нет урагана эмоций.
Мы не созданы друг для друга. Вторая половинка – это тот, чье присутствие доставляет удовольствие, кто радует, на кого смотришь и глупо улыбаешься. Когда я видела Гектора, сердце сдавливало тисками, с каждым вздохом всё сильнее, пока не почувствую разъедающую боль. А потом и вовсе наступало удушье.
Гектор давил, постоянно напирал, что-то требовал, не давал свободно дышать без него и не желал отпускать удавку с шеи. Вроде Каратель не доставал кнут и не использовал излюбленное оружие, но ощущение, что невидимый кнут или возможно его цепь всегда на мне.
Следующий день мы с Элей искупались в озере, может последний раз видели прозрачно-голубую воду, ощущали освежающую прохладу родного водоема, брызгались, как маленькие девочки. Святая земля, как было бы хорошо перенести сюда Алину. Напоследок и с ней окунуться в холодном озере.
Какие обиды...
Когда столько лет прожили вместе, ныряли, брызгались втроем?
Когда втроем бегали на верхушку острова (куда запрещено подниматься несовершеннолетним) поиграть в футбол, а взрослые время от времени ловили и наказывали на сладкое за нарушение правил. Алина всегда пыталась забить мне гол, пыхтела, страшно потела под жарким солнцем, а я из последних сил сопротивлялась вторжению. Была такая же взмокшая и дышала очень часто. Но достаточно одного слова Эли, и мы остывали во время простой ссоры или игры в футбол не на жизнь, а на смерть.