Каратели

– Слушай, девочка!
– мою панику прервал женский спокойный голос. Уравновешенный, но пропитанный ядом. Ее голос был неприятен слуху. Скрестив руки под грудью, Лиля отошла от линии океана и подруг, и начала подниматься наверх в сторону стоявших Клеймённых. Двигалась она небрежно в вразвалочку на стройных ногах, гипнотизировала слепящий песок. На Клеймённых предпочитала не смотреть. Будто мы недостойны ее внимания. И пока женщина поднималась, размышляла:

– Я одного не понимаю — как ты смеешь чего-то требовать? Тем более внимания от моего Гектора? Он занят делами и на каждую тварь, - на этом слове женщина остановилась примерно на расстоянии метра.
– И на каждую тварь у него нет времени. Если ты несколько раз «послужила» для блага моего Гектора, это не говорит о том, что ты вправе к нему обращаться без спроса и тем более требовать его внимания. Ему не понравится, если ты отвлечешь его от важных дел, поверь я давно его знаю. Он — мой мужчина, уже давно и официально.

Зачем она рассказывала? Нет. Она не смеялась ехидно, не злорадствовала вроде. А может и злорадствовала. Просто разъясняла мои права и обязанности, как потаскухи Гектора. Заревновала? Хотелось сказать: “зря, Лиля, ревновать не к кому».

Затем раздался шум, крик, движение. Клеймённые сорвались. Испуганные, злые, лишенные свободы и надежды на спасение. И ведь многие молодые, пятнадцать-шестнадцать лет, кинулись на Карателей. Может мое отчаяние их так завело. Как обезумевшие, они лезли, царапались, пытались драться, но из взрослых и боеспособных только я, Эля, да два охранника и две женщины поварихи.

Это было бесполезно! Но не могла же я стоять в стороне.

Автоматически каждый кончик пальца загорелся пламенем, как свеча, на одной руке, потом на второй. И чтобы наших не перебили за попытку бегства встряхнула рукой, отделяя огоньки от пальцев и выпустила в сторону Карателей.

Огонек один… второй попал в лицо Карателю.

– Ах ты, тварь!
– охранник лишь зажмурился, но огонь стукнулся об его кожу и упал вниз, потухнув на песке и не причинив вреда коже.

Всё больше и больше бесполезных огоньков падало.

– Держи ее!
– а я и не бежала никуда. Зато несколько огоньков подпалили одежду Карателям.

Одна девушка нырнула с головой в океан, пытаясь потушить пламя на одежде. А другая с криком рванула с себя голубую куртку и швырнула ее в воду надеясь потушить огонь, быстро захвативший шерсть зверя.

– Ты, сучка, знаешь сколько я вымаливала Гектора купить мне куртку из голубого песца?!

Лиля, оставшись в белой футболке, твердо и уверенно зашагала в моем направлении.

– Ой, Лилечка, зря! Очень зря!
– лениво прокомментировал Игорь. Заломил руки одного из молодых парней-Клеймённых и усадил пленного на колени, голову того заставил покорно склонить к коленям.
– Ребят, это была преглупейшая попытка сопротивления!

Лиля направлялась ко мне, руку оттянула максимально в бок параллельно песку. Под ее кожей вздулись вены. Они волной поднимались все выше, спрятались в рукаве футболки и появились у основания шеи, изуродовали подбородок и лицо. Вены со всех сторон червями впивались в глаза, в зрачки. От этого голубые глаза стали темно-синие и страшные.

Замах. Ветер рядом с лицом взлохматил волосы. Удар.

Я руки перекрестила, пряча лицо и грудь — самые уязвимые части тела. Напрягла мышцы и задержала дыхание. Вдохнуть — означало потерять контроль над броней, над мышцами.

Мое тело лишь слегка покачивалось от ударов, словно на него легонько дули. Вибрация пронзала тело от града ударов по животу, печени, по коленям.

Но потом шею сдавила удавка. Я пальцами пыталась отодрать кнут, который не давал продохнуть. Коленями под воздействием чужой силы завалилась на горячий песок.

Лицо горело от недостатка воздуха, пальцами с остервенением отдирала кнут, и делала бесполезные попытки хлебнуть воздух, но сквозь сжатое горло кислород не поступал.

Потом -- мощный удар в живот.

В солнечное сплетение.

И с оттяжкой -- в челюсть, так что шею развернуло вправо.

Во рту мгновенно появился вкус крови, смешанной со слюной.

Тогда же дали воздуха. Отпустили. От эйфории, от возможности дышать я упала на колени, уперлась ладонями, а изо рта на белый песок капала кровь, создавая в нем маленькие ямки-отверстия. Я поднялась на непослушных ногах, глядя на женщину перед собой. На ее внимательный вдумчивый взгляд.

А рот наполнялся кровью за считанные секунды. Ее надо было куда-то деть, иначе потечет по губам и подбородку. Даже слово не могла произнести от обилия жидкости во рту. Поэтому открыла рот и плюнула вперед, попав на темные волосы Лили, на острый подбородок и ее одежду. Женщина заторможено поглядела на свою футболку, на меня, потом обратно. Сжала челюсть с силой, так что подбородок стал не острым, более твердым, волевым.

А я тихо произнесла, купаясь в ее бешенстве:

– Давай, добивай...сука!
– - вернула ей комплимент.

Успела закрыться руками, когда последовали удары со всех сторон. Это не детская драка с отрезанием волос в женском туалете университета.

Пусть так, лучше сейчас сдохнуть, чем навечно остаться в тюрьме острова.

Глава 18

POV Гектор

Огромная каменная стена в высоту девятиэтажного дома защищала с незапамятных времен округа друг от друга. Ее не перелезешь - слишком гладкая, не подкопаешь. Подкопаешь – рухнешь в огромную яму с копьями, по крайней мере согласно информации в летописи. Войны между округами давно не было и соответственно данные не проверялись, но наши предки сохранили такую информацию. Тысячу лет мир продержался целым, сегодня раскололся благодаря старательным усилиям Ежа.

Питер считался всегда округом Клейменных, где властвовала извечная жара, кроме двух месяцев в году – декабрь, январь, когда земли покрывались осадками, непрерывными дождями, что означало прибытие зимы. Приам – изначально округ Карателей, где царила зима и только июль-август считался настоящим летом с тридцатиградусной жарой. Остальные два округа – соответственно вечная осень и весна, климатические условия примерно одинаковые.

Три границы в каменной стене - это выходы к другим трем округам. Раньше в стене были огромные ворота с вырезанными названиями округов, в современном мире вместо них - три дороги для проезда автомобилей, перекрываемых шлагбаумами; справа и слева на тротуаре две стеклянные будки, в которых занимали места Каратели, контролирующие проход-проезд. В свете военного времени количество охранников увеличили до десяти человек слева и справа.

Сегодня в ожидании назначенного времени – десять часов утра я стоял на тротуаре возле будки с охранниками, локоть положил на парапет, где имелся сканер, используемый для считывания данных существа, пересекающего границу. Задумчиво ждал, а паспорт с фотографией держал открытым.

Чтобы покинуть округ нужно прислонить паспорт к красному-сканеру и зафиксировать, что пересек границу. Но я ждал прибытия гостя, поэтому не торопился, поставил локти на парапет, двумя ладонями поддерживал щеки и смотрел вперед. Дальше темный тоннель и в конце свет, а затем Питерская граница.

Веки сонно прикрывались, но я настойчиво смотрел вперед на свет в конце тоннеля, откуда ожидал прибытия Ежа. Глядел вперед, а видел нечто другое – светловолосый огонь с зелеными глазами. Зеленые глаза никогда не видел, редкость для нашего времени, иногда встречал женщин с линзами, но не настоящими цветом зрачка. Всё необычное привлекало внимание. Я знал, что не смогу заинтересоваться обычной человеческой девушкой или Карательницей, мне необходимо лучше. Сильнее. Опаснее. Ледышка, к которой хотелось прикоснуться и увидеть реакцию. Та вырывалась, настырно отбрыкивалась, а я сродни мазохисту ждал замерзну от прикосновений к холоду или ошпарюсь и отбегу.