Каратели

Одиннадцать тварей я оставил в живых, лишь бы те давили на ее совесть. Диана и есть воплощение совести. Она не должна была решиться пожертвовать жизнями Клейменных. Настолько хотела убежать от меня, настолько желала воссоединиться с тем, кто ждал в Приаме? Уже воссоединилась, а, сука?

– Рассчитайся на первый-второй! Все, кроме Андрея! – приказал. Куртку снял и кинул возле дерева. Кроссовками взрыхлял песок, пока ходил мимо шеренги и слушал громкий подсчет.

– Четырнадцатый! – громко озвучил последний мужчина – Макс.

Остановился напротив него, оставил сантиметров двадцать между нашими телами и смотрел безразлично в его испуганные, голубые глаза. Пристально, но спокойно, отмечая про себя его учащенное дыхание, покрасневший белок глаза. И страх, отображенный на его лице. Я не получал удовольствия от страха подчиненных, они мне безразличны.

– Она сама…она обманула…мы просто поели. Откуда же мы знали… - начал оправдываться прерывающимся тоном Макс. Боялся остановиться и услышать приговор, но я перебил тихим голосом:

– Бои между первым и вторым и так далее. До последнего вздоха. Кто останется жив, тот прощен.

Развернувшись, пошел вдоль шеренги, а об спину и плечи разбивалась ледяная волна ужаса. Вой, выкрики приговоренных на смертельный бой, женский тихий жалобный скулеж – всё это атаковало сзади, но я не реагировал.

Подошел к Андрею, внимательно посмотрел на возглавляющего шеренгу Карателя – лучшего друга. Он не отводил взгляд, не прятался, как бы не боялся. Каратель чести. От его чести порой становилось тошно.

Андрей нервно сглотнул, отчего кадык беспокойно поднялся-опустился, выдав Карателя и его эмоциональное состояние. Друг нервно подрагивающими руками вцепился в замок молнии на теплой спортивной куртке и повел бегунок медленно вниз. Скинул верхнюю одежду под ноги на песок и спросил:

– Предполагаю, я твой партнер?
– сглотнул в очередной раз. – Да. Знаю. Для тебя не существует оправданий. Это я разрешил Диане отметить День Рождения Эли. Диана сильно избитая, лицо – месиво, ходила с трудом, поэтому и пожалел ее. Виноват я. Оставь их, - Андрей кивнул головой в бок на шеренгу из четырнадцати Карателей, приговоренных к последнему бою.

Я же разжал напряженные кулаки, отчего к пальцам прилила кровь. Отличное средство, после это всегда чувствуешь мощь, дополнительную силу для убийств. Пальцами коснулся ледяной цепи на бедре, поигрался ею, создав убийственную мелодию.

Вместо ответа другу цепь отсоединил от штанов, взял за концы и закинул на плечи. Глядя на друга, улыбнулся.

– Начинаем!!! – обратился к тем, кто должен начать бои до последнего глотка воздуха.
– - А ты прекрати жевать сопли и начинай работать! – приказал. От звука моего голоса друг прикрыл глаза, но тут же открыл.

– Есть!

Я прошел мимо, оставив Андрея позади. Передвигался по горячему песку, на правый кулак аккуратно, любовно наматывал цепь. Приятный холод в руках успокаивал горячий гнев, я любовался зрелищем -- цепью, обвивающей кулак змеей.

А в конце пляжа отчетливо увидел распластанное на песке тело.

У меня столько шрамов на теле, что точное количество невозможно подсчитать навскидку. На одной черепушке около десяти штук. И многие внутренние органы десятки раз были разорваны или перебиты. Дядь Вова неизменно возвращал с того света.

Один орган целый. Никто не затронул, он был надежно защищен моими принципами, уверенностью и не желанием испытывать какое-то дерьмо. Не хотел эмоций, они мне не нужны, но так уж получилось -- грудину пробила девчонка. Я этого не видел, не хотел, не заметил, когда произошло. Андрей смеялся и ждал моего Ахиллеса. Дождался. Им оказалась молоденькая Клеймённая, я чувствовал, как ее копье пробило сердце насквозь. Не могла, тварь, не чувствовать, как жжет мое сердце при виде ее. И вместо меня Диана предпочла вернуться к тому…

Игорь свернулся клубком на песке, ноги поджал к груди и тихо посапывал. От размеренного дыхания песчинки сдувало. Я наклонился и плюнул ему на штаны, но тот не отреагировал на пренебрежение, продолжал спать.

Я не профессиональный следак, но сопоставить улики даже я смог. Песок примят телом. Телами скорее всего, разбитая бутылка, осколки блестели на шортах и футболке подчиненного. И урод спал.

– Вставай! – с ноги вдарил по роже, на что Игорь лишь поморщился, промычал что-то невнятное сквозь сон и перевернулся на спину. Поудобнее устроился, ноги вытянул, руки положил в разные стороны.

Я оценил доверчиво-растопыренные руки Карателя. Встал пяткой ему на мизинец, но особенно не нажимал, не причинял физического вреда. Пока что.

Игорь храпел и не видел разыгрывающейся на моем лице борьбы -- убить или покалечить. Я решился -- подпрыгнул и пяткой кроссовка всем весом опустился на фалангу пальца. Раздробил кость мизинца.

С болезненным криком подчиненный проснулся, оглушая остров. Разрывая воздух бешенным побитым воплем. Его крик долго звучал в ушах, от этого возникло желание заткнуть их ладонями.

Игорь закричал матом, схватился за мой кроссовок, пытался снять его с пострадавшей руки. Удовлетворенный пробуждением подчиненного, я послушно отнял подошву от ладони Игоря. Каратель, прижав ладонь к груди, стал баюкать руку. А я присел на песок одним коленом, цепью обхватил шею Игоря и сдавил ему кадык. Заставил подчиненного хрипеть. Закатывать в беспамятстве глаза и захлебываться.

– Ну, сука…давай объясняй. Уж каким-нибудь образом…

Игорь пальцами пытался сорвать цепь, белок глаза покрылся кровавыми дорожками капилляров. Сквозь открытый рот был виден язык, ворочающийся внутри, но без возможности заговорить.

– Обма…об…ну..ла.. не.. бы..ло.

– Что? – спросил на ухо тихо-тихо между нами. – Кто обманул? Мелкая девчонка? Тебя? Мастера по обману? И как же, интересно? Неужто ноги раздвинула? Ааа? – еще туже свел концы цепи, довольствуясь, как Каратель захрипел и почти провалился в обморок от удушья. Тогда же отпустил удавку, чтобы не смел помирать, пока не ответит. – Десять секунд. Объясняй!

– Не было…не было…ничего…мы просто разговаривали. Ей плохо было. Вино пили, и я не знал, что там хрень какая-то. Она вся побитая, жалкая, пожалел соплячку!