Каратели

– Эмм…- протянула удивленное междометие. Щеки ее запылали от того, что я раскусил её глупую задумку взять меня за яйца. Хотела взять – пожалуйста, но на моих условиях.

Люда пальцами неловко перебирала юбку, как глупая неуверенная в себе школьница, и не замечая того, приоткрывала вид на черные трусики между ног. Соблазнительно заправила прядь малиновых волос за ухо, открывая изгиб шеи. Волновалась или в предвкушении не знала, как поступить с подарком. Раскрыть его или стесняться дальше и мечтать одинокими холодными ночами.

Длина юбки неприлично хороша. И естественно запланирована для нашей встречи.

Люда любила упиваться своей любовью. Это из-за меня Розы набросились на Люду и порезали ей лицо. Ревнивые женщины опасны в гневе, те вдоволь насладились унижениями над безвольной тряпкой. Она не просила помощи у отца, прекрасно знала одно крепкое словцо и всех Роз раком нагнут. Но нет, Люда просила меня, унижалась, молила. А Мне омерзительны те, кто не может самостоятельно дать отпор, те кто плывут по течению и их слова – ничто. Пустота. Они умеют только вымаливать подарки у судьбы.

Это был первый звонок, удар в голову, когда увидел кучу облитых Роз, дранных крыс с потекшей тушью. А Диана мокрая, но такая гордая и разгневанная поняла, что я натравил женщин на нее. Раскусила мою червивую натуру. Поборола невероятное количество ревнивых озлобленных женщин. Я был поражен, пробит молнией заинтересованности.

Я устал ждать нерешительную Люду. Хотела ведь полакомиться мной? Пусть. Расстегнул пуговицы на джинсах. Под этот звук Люда сильнее занервничала, устремила взгляд именно туда, следя за моими пальцами. Уверен - готова упасть на колени прямо сейчас.

Я закинул руки на затылок и смотрел на натяжной потолок, рассеченный зигзагом-молнией.

– Давай! – ладонью показал на выпуклость члена, скрытого джинсами. – Мне себя самого развлекать? Как будто впервые держишь член в руках. Может девственницей прикинешься, мало ли, поверю? Девочки любят строить из себя невинных!

Люда принялась за дело: ладонями приласкала мои ноги от коленей вверх к бедрам. Соблазнительно вела любопытные пальцы к члену. А я смотрел сверху-вниз на процесс соблазнения. Какой похотливый, жаждущий облизать взгляд. И столько мольбы, желания и просьбы в дрожащих руках и пальцах, достающих член из джинсов, в ее языке, который начал облизывать напрягшиеся вены. Люда всегда молила ответить на чувства, а ни хрена во мне нет чувств. Холодное безразличие. Люда текла, сидя на коленях и беспорядочно ерзая на пятках, прогоняла боль между ног или усиливала во сто крат. Грудью терлась о мои колени. Сосредоточенно обхватывала губами член и заглатывала, словно это было самое важное для нее. А я гладил девушку за голову и нанизывал ее на член.

– Глубже! – приказывал. А ей это нравилось. От грубости она сильнее текла и взгляд становился более диким неконтролируемым. Ей нравилось быть на коленях и лизать член и захлебываться спермой. Ей все это необходимо, как вода, как пища. Без этого не жила, постоянно доставала, не отпускала. А в ответ на любовь получала холод. Если бы выбирать, наверное, бы хотел ей ответить. Она неплохая, но, к сожалению, не М.О.Ё. Я мертв рядом с ней.

Иногда поверишь вдруг, вот оно - светлое пятно, ярко горящая в темноте свеча, которая призывно сверкала, но прикоснулся и обжегся. Получил шрам. И я, как Люда -- мазохист, все равно тянулся к свече и плавился от нее. Наивный придурок повелся на симпатичные глазки, а их обладательница - конченная дрянь.

Глава 26

POV Гектор

Я попытался поставить на место личного охранника Люды Андрея, самому же заняться слежкой за забором на улице, но тщетно. В шутку намекнул политику, что опасно оставлять женщину моложе восьмидесяти лет рядом со мной. Хозяин семейства гортанно посмеялся, одобрительно похлопал по плечу. Создал видимость шутки, но дружеским похлопыванием благословил на злобные, похотливые деяния.

Люда начала вечер с заплыва в ванной комнате, то спину ей помой, то халат принеси. Указания (дружеские просьбы) я выполнял предельно точно и равнодушно, лениво оценивал обнаженное тело, прикрытое лишь белой пеной. А Люда очень старалась продемонстрировать каждый изгиб тела, нагнулась за «вдруг» упавшим мылом, при этом, эффектно прогнув поясницу, показала вырез и все доступные сзади места для секса. К огромному сожалению для подруги я умел держать член в штанах, первым работал мозг. Диана не в счет…

Засадишь Люде, а та в ответственный момент стянет презерватив и не отвертишься. Второй запечатанной только не хватало.

– Черт возьми, неужели я настолько страшная?! – швырнула мокрой губкой мне в лицо. В момент удара прикрыл веки, но пенная вода хлестнула по глазам, ресницам, переносице и частично залила черную футболку на груди, а губка шлепнулась на пол. – Ох, Гектор, прости, пожалуйста, я не хотела.

Она пожалела о том, что сделала, увидев мой сосредоточенный прищур. Сразу. Раскаялась искренне, лицо перекосилось эмоциями, аккуратные изогнутые брови почти сошлись в одной точке на переносице.

– Гектор! – сделала рывок, желая ухватить за плечо, или повиснуть на шее, я же развернулся и шибанул дверью из ванной комнаты. Оставил девицу домывать спину самостоятельно.

Как же она затрахала! Я ее не трахаю, а ощущение, что трахают меня.

После приключений в ванной я снял сырую футболку и положил на колени, чтобы побыстрее высохла. Стойко сидел в одном положении на краю кровати, на шорох двери не обратил внимания, краем глаза фиксировал происходящее напротив. Луна светила в окно и давала возможность хорошо разглядеть возможную тень – клейменного на крыше, если вдруг тот заявится. Штора скрывала нас от любопытных снаружи, зато посторонний будет хорошо заметен.

Я долго наблюдал за одной точкой впереди -- за покачивающейся тенью ветви, пока матрас позади не прогнулся под весом девичьего тела. Судя по шороху одежды и прохладной ткани, коснувшейся моей голой спины, Люда в шелках и кружевах. Все эти дамские причиндалы – ухищрения: пеньюар, стандартные чулки. Люда обняла, перекинула руки через мои плечи и скрестила возле груди. Словно вот оно – мое. Посадила на замок, а ключ съест и спрячет внутри и никому никогда не отдаст.

И, как заведенная, шептала постоянно мою кличку и извинения.

– Гекторрррр…- дышала еле слышно и столько эмоций, столько дыхания эмоций касалось шеи. Прикусила пухлыми губами ухо, лизнула языком. Наконец-то дорвалась, соскучилась, столько не виделись -- а по мне, еще бы столько же не виделись. Заодно массировала плечи тонкими пальцами, поглаживала кожу или мышцы рук. Наслаждалась владением и подарком судьбы

– Я люблю тебя! – в миллионный раз услышал признание, но лучше бы не слышал.

– А я тебя -- нет, но тебе же срать! – Люда остановилась, девичьи пальцы на несколько ошеломительных секунд перестали массировать мои руки. А сердце, которое я пнул очередным отказом, забарабанило мне в спину. Но Люда – мазохистка, позволяла себя пинать. – Как у вас с Лилей?

– Стабильно, - сухо проинформировал. – Лежит в ванной с гидромассажем, делает маски для лица, жрет по ночам "шампусик" с подружками и доит деньги. Всё, как и положено вовремя пристроившейся девушке.

– А как Абрамова? Клеймённая? Вы виделись на острове? Она там была?

Хоть и задала вопрос, но явно боялась услышать информацию о Диане. Я погладил ее руки нежно, успокаивающе, на что в ответ Люда потерлась щекой о мою. Преданно, жалобно, как прирученное животное. Не могла отойти от хозяина, поэтому дышала мной. Каждый ее вдох -- вдох мной.