Каратели

Поэтому не увидев знакомых фигур, я внутренне расслабилась и вышла из-за тени Артема.

– Какое предложение? – выкрикнул Шнырь.

Мы пока не знали, как действовать, но Карателей около шестидесяти, нас -- под тридцать. Перевес очевидно на стороне противника.

– Подождем минут десять и услышите!
– все тот же Каратель спрятал телефон в карман куртки, ощущение, что писал смс.

Я невольно почувствовала вновь признаки надвигающейся бури. Безумные раскаты ветра и его удары по расшатанным нервам.

Каратель ждал кого-то, и я была почти уверена, кого. Меньше всего хотела его видеть, я хочу сбежать от него, оказаться как можно дальше, на другой стороне мира и забыть мужчину, как боль. Выпить анальгетика и оставить его в прошлом. Он -- лишь плохое воспоминание.

Клеймённым в спину просигналила машина, требуя проезда. До чего же знакомая машина! Мы послушно сдвинулись на обочины с двух сторон от дороги, а я прижалась к Артему, нос низко наклонила, чтобы спрятаться в тени капюшона.

Возле шлагбаумов припарковалась машина, откуда вылезли двое знакомых Карателей. Гектор встал по центру дороги. А телом повернут ко мне. Несколько томительных минут ждал, смотрел. Я же еще сильнее спряталась за плечо Артема, претворяясь посторонним Клеймённым.

Даже смотреть на него тяжело. Он -- живое воплощение кошмаров. Прямое напоминание обо всем, что хотелось вычеркнуть из жизни.

– У меня к вам предложение! – Гектор повысил голос ровно настолько, чтобы остальные перестали шептаться и обратились вслух. От этого голоса не только я переставала думать, но и другие, похоже, трусливо сжались, предчувствуя опасность.

Гектор -- самый запоминающийся, самый мощный и опасный. От него иная аура. Из тридцати существ замечаю его, даже не видя лица.

– Я говорю за Карателей. За Клеймённых будет говорить Твардовский. Вышел, я жду…

Ох, нет! Не может быть. У меня очень плохое предчувствие и именно оно заставило сердце трусливо сжаться и воскликнуть, препятствуя передвижению друга.

– Не выходи!
– взяла Артема за локоть, сжимая ему до боли руку.

Артем замолчал, может обиделся из-за резкого ответа-испуга. Посмотрел удивленно на локоть, который сжимала, и, преодолевая сопротивление, вытащил руку.

– Твардовский, это кошмар! – засмеялся Гектор, чем привлек мое внимание и молчаливый раздраженный взгляд от Артема. – Баба тобой помыкает. У Клеймённых -- один единственный настоящий мужик, заслуживающий уважения, и это мелкая девчонка!? Остальные -- трусы? Ладно, можешь постоять там, пока буду говорить. У меня к тебе предложение…

Теперь Гектор перестал уделять внимание Артему, поймал в захват мой нечаянно брошенный взгляд. Словил в паутину, не давая вырваться. И говорил не с Артемом, а глядя на меня, тихо, будто я одна и никого больше рядом.

– Бой, Твардовский, один на один. Выигрываешь ты – всех Клеймённых пропущу через границу! Целыми и невредимыми. – Гектор большим пальцем левой руки указал на стену –ловушку округа.

– А если ты? – подал голос Артем. Я успокаивающе положила ладонь на плечо друга, пытаясь через тепло передать уверенность и надежду.

– То всех Клеймённых я точно также отпущу…- я мягко говоря удивилась ответу. С Артемом невольно переглянулись, а потом всё стало на свои места после следующей фразы. – Кроме тебя и трофея… -- кивнул подбородком в мою сторону, словно я действительно вещица, переходящий приз.

– Трофей? – Артем удивленно поглядел на меня, стоявшую позади и на мою руку. Смешно покивал головой, как болванчик, явно неудовлетворенный ситуацией и не удержался от смешка. – Какие у вас интересные отношения… -- шепнул на ухо.

– А если откажемся? – громко спросила, пока шепот любопытных зевак набирал обороты.

– Я перебью всех Клеймённых и похороню здесь… - Гектор указал себе на кроссовки. Под ноги на асфальт. – Опять же кроме тебя и Твардовского.

– Я в любом случае буду с Артемом…

– Заткнись! – перебил внезапно. Громко выкрикнул, отчего наблюдающие вздрогнули, как от резкого удара.

– Теперь между нами ВСЁ решено. – завершила речь.

– Я не спрашивал твоего мнения, пойдешь туда, куда скажу. Сто раз говорил -- иногда надо прикрыть свой милый ротик и сделать так, как скажу!

Как будто вновь надавал горячих оплеух, отчего я замолчала.

В это время Артем вышел к Гектору, мужчины долго что-то обсуждали, вероятно условия боя, я же понуро смотрела в асфальт.

Прекрасно понимала для чего Гектору необходим Артем – казнить. И эта мысль его не оставляла в покое, он настроен весьма решительно. Мало того, что мне физически больно смотреть и разговаривать с ним, так Гектор еще и не оставлял попыток казнить моего друга?

От стремительно подступивших слез, я заморгала, чтобы ветер прогнал ощущение паники и давления.

Я была столь отвлечена и запугана, что не заметила, как предо мной выросла темная фигура. Гектор протянул руки, чтобы снять мой капюшон, скрывающий голову, лоб и частично глаза, но я вовремя отвернулась от наглых пальцев. Треснула по ним ладонью и отпрыгнула на один шаг назад.

– Не прикасайся, Каратель…

На приказ Гектор отреагировал спокойно -- отсоединил цепь от черных спортивных штанов и продемонстрировал аксессуар. Аккуратно, чтобы не напугать резкими движениями, перекинул мне через голову.

– Отдашь, если выиграю.
– оставил цепь висеть на подобие то ли колье, то ли ошейника на шее.

А руки забыл убрать с моих плеч, сжал посильнее, потряс как куклу, чтобы посмотрела в глаза. Но я не хотела. Разглядывала в ответ его шею, в особенности кадык и "висюльки" на толстовке.

– Не хочешь поцеловать на прощание? А то мало ли, умру и больше меня не увидишь?

Какой поцеловать!? Я мечтала об одном: чтобы он ушел и оставил в покое, перестал прикасаться и трогать. Выше моих сил -- стоять рядом с ним, поскольку он прямое напоминание о страданиях. Хочется, чтобы какой-нибудь всемогущественный Клеймённый дал таблетку для потери памяти и выключил воспоминания. Чтобы последние дни заставил забыть, стер по мановению руки или по воле сердца.

– Эй, Каратель, не надейся, что Диана будет болеть за тебя! – раздался раздраженный, нервный голос Артема, недовольного наглостью Гектором, который перед огромным количеством Клеймённых и Карателей, вел себя так, будто я уже принадлежала ему. Своими действиями показывал, насколько мы были близки и требовал действительно быть на его стороне, доказать поцелуем верность или поощрение.