Караул под «ёлочкой»

Лахов чуть замедлил шаг, дождался, когда Полинов и Моуманд окажутся рядом, и, стараясь даже в скафандре шагать по-военному четко, направился к председателю Государственной комиссии генералу Керимову. Юпитеры телевизионщиков слепили глаза, и космонавт почти совсем не различал лиц провожающих.

– Товарищ председатель Государственной комиссии, - космонавты остановились в двух шагах от высокого и широкоплечего генерала, и Лахов вскинул ладонь правой руки к гермошлему скафандра, - экипаж космического корабля «СоюзТМ-6» к совместному советско-афганскому космическому полету готов. Командир корабля полковник Лахов.

– Желаю вам успешного полета и благополучного возвращения на Землю, - голос генерала дрогнул. Керимов, проводивший в космос не один десяток экипажей, все равно не смог скрыть своего волнения.

Генерал сделал шаг вперед и поочередно пожал руки всем трем космонавтам:

– Садитесь в автобус, товарищи. Пора на старт, ракета вас уже заждалась.

– Ничего, без нас все равно не полетит, - пошутил в ответ Полинов.
– А полетит, так догоним!

Бело - оранжевый «ЛАЗ» подкатил к воротам испытательного корпуса и в сопровождении одетых в белые комбинезоны врачей и специалистов по предполетным операциям космонавты один за другим поднялись в салон автобуса. Двери закрылись. Автобус мягко тронулся с места, на небольшой скорости преодолел подъем дороги и повернул влево, к стартовому комплексу.

На стартовой площадке все пошло по годами накатанному сценарию: крепкие рукопожатия, горячие поцелуи, фотографии на память у подножия ракеты. Только когда они оказались в лифте, медленно ползущем вверх, к входному люку космического корабля, Лахов, наконец, смог перевести дыхание.

– Все-таки вся эта процедура прощания немного утомляет, - Полинов чутко уловил настроение командира экипажа.
– Слишком много добрых пожеланий на единицу времени.

Лифт грохнул металлом и остановился. Дверь открылась, и космонавты один за другим ступили на посадочную площадку. Снизу донеслись радостные крики - провожающие заметили белые скафандры членов экипажа около вершины ракеты.

– Веселится и ликует весь народ, - бросив взгляд к подножию ракеты, с налетом иронии прокомментировал Лахов.
– Абдул, ну-ка помаши им рукой. Пусть телевидение сделает несколько кадров.

Он повернулся к группе инженеров, стоявших около распахнутого люка космического корабля, и поднял руку в приветствии:

– Привет, ребята! Как тут у вас дела? Готова наша лошадка?

– А как же, Владимир Афанасьевич!
– подполковник Петровин из управления дивизии сделал шаг навстречу Лахову.
– Работает, как новенькие часы!

– Здравствуй, Сергей Николаевич, - Лахов чуть приобнял Петровина. Рослый и плотный подполковник рядом с космонавтом казался настоящим богатырем -великаном.
– Как жизнь? Полковника скоро получишь?

– Жизнь как на Марсе: вроде бы есть, а на самом деле - нет. И, наоборот, - со смехом отозвался Петровин, тряхнув рано поседевшей шевелюрой.
– А полковника, наверное, мне только к дембелю дадут.

– Вот это ты брось, Николаич, - возразил Лахов.
– Какой может быть дембель, если ты моложе меня?

– Перспектива пока туманна, но неотвратимо приближается, - Петровин грустно усмехнулся в ответ.
– Как в песне: «А годы летят, наши годы, как птицы, летят»...

– Вот и пусть летят. Все выше и выше, - Лахов повернулся к Полинову и Моуманду, которые, перегнувшись через поручни, махали руками оставшимся внизу провожающим:

– Ребята, познакомьтесь с подполковником Петровиным. Десять лет назад он был последним человеком, лицо которого я видел перед стартом. Признавайся, философ, сколько экипажей ты уже отправил отсюда в космос, а?

– Двадцать шесть, - ответил Петровин и поочередно пожал руки подошедшим к ним Полинову и Моуманду.

– Теперь вот молодому поколению опыт передаю.

Он махнул рукой в сторону молодого и стройного человека в кофейно-коричневом комбинезоне, который стоял рядом с пультом опрессовки люка.

– Старший лейтенант Беланов, - улыбнувшись, отрекомендовался тот. У Беланова были коротко стриженные светлые волосы и глубоко посаженные глаза серо-стального цвета.
– Инженер отделения систем жизнеобеспечения.

– Очень приятно, - Лахов кивнул.
– Ну что, ребята, начнем посадку в корабль?

– Сейчас начнем, - Петровин перегнулся через перила лестницы.
– Артур Семенович, ты где там застрял?

С нижней площадки стапеля по металлическим ступенькам быстро поднялся высокий, лет сорока пяти мужчина в белом халате.

– Документацию готовил, - сказал он и повернулся к космонавтам:

– Здравствуйте, товарищи!

– Руководитель группы систем жизнеобеспечения от конструкторского бюро Симонов Артур Семенович, -представил его Петровин.
– Артур Семенович начиная с мая заменяет Амирханяна.

– Рад познакомиться, - Лахов пожал руку Симонова.
– А что же Армен Суренович?

– Армен Суренович теперь заместитель главного конструктора по испытаниям. Наш главный босс, -ответил Симонов, смешно пошевелив седыми густыми бровями.
– А в перспективе, говорят, будет директором завода...

– Вот это здорово!
– обрадовался Лахов и повернулся к Петровину.
– Растут наши люди, Сергей Николаевич? А ты мне голову дембелем морочишь!

– Ладно, уговорил, - подполковник рассмеялся.
– Пока ты летаешь, я на дембель не ухожу. Идет?

– По рукам, - лицо Лахова расцвело довольной улыбкой.
– Полезли в корабль!

Существовала строгая последовательность посадки экипажа внутрь корабля. Сначала в спускаемый аппарат через орбитальный отсек на левое кресло усаживали бортинженера, затем на правое - космонавта-исследователя, и только потом, последним, в центральное кресло садился командир корабля. В этом полете слева от Лахова расположился Моуманд, а справа - Валерий Полинов.

– Так, мужики, давайте с вами кое о чем условимся, - проникновенно начал Лахов, когда с наземной командой они уже простились, и посадочный люк в верхней части спускаемого аппарата был закрыт.
– Я понимаю, что этот старт у вас обоих первый, эмоции бьют через край... Но, пожалуйста, после старта, когда ракета пойдет вверх, не кричите «поехали» или что-нибудь в этом роде, ладно? Ну, уж если совсем невмоготу будет, то потише, договорились?

Полинов и Моуманд молча кивнули. Лица обоих будущих космонавтов немного побледнели: теперь, когда входной люк закрылся, и они остались в корабле одни со своим командиром, оба окончательно осознали, что все происходящее - это уже не тренировка. Не пройдет и двух часов, как тысячи тонн металла и топлива под ними придут в движение и устремятся вверх, в космос.

Эта пара часов перед стартом тянулась для экипажа мучительно долго. Они проверили связь и работу бортовых систем, поговорили с главами советской и афганской правительственных делегаций и товарищами по отряду космонавтов. Потом Моуманд зачитал обращение к жителям Афганистана, а Лахов -заявление от имени советско-афганского экипажа о готовности к космическому полету. Несмотря на то, что они, все трое, почти безостановочно разговаривали и шутили, Лахов почти физически ощущал, что эмоциональное напряжение в кабине корабля постепенно нарастает.