Караван счастья
Шрифт:
Во флотском музее символично соседствуют телеграмма в Челябинск от экипажа подлодки-«малютки» о первом потопленном транспорте противника и первая конверторная сталь Челябинского металлургического завода. Между этими фактами связь более значительная, чем географическая принадлежность к городу, области.
20 апреля 1943 года, через два месяца после того, как по призыву магнитогорцев комсомольцы и молодежь нашей области передали на постройку подводных лодок «Челябинский комсомолец» и «Ленинский комсомол» 55 миллионов рублей, первая из них открыла боевой счет части.
«На потопленном вражеском судне можно было перевезти за один рейс 150 средних танков или 2 тысячи солдат с оружием и боеприпасами. Эта наша первая победа
писали комсомольцы экипажа в Челябинский обком ВЛКСМ.
А за несколько часов до этого боя на море открыл свой счет Челябинский металлургический завод: получена первая сталь, и с этого дня мотор каждого четвертого самолета, взлетающего с прифронтового аэродрома, каждого четвертого танка будут сделаны из стали рожденного на Урале завода. Не конверторной — от нее еще отделяют 26 напряженных лет, но высоколегированной, так нужной фронту в те дни и годы.
Они еще долго будут идти бок о бок военными дорогами — тыловой город, прозванный Танкоград, и боевая подводная лодка имени его комсомола. И героические дела одних будут переплетаться с не менее горячими буднями других: новые типы сталей разрабатывали здесь для военной промышленности, новые виды артиллерийского вооружения для фронта, новые конструкции тяжелых танков и самоходных установок.
…Легендарные скалистые горы. Открывающаяся панорама красы и мощи вызывала самые высокие чувства. Думалось о том, как прекрасна и велика наша страна, какими нерасторжимыми узами связаны разные ее пределы, сожалелось, что жизни не хватит для познания ее на всех широтах и меридианах. Да, от этих сумрачных, скалистых берегов Мурманска, а позднее и Североморска уходили в легендарные плавания корабли, чтобы с годами ожить в строчках учебников истории. Эти суровые берега провожали моряков «Тумана» и «Сибирякова», повторивших в годы Великой Отечественной войны подвиг «Варяга». Отсюда начинаются сегодняшние вахты безопасности советских военных кораблей на всех широтах Мирового океана. И здесь, наконец, — морской цех Урала.
Бушует ли море, берут ли старт ветры, метелями ли гасят звезды долгие полярные ночи, уходят земляки в море, чтобы далеко от дома охранять наш мир и покой. А в уральском краю, на челябинской площади Революции, каждую весну в коленопреклоненной присяге повторяют парни торжественную клятву, где есть и такие слова: «…быть достойными имен тех, кто отдал свою жизнь за Советскую Родину, свято хранить немеркнущую славу добровольцев-танкистов, подводников «Челябинского комсомольца».
Далеко Урал от Заполярья, но нет связен теснее и ближе, чем десятилетиями окрепшие на этом меридиане мужества.
Вновь с Виталием Андреевичем Гаазом встретилась я через неделю после возвращения с Севера. Пришел он неожиданно и так же неожиданно извлек из портфеля заклеенные в целлофан тетради. Я знала, что они существуют: Гааз рассказывал, что все годы службы вел дневники. Но, заговаривая о них, каждый раз неласково пресекал мой возможный вопрос:
— Заклеил. Спрятал. Сам столько лет не читал.
Теперь принес. Вскрывает целлофан, волнуется, читает — сперва про себя, потом отдельные страницы — вслух. Показывает наброски схем учебных боев. Дивится стихам, что писал между вахтами. Внимательно разглядывает диковинных человечков на полях тетрадей.
— Национальные костюмы рисовать стал, чтоб не забыть. Ведь в разные страны заходил с дружественными визитами.
Дневникам этим не так уж много лет. Так же, как и их хозяину. Хотя и на первый взгляд, и при дальнейшем общении он кажется значительно старше своих 29. Солиден. Рассудителен. Серьезен. Даже лишку. Но чувствуется, что это не напускное, а самая суть.
Решаем так: записи читаем с комментариями — пытаемся установить, что роднит начало и конец флотского десятилетия одного и того же корабля. Корабль этот — наша подлодка «Челябинский комсомолец».
Из дневника:
«23.10.68 г. …сутки похода.
Принято решение посвятить поход 100-летию со дня рождения В. И. Ленина. Это ко многому обязывает, и по-другому нельзя — закон лодки: все задания партии и правительства выполнять на пять баллов. Тем более мы — уральцы».
Стоп! Очень знакомые мысли. Что-то подобное читала совсем недавно. Ну конечно же: в комнате боевой славы части среди аксиометров, секстанов, маховиков с легендарных кораблей, рядом с географической картой — уголок Урала. Это шкатулка с самоцветной уральской землей, Памятное знамя, вымпел Челябинского обкома ВЛКСМ и наказ юношам, уходящим служить в ряды Вооруженных Сил. Там на боевом форпосте страны, слова его вызывали особую гордость и волнение, не запомнить их было нельзя.
«…Много раз посылал Урал своих сыновей на охрану мирной жизни наших людей. И никогда не позорили сыны седого Урала вековую русскую славу. Грудью стояли они против банд Колчака и белочехов в годы гражданской войны, отстаивали молодую Советскую власть на Урале.
В суровые годы Великой Отечественной войны юноши и девушки Урала плечом к плечу со всем советским народом сражались против фашистских полчищ.
В годы мирного созидательного труда уральцы зорко охраняют священные границы нашей Советской Родины.
…Всюду, куда ни пошлет вас наша Родина, помните, что вы — уральцы, сыны нашего великого советского народа».
И они помнят.
Это произошло совсем недавно, накануне нашего приезда на Север. «Челябинский комсомолец» готовился к выходу на занятия. Предстояло подтвердить право иметь на рубке знак отличного корабля — красный круг с военно-морским флагом. Многодневный шторм изощренно куролесил в заливе, и командир, проверив готовность всех служб, дал команду выбрать якорь.
Но якорь не выбирался. Подлодка несколько дней дрейфовала вокруг его цепи. Как выяснится потом, якорь намертво зацепился за грунт. Этого не знал никто. Приняли решение сняться ходом, то есть выйти на большую глубину, потравить слегка цепь и дернуть злополучный якорь. Но не тут-то было, слишком большую нагрузку не выдержал тормозной электромагнит — катушка размоталась до конца. И тогда, обвязавшись страховочными канатами, в ледяной шторм ушли боцман старшина 1-й статьи Геннадий Архипов и старшина 2-й статьи Владимир Соколов.
Два часа без замены, чтобы не терять время, проработали они в якорном лючке у самой водной поверхности. Собственно, о поверхности можно говорить в штиль. В шторм же такого понятия не существует. Каждый накат накрывал с головой, но они успешно выполнили приказание. «Челябинский комсомолец» вовремя вышел на позиции, и экипаж вновь подтвердил звание отличного корабля.
Накануне нашей встречи с Виталием Андреевичем Гаазом в областном архиве мне показали два интересных письма. От первого командира «Челябинского комсомольца» Н. С. Хрулева и старпома, секретаря партийной организации Ф. С. Петренко. Они — о времени далеком, когда другие парни — из первого поколения «Челябинского комсомольца» — топили, торпедировали вражеские субмарины, по десятку часов кряду слышали лишь взрывы бомб над головой, а из всех шорохов моря без ошибок узнавали зловещий скрежет минрепов о борта: сейчас — минреп, через секунду может быть мина, и тогда взрыв…
Вот эти письма: читаю их Гаазу:
У Хрулева:
«Все пришедшие на лодку со школьной скамьи прекрасно справлялись со своими обязанностями, были моей твердой опорой и хорошими воспитателями подчиненных… Все успехи достигнуты благодаря спаянности всего коллектива, его умению и знанию, преданности нашей Родине, бесстрашию в тяжелые минуты».
У Петренко:
«На всю жизнь останется в памяти ночь, когда, благодаря отличному знанию своей специальности, сохранению хладнокровия в тяжелых условиях, благодаря всему тому, что в итоге создает героизм человека, комсомольцами Господченковым и Гутаровым фактически была спасена лодка».