Карающая длань

– Рады приветствовать вас, дорогие гости, во Вращающемся зале, – послышался низкий и слегка насмешливый голос колдуна. – Надеюсь, все поняли, почему он так называется? – он сделал паузу и, подняв острые волчьи уши, сделал вид, что внимательно прислушивается. – Что-что? Не слышу ответа. Ну и ладно, Нергал с ним. Думаю, вы также не питаете иллюзий относительно своей судьбы? Для тех, кто все еще не понял, поясняю – вы все умрете. Но сначала просто побеседуем. А для удобства разговора снимем кое с кого маски.

Из темного матового шара полился, разгораясь, багрово-алый свет.

– Н-нет! – отчаянно закричал Эртель. – Я не хочу!

Конан не успел спросить, чего он не хочет, потому что и сам все понял…

– А вы меня еще убеждали, – с горечью сказал киммериец. – Ну почему было сразу честно не сказать, мерзавцы? Я что, не понял бы?

На месте его отряда стояли звери. Почти неотличимые от тех, что выстроились вдоль стен зала. Два полуволка и трое настоящих волков, один из которых был заметно меньшего размера. Маленький зверь поднял голову и тоскливо завыл. Другой, покрупнее, со светлой шкурой и блестящими синими глазами, цапнул его за загривок – прекрати!

Фрам протирал глаза и щипал себя за ухо. Все не мог поверить. Стигиец остался спокоен, как мумия.

Для Конана превращение не стало большим сюрпризом. По намекам и обмолвкам он уже давно догадывался о второй сущности своих друзей, но решил не торопить события. Ну вот, дождался. Оказывается, подозревать – это одно, а знать наверняка – совсем другое…

Схватив гнома за плечо, варвар вытолкнул его из круга, прошипев стигийцу:

– Тотлант, сюда! Фрам, прикрывай меня сзади! Пусть считают, что у нас начался полный разлад!

Эрхард, огромный, но совершенно седой полузверь, оскалился, глухо прорычав:

– Ну, добился своего?

– Стараемся, – хмыкнул колдун. – А скажи-ка мне, сотник, каково это – убивать себе подобных?

– Такие как вы – звери. Вы не заслуживаете жизни. И люди убивают своих сородичей, если они опасны для остальных, – Эрхард говорил плохо, все время хрипел и кашлял. Конан понял, что сотник много лет не превращался и отвык от волчьей глотки.

– Забавно, – пожал плечами колдун. – Люди постоянно режут друг друга. Для развлечения, без всякого повода, просто так. Им не место на земле. Мы – оборотни, Карающая Длань Создателя, и мы очистим этот мир от людской скверны! – глаза колдуна зажглись одержимым блеском. – И начнем, пожалуй, прямо сейчас. Хоть вы и принадлежите к нашему роду, но предали нас, а потому примете смерть наравне с людьми, которых вы так рьяно защищали. И этот каменный червяк-гном тоже. Кстати, северянин, – он повернулся к Конану. – Никак не мог понять, как они сумели обвести тебя вокруг пальца? Впрочем, теперь это не важно. Твоя душа тоже мне пригодится. Будешь на Серых Равнинах – передавай привет своим дружкам. Они отправятся сразу же за тобой.

Конан отчетливо понял, что на этом его долгий жизненный путь, кажется, подошел к концу. Бежать некуда, спастись невозможно. Мда-а, съездил в Пограничье…

– А-а-а! – почти человеческим голосом взвыл маленький волк и, проскользнув мимо сородичей, огромными прыжками понесся через зал. Между кругом оборотней и стоявшими в отдалении людьми было от силы шагов десять.

– Да-да, – передразнил колдун, и из вспыхнувшего шара вылетела алая молния. Селена, с силой оттолкнувшись, взвилась в воздух, на лету принимая человеческий облик, и, прежде чем кто-то успел хоть что-то сказать или сделать, повисла на шее Конана.

– Проклятая девчонка! – раздраженно вскрикнул колдун, привстав со своего места.

Киммериец успел подхватить летевшую к нему девушку, затем на краткое мгновение его грудь опалило жаром, а Селена неожиданно обмякла и безжизненно повисла на руках оторопевшего варвара. Только теперь он увидел безобразную рану с обгоревшими краями, расплывавшуюся на спине девушки-оборотня.

– Сволочь!!! – непроизвольный крик сам рванулся из могучих легких Конана. Он бережно опустил изуродованное тело Селены на обсидиановые плиты, присев рядом. Странно, но лицо девушки выглядело спокойным и слегка улыбающимся.

– Пусть даже так, – колдун нервно усмехнулся – на волчьей морде это выглядело как кривой оскал. – Но даже это тебя не спасет.

– Да? – неожиданно равнодушным тоном спросил молчавший до того Тотлант. – Сейчас посмотрим…

С навершия длинного посоха мага слетела ярко-зеленая нить и стремительно оплела черный талисман изумрудной паутиной. Морда колдуна-оборотня исказилась от неподдельной ярости:

– Ты что, решил потягаться со мной, человечий щенок? Не выйдет!

Густая зеленая сеть начала лопаться – ниточка за ниточкой. Лицо стигийца окаменело от напряжения, по нему ручьями тек пот, вцепившиеся в посох пальцы побелели и отчетливо похрустывали, но маг не сдавался. Все, казалось, окаменели, в том числе и варвар, бессмысленно смотревший на мертвую подружку.

– Конан, – сквозь зубы прошипел Тотлант. – Сделай что-нибудь! Или нам точно конец! Варвар, чтоб тебя!

Киммериец, наконец, очнулся. Вскочил на ноги, схватился обеими руками за рукоять Рангильдора и, прошептав «Кром, помоги!», с диким воплем метнул меч в колдуна, вложив в этот бросок всю свою силу.

Почти одновременно с его броском лопнула последняя зеленоватая нить, опутывающая черный шар, и метнулась обратно, к породившему ее посоху. Колдун, злорадно залаяв, вместе с обрывком паутины отправил стигийцу небольшой «подарок».

Тотлант успел только вскрикнуть (Рангильдор в это время уже летел к цели). Его посох разлетелся в мелкие щепки, мага лизнул колдовской огонь, он снова закричал – на этот раз от боли – сделал шаг назад. И тут у него из носа, рта, ушей и, казалось, из всех возможных пор хлынула кровь. Стигиец качнулся, и, словно получив хороший удар, рухнул лицом вниз. Под ним быстро расплылась кровавая лужа.

Из глотки колдуна вырвался торжествующий визг, он повернулся к варвару… и увидел летящую к его трону ослепительную Звезду, Срывающую Маски. Вопль радости сменился воплем ужаса.

Рангильдор с хрустом ударил в черный шар, раздробив его на множество осколков, пролетел дальше и вонзился в грудь колдуна, отшвырнув его назад.

Из расколотого талисмана вылетели алые лучи, веером устремившиеся к потолку. На миг Конану показалось, что он слышит множество радостных голосов, слившихся в единый ликующий крик, и среди них звучат два хорошо знакомых ему – Гильома и Гарта… В следующий миг лучи исчезли, а рассыпавшиеся кусочки шара с шипением начали превращаться в туман. В точности как лед, попавший на раскаленную поверхность.

Глаза колдуна расширились, скрюченные пальцы ухватились за острое лезвие Рангильдора, торчащего из груди. Умирающий попытался что-то сказать, но не смог. Подбородок уже ставшего человеком оборотня с глухим стуком упал на грудь.

Конан устало осмотрелся. Все полузвери в безмолвном зале с немым ужасом смотрела на тело пригвожденного к трону колдуна и на Вожака, как столб застывшего рядом. Вернувшиеся в человеческий облик Эртель и Веллан пытались помочь стигийцу. Несмотря на сильное кровотечение, он был еще жив.